Сиверко
Завсегдатай
- С нами с
- 24/12/06
- Постов
- 1 279
- Оценка
- 380
- Живу в:
- Север Кировской области.
- Для знакомых
- Денис
- Охочусь с
- 1987
- Оружие
- Разное.
- Собака(ки)
- Были, есть и будут!
Понравилась мне, уважаемые, статья. Думаю, что как раз в эту тему. Надеюсь, кому-нибудь будет полезна, особенно начинающим охотникам.
"Бурый медведь и человек."
Бурый медведь - хищник. Крупный, необыкновенно сильный и, конечно, опасный для других животных, а главное - для человека. Этот хищник в прошлом нередко нападал на домашний скот крестьян, приносил тем самым непоправимый вред, особенно если убивал в ночном единственную лошадь - опору всей семьи крестьянина. В Средней России медведи "травили" овес на полях, да и ульи не обходили стороной, и отношение сельского населения к медведю было всегда однозначным: бурый медведь - хищник, вредный для человека зверь. Широко практиковалась охота на берлогах, за которую заезжие охотники платили хорошие деньги. Вот и старались сельские жители отыскать берлогу медведя, а нередко всем селом выходили и на загонные охоты - выгоняли обложенного медведя из чащи на линию охотников. Так что при каждом удобном случае пытались медведя убить, а на худой конец - пугнуть как следует.
Такое отношение людей к медведю сформировало у этого хищника целый ряд поведенческих признаков, обеспечивающих ему выживание и определяющих особо осторожное отношение к человеку, своему едва ли не единственному врагу.
Однако в наше время произошло значительное перераспределение населения, и сейчас большинство людей живет в городах, крупных населенных пунктах. О медведях знают больше понаслышке да из детских сказок. Общее, охватившее все слои населения движение за охрану природы, "братьев наших меньших" - зверей и птиц, не обошло стороной и медведя. Но бурый медведь - крупный хищник, и к нему интерес у человека особый, так как в душе каждого человека наряду с уважением к этому зверю затаился и вполне определенный естественный страх. Психология же человека, его общественное положение направлены на то, чтобы этот страх спрятать, не показать обществу, не выглядеть "трусом". И при встречах с медведем, затаив дыхание, человек нередко идет на сближение с этим хищником, балансирует на грани дозволенной безопасности. И что же? Медведь вовсе не собирается сразу же растерзать человека, он ходит по его следам, а потом, осмелев, может и показаться на глаза.
Такое поведение дикого животного-хищника лишь подстегивает любопытство и тщеславие человека, и он пытается изобрести способы, чтобы сблизиться с "грозным хищником", - начинает выкладывать подачки. Подобные случаи "общения с медведем" не обходят стороной журналисты. В результате в печати нередко появляются очерки, иногда с фотографиями, переполненные благодушием к неоправданному "панибратству" человека по отношению к этому серьезному зверю.
Вот как пишет об этом С. К. Устинов (1987) - замечательный исследователь бурых медведей Сибири, имевший возможность воочию наблюдать последствия "общения" человека с медведем, заканчивающегося жуткой трагедией: "...некоторые "писатели-натуралисты", чаще встречаясь с медведем, по-видимому, лишь за письменным столом, рисуют его этаким добродушным увальнем, мишкой, которому, случайно покормив у Таежного зимовья, можно и лапу пожать. И подкармливают. И пожимают. Это опаснейшее занятие".
Приведем несколько наглядных примеров публикаций, которые нередко печатают в рубрике "С любовью к природе", что в глазах специалистов, знающих бурого медведя, кажется едва ли не кощунством, так как подобная "любовь" обычно оборачивается неминуемой гибелью медведя-мусорщика. Иного пути нет! Как хирург отсекает больную ткань, чтобы спасти весь организм, так и специалист должен убить медведя-попрошайку, медведя-мусорщика, и не только для того, чтобы избежать возможного острого инцидента - нападения такого хищника на человека. Отстрел медведя с изменившейся психикой необходим и по той причине, что в популяции медведя через реакцию подражания может быстро сформироваться целая группа таких медведей-мусорщиков, а это уже чревато серьезными последствиями для сохранения данной популяции медведя.
