ОДЗ
Участник
- С нами с
- 04/12/12
- Постов
- 621
- Оценка
- 171
- Живу в:
- СПб
- Для знакомых
- Олег Дмитриевич
- Охочусь с
- 1962
- Оружие
- Гладкоствольная классика
- Собака(ки)
- Континентальная легавая
Зайцев О.Д.
ОДНА ЛЮБОПЫТНАЯ ВСТРЕЧА ПОСЛЕ ВОЙНЫ
Подумал я тут, что бы припомнить этакое, подходящее и к очередному празднованию Дня Победы, и к тематике охотничьего сайта, и всплыла в памяти одна старая история.
Итак, год 1958 или 1959, поздняя осень. Группа Советских войск в Германии. Едем мы вчетвером на армейском «газике» по транс-германскому автобану. Мы – это мой отец, его товарищ-офицер, водитель-сержант и я, невеликий школяр. Откуда едем, и куда – сейчас уже не вспомню, да и спросить не у кого.
Однако, наиболее существенные моменты той поездки запомнились хорошо.
Первое впечатление, конечно, это немецкая «бетонка»: ровная, широкая, прямая; а в редких местах поворотов имеющая дополнительные боковые дугообразные подъёмы «амфитеатром»: если не хочешь сбрасывать скорость, то вылетаешь на боковую стенку – ну прямо как цирковая езда на мотоциклах. Впрочем, на нашем «козле» высоко по этой стенке взобраться не получалось, скоростишка не та. Да и на прямой мы выглядели не лучше: как наш сержантик не «топил» педаль газа своим кирзовым сапогом, более 90 км в час мы, насколько помню, не разгонялись. И обходили нас шикарные западные седаны «как стоячих»: выскочил слева, помигал «поворотником», и почти сразу же превратился в точку на горизонте. До сих пор помню их марки: «мерседес-бенц», «опель-капитан», «опель-адмирал»…
Теперь немного о том, как мы вообще могли встретиться с ними на одной дороге. Дело в том, что прямой, как стрела, автобан на некоторых участках пересекал восточную зону, а на некоторых западную, и волей-неволей всем приходилось двигаться по одной дороге. При этом по её сторонам стояли бетонные столбы с колючей проволокой, и съезды в ту или иную зону, разумеется, контролировались. Впрочем, это было ещё до возведения Берлинской стены, то есть Западная и Восточная зоны не были разделены столь радикально. Ещё запомнились заряженные ПМ в кобурах у отца и его товарища, а также АК-47 в боеукладке слева от водителя.
В конце концов, когда мы съехали на «свою» сторону, то наш «козёл», надорвавшись в гонке с западными пижонами, окончательно «сдох» на въезде в типичную немецкую деревушку, вытянувшуюся вдоль типичной немецкой дороги, обсаженной по сторонам фруктовыми деревьями.
Водитель открыл капот, почесал через пилотку голову, и объявил, что пару часов отдыха нам обеспечено. Осмотревшись по сторонам, приятель отца предложил: «Пойдём, перекусим чего-нибудь; да и парня (меня, то есть) покормить надо».
Далее, как и положено, в середине деревни обнаружилась местная «харчевня» - аккуратный двухэтажный домик. Входим на первый этаж, и попадаем в небольшой уютный зал буквально с 4-5 столиками. В зале никого нет: время вечернее, уже закрыто; только у стойки бара возится хозяин-немец, – здоровенный «дядя» лет сорока-сорока пяти, в кожаном фартуке, - и чего-то там протирает.
Увидев нас, он на ломаном, но вполне понятном русском осведомился о цели нашего визита, и, «войдя в положение», согласился покормить нас, благо кухня ещё не закрыта.
На столике быстро появились традиционные немецкие сосиски с тушеной квашеной капустой, ещё что-то, пара бокалов пива и бокал лимонада для меня.
Далее замечаю, что в процессе обслуживания немец всё прислушивается и поглядывает в основном на отца. (Уже потом догадался: у отца были петлицы танкиста, тогда как у его товарища – артиллерийские.)
