Денис SPb
Участник
- С нами с
- 11/04/09
- Постов
- 371
- Оценка
- 122
- Живу в:
- СПб, Озерки
- Для знакомых
- Денис
- Охочусь с
- 2001
- Оружие
- Иж-12, Иж-27 ....иж ты...
- Собака(ки)
- Нет
Памяти деда, прошедшего всю войну, умершего год назад, в возрасте 95 лет в здравом уме и трезвой памяти.
Мой дед Каверин Георгий Николаевич, охотник и рыбак, из воронежских крестьян , отслужив срочную поступил в Ленинградское военно-ветеринарное училище (кстати находилось на Театральной площади), и в 40-м году получил назначение в Киевский ВО, прошёл всю войну получил осколок в грудь от немцев в 41-м и 2 пули в 42-м от своих в спину – лейтенанту-ветеринару, как единственному оставшемуся в живых офицеру и кандидату в ВКП(б) пришлось поднимать батальон в атаку. Особист стоял за спиной хирурга, что бы посмотреть на пули - если немецкие, то по приказу №227 в штрафбат, а если советские то из оставшихся в живых искать предателей. Победу встретил под Берлином капитаном, начальником ветеринарной службы артполка. Часть стояла в каком-то городишке среди ферм и полей, и дед конечно полез на ферму посмотреть как всё устроено и налажено. Залез и под крышу на стропила и нашёл тайничок в котором в промасленной мешковине лежала двустволка- курковка 16-го калибра в прекрасном состоянии производства кого-то из Зульца. Фриц – хозяин фермы сопровождал деда на этой экскурсии. На вопрос «Твоё?» фриц заплакал и замотал головой –«Найн». Летом 45-го за несданное ружьё вполне могли и расстрелять в ускоренном порядке в лесочке неподалёку.
В числе прочих трофеев, которые мог взять капитан – а это мотоцикл с коляской (на нём дед вернулся с войны в Воронеж), часы с маятником, музыкальный автомат, немецкий слесарный инструмент и что-то из посуды- дед привёз и ружьё, которое дожило и до того, когда отец начал приваживать меня к охоте. Тогда же и дед передал ружьё отцу. Как сейчас помню, как приходилось обрезать на 3-4мм по длине и мелкой наждачкой подгонять по диаметру новые латунные гильзы под патронник, а покупные картонные просто не лезли, так что приходилось регулярно рубить пыжи и т.д. Стреляные аккуратно собирались. Из него я взял своих первых рябчика и тетерева. Сам я тогда ещё маловато понимал в оружии но отец и все мужики ружьишко нахваливали. Думаю, что до сих пор дедова двустволка радовала бы глаз, но весной 82-гда мы с отцом на лодке на хорошем ходу натолкнулись на топляк и перевернулись на приличной глубине в холодной северной реке Лоптюга. Потом уже стали жалеть и ружья и мотор, а тогда были рады что выбрались живыми на берег. Дед пенял отцу за утерю, но и сам понимал, что на охоте всякое бывает, но ружьишко жалел и при семейных встречах вспоминал.
Вот так не состоялась семейная традиция, а история осталась.
Мой дед Каверин Георгий Николаевич, охотник и рыбак, из воронежских крестьян , отслужив срочную поступил в Ленинградское военно-ветеринарное училище (кстати находилось на Театральной площади), и в 40-м году получил назначение в Киевский ВО, прошёл всю войну получил осколок в грудь от немцев в 41-м и 2 пули в 42-м от своих в спину – лейтенанту-ветеринару, как единственному оставшемуся в живых офицеру и кандидату в ВКП(б) пришлось поднимать батальон в атаку. Особист стоял за спиной хирурга, что бы посмотреть на пули - если немецкие, то по приказу №227 в штрафбат, а если советские то из оставшихся в живых искать предателей. Победу встретил под Берлином капитаном, начальником ветеринарной службы артполка. Часть стояла в каком-то городишке среди ферм и полей, и дед конечно полез на ферму посмотреть как всё устроено и налажено. Залез и под крышу на стропила и нашёл тайничок в котором в промасленной мешковине лежала двустволка- курковка 16-го калибра в прекрасном состоянии производства кого-то из Зульца. Фриц – хозяин фермы сопровождал деда на этой экскурсии. На вопрос «Твоё?» фриц заплакал и замотал головой –«Найн». Летом 45-го за несданное ружьё вполне могли и расстрелять в ускоренном порядке в лесочке неподалёку.
В числе прочих трофеев, которые мог взять капитан – а это мотоцикл с коляской (на нём дед вернулся с войны в Воронеж), часы с маятником, музыкальный автомат, немецкий слесарный инструмент и что-то из посуды- дед привёз и ружьё, которое дожило и до того, когда отец начал приваживать меня к охоте. Тогда же и дед передал ружьё отцу. Как сейчас помню, как приходилось обрезать на 3-4мм по длине и мелкой наждачкой подгонять по диаметру новые латунные гильзы под патронник, а покупные картонные просто не лезли, так что приходилось регулярно рубить пыжи и т.д. Стреляные аккуратно собирались. Из него я взял своих первых рябчика и тетерева. Сам я тогда ещё маловато понимал в оружии но отец и все мужики ружьишко нахваливали. Думаю, что до сих пор дедова двустволка радовала бы глаз, но весной 82-гда мы с отцом на лодке на хорошем ходу натолкнулись на топляк и перевернулись на приличной глубине в холодной северной реке Лоптюга. Потом уже стали жалеть и ружья и мотор, а тогда были рады что выбрались живыми на берег. Дед пенял отцу за утерю, но и сам понимал, что на охоте всякое бывает, но ружьишко жалел и при семейных встречах вспоминал.
Вот так не состоялась семейная традиция, а история осталась.