Умяли мы это всё довольно быстро - не хотелось задерживать нашего хозяина; однако отец с приятелем всё-таки успели перекинуться парой фраз о предстоящей гусиной охоте.
И тут немца проняло: сняв свой фартук, он подсел к нашему столику, и объявил, что он тоже танкист, и тоже охотник. Явно польщенный интересом собеседников, он рассказал, что воевал в Северной Африке, в корпусе Роммеля в чине старшего унтер-офицера (вроде нашего старшины, как мне объяснил позже отец). А затем, после возвращения в Европу, почти сразу попал в русский плен, где несколько лет восстанавливал разрушенные мосты и дороги, а заодно и освоил русский язык.
При этом особенно запомнилось, что меня тогда удивило: явная теплота, с которой он вспоминал Россию, а также искреннее если не дружелюбие, то, по меньшей мере, расположение, с которым посматривали друг на друга бывшие смертельные враги.
Ну а потом, когда разговор коснулся охоты, то отношения приняли вообще приятельский характер: немец сбегал к бару, притащил бутылку шнапса, и пригласил нас на второй этаж, в свои «святая святых».
Вот тут то меня «пропёрло» по-настоящему: в просторном, отделанном морёным дубом зале на стенах были развешаны десятки охотничьих трофеев не виданных мной экзотических зверей. Особенно почему-то запомнилась голова африканского буйвола с такими рогами, что на каждом из них я свободно мог бы расположиться с полным комфортом, а также длиннющие винтообразные рога-пики одной из антилоп.
Уже позже я не раз думал: как же они воевали в Африке, если успевали ещё охотиться и добывать такие трофеи; и как они оттуда отступали, если простой унтер, даже не офицер, смог вывезти домой такую коллекцию.
Ну а затем, соорудив нашему водителю правильный «сержантский» бутерброд из целого батона, и распрощавшись с гостеприимным хозяином, вернулись к машине … после чего опять ничего не помню – видимо, дальнейшее просто не стоило запоминания.
ОДНА ЛЮБОПЫТНАЯ ВСТРЕЧА ПОСЛЕ ВОЙНЫ
Подумал я тут, что бы припомнить этакое, подходящее и к очередному празднованию Дня Победы, и к тематике охотничьего сайта, и всплыла в памяти одна старая история.
Итак, год 1958 или 1959, поздняя осень. Группа Советских войск в Германии. Едем мы вчетвером на армейском «газике» по транс-германскому автобану. Мы – это мой отец, его товарищ-офицер, водитель-сержант и я, невеликий школяр. Откуда едем, и куда – сейчас уже не вспомню, да и спросить не у кого.
Однако, наиболее существенные моменты той поездки запомнились хорошо.
Первое впечатление, конечно, это немецкая «бетонка»: ровная, широкая, прямая; а в редких местах поворотов имеющая дополнительные боковые дугообразные подъёмы «амфитеатром»: если не хочешь сбрасывать скорость, то вылетаешь на боковую стенку – ну прямо как цирковая езда на мотоциклах. Впрочем, на нашем «козле» высоко по этой стенке взобраться не получалось, скоростишка не та. Да и на прямой мы выглядели не лучше: как наш сержантик не «топил» педаль газа своим кирзовым сапогом, более 90 км в час мы, насколько помню, не разгонялись. И обходили нас шикарные западные седаны «как стоячих»: выскочил слева, помигал «поворотником», и почти сразу же превратился в точку на горизонте. До сих пор помню их марки: «мерседес-бенц», «опель-капитан», «опель-адмирал»…
Теперь немного о том, как мы вообще могли встретиться с ними на одной дороге. Дело в том, что прямой, как стрела, автобан на некоторых участках пересекал восточную зону, а на некоторых западную, и волей-неволей всем приходилось двигаться по одной дороге. При этом по её сторонам стояли бетонные столбы с колючей проволокой, и съезды в ту или иную зону, разумеется, контролировались. Впрочем, это было ещё до возведения Берлинской стены, то есть Западная и Восточная зоны не были разделены столь радикально. Ещё запомнились заряженные ПМ в кобурах у отца и его товарища, а также АК-47 в боеукладке слева от водителя.
В конце концов, когда мы съехали на «свою» сторону, то наш «козёл», надорвавшись в гонке с западными пижонами, окончательно «сдох» на въезде в типичную немецкую деревушку, вытянувшуюся вдоль типичной немецкой дороги, обсаженной по сторонам фруктовыми деревьями.
Водитель открыл капот, почесал через пилотку голову, и объявил, что пару часов отдыха нам обеспечено. Осмотревшись по сторонам, приятель отца предложил: «Пойдём, перекусим чего-нибудь; да и парня (меня, то есть) покормить надо».
Далее, как и положено, в середине деревни обнаружилась местная «харчевня» - аккуратный двухэтажный домик. Входим на первый этаж, и попадаем в небольшой уютный зал буквально с 4-5 столиками. В зале никого нет: время вечернее, уже закрыто; только у стойки бара возится хозяин-немец, – здоровенный «дядя» лет сорока-сорока пяти, в кожаном фартуке, - и чего-то там протирает.
Увидев нас, он на ломаном, но вполне понятном русском осведомился о цели нашего визита, и, «войдя в положение», согласился покормить нас, благо кухня ещё не закрыта.
На столике быстро появились традиционные немецкие сосиски с тушеной квашеной капустой, ещё что-то, пара бокалов пива и бокал лимонада для меня.
Далее замечаю, что в процессе обслуживания немец всё прислушивается и поглядывает в основном на отца. (Уже потом догадался: у отца были петлицы танкиста, тогда как у его товарища – артиллерийские.)
Умяли мы это всё довольно быстро - не хотелось задерживать нашего хозяина; однако отец с приятелем всё-таки успели перекинуться парой фраз о предстоящей гусиной охоте.
И тут немца проняло: сняв свой фартук, он подсел к нашему столику, и объявил, что он тоже танкист, и тоже охотник. Явно польщенный интересом собеседников, он рассказал, что воевал в Северной Африке, в корпусе Роммеля в чине старшего унтер-офицера (вроде нашего старшины, как мне объяснил позже отец). А затем, после возвращения в Европу, почти сразу попал в русский плен, где несколько лет восстанавливал разрушенные мосты и дороги, а заодно и освоил русский язык.
При этом особенно запомнилось, что меня тогда удивило: явная теплота, с которой он вспоминал Россию, а также искреннее если не дружелюбие, то, по меньшей мере, расположение, с которым посматривали друг на друга бывшие смертельные враги.
Ну а потом, когда разговор коснулся охоты, то отношения приняли вообще приятельский характер: немец сбегал к бару, притащил бутылку шнапса, и пригласил нас на второй этаж, в свои «святая святых».
Вот тут то меня «пропёрло» по-настоящему: в просторном, отделанном морёным дубом зале на стенах были развешаны десятки охотничьих трофеев не виданных мной экзотических зверей. Особенно почему-то запомнилась голова африканского буйвола с такими рогами, что на каждом из них я свободно мог бы расположиться с полным комфортом, а также длиннющие винтообразные рога-пики одной из антилоп.
Уже позже я не раз думал: как же они воевали в Африке, если успевали ещё охотиться и добывать такие трофеи; и как они оттуда отступали, если простой унтер, даже не офицер, смог вывезти домой такую коллекцию.
Ну а затем, соорудив нашему водителю правильный «сержантский» бутерброд из целого батона, и распрощавшись с гостеприимным хозяином, вернулись к машине … после чего опять ничего не помню – видимо, дальнейшее просто не стоило запоминания.
В Австрийском поселке под названием Кицбюэль засиделись дружно в кабачке на одной из горок альп. Дружно употребив и закусив развлекались как могли , а могли не плохо. Подкатили метсные и бюргеры - веселье расширялось , все начинало гудеть , причем настолько что думаю еще немного и где нибудь лавина сойдет без участия работников горных склонов. Но тут бравые дойчи что то совсем развесилились и .... тут я упустил момент , но нашим что то очень не понравилось. А тем все равно , еще больше наезжать начали.