Пришел как-то медвежонок к дому шофера совхоза "Красный богатырь". Обрадовались пришельцу, покормили. И повадился он ходить в поселок, где "...от любопытных зрителей, которых с каждым днем становилось все больше, можно получить что-нибудь вкусное. Особенно щедры ребятишки детского сада... они угощают его пряниками, конфетами" (газета "Правда" от 25.10.1976 г.). В приведенном эпизоде главная беда кроется в том, что взрослые, сами того не ведая, обучают детей неверному общению с дикими животными. Такого мишку ребенок запомнит на всю жизнь и остатки своего обеда положит где-нибудь, "для мишки".
Повадился как-то медведь ходить к кухне геологов. Прикормили его люди, а потом переехали на новое место. В их отсутствие медведь разгромил склад с продуктами. А потом отыскал одному ему ведомыми путями знакомых геологов, и "геологи радушно встретили своего любимца" (газета "Правда" от 27.11.1975 г.). И невдомек тем геологам, а может быть, и не только им, что этот медведь, даже пролежав зиму в берлоге, будет с завидным упорством, в буквальном смысле на грани жизни и смерти искать возможность поживиться пищей человека. Зверь этот безусловно обречен. Но он может еще принести и беду, так как потерял страх перед человеком.
А вот снимок в солидной областной газете: дядя кормит из рук медведя, а вокруг толкаются ребятишки. И комментарий к нему: "Мишка лакомится". А в заметке написано, что "хозяин леса" - медведь вначале вызывал страх у местных жителей, но потом его покормили, и "...полянка около шоссе, где он (медведь. - В. П.) всегда сидит в ожидании лакомства, стала своего рода "цирком или зоопарком под открытым небом". А кормили медведя "белым хлебом, конфетами, молоком, не говоря уже про мед". Медведя назвали Витькой, и далее: "С восторгом смотрят на настоящего лесного зверя дети, наблюдая, как он играет с лайкой", а в конце приписка: "Да и как знать, вдруг на его пути встретится недолго рассуждающий охотник..." (газета "Калининская правда" от 23.10.1977 г.).
Таких заметок, сообщений о подкормке медведей, общении людей с этим зверем прошло в последние годы на страницах печати немало. Но время все ставит на свои места, и появились в газетах сообщения о том, как прикормленный медведь напал на человека, а клеточный - оторвал у неосторожной девочки руку, о том, что на медведей-грабителей люди вышли с оружием. И что медведь - зверь опасный, шутить с которым не следует.
Сокращение площадей спелых лесов, расстройство лесных массивов сплошными концентрированными рубками способствовали сокращению численности населения бурого медведя и границ его ареала. Однако в настоящее время положение во многих районах стабилизировалось, а в Центральных областях РСФСР численность медведя почти повсеместно увеличилась. Причина тому - сокращение числа сельских жителей и зарастание лесом небольших брошенных полей, непригодных для обработки механизмами, а также сенокосов, неудобий. Медведь приспособился жить в молодых лесах, на зарастающих вырубках.
Повседневные контакты людей друг с другом, суетная, до крайности заполненная заботами и обязанностями жизнь человека нашего времени не стирают потребности его общения с дикой природой, а скорее наоборот - особенно остро проявляют у него именно эту потребность. Человек стремится побыть наедине с тишиной, с лесом, вдохнуть грибной запах, послушать шелест опадающей осенью золотой листвы... Только культура попадающих в лес людей разная, та самая культура, которая определяет общение человека с дикой природой.
Одни люди поживут в укромном уголке, половят рыбу, посидят у вечернего костра, пособирают грибы и уйдут. И остается после одних всего лишь бугорок свежей земли там, где был костер, в котором они сожгли все ненужное,- вот и все следы пребывания. Другие бросят как попало банки, бутылки, бумажки, тряпки, а главное - остатки обильной еды - "пусть поедят звери". И звери едят.
Один раз проторенная в лес дорога в наше время уже не зарастет. Идут и едут по ней люди. Привыкают звери к запаху человека, к шуму, который он приносит с собой, и к отбросам, тем самым, что выбрасывают, а то и выкладывают специально "в дар братьям нашим меньшим" неорганизованные туристы. Ходят медведи по тропам, проложенным людьми, выходят к стоянкам, подбирают отбросы и постепенно привыкают к тому, что вблизи человека, своего извечного врага, можно чем-нибудь поживиться. А потом такие звери нередко выходят и к поселкам, грабят избушки охотников и склады с продуктами.
Как и любому дикому зверю, медведю, чтобы добыть себе пищу, нужно много поработать. Формирование поведения так же, как и последующие адаптации к новым пищевым компонентам, идет в направлении минимизации поведенческих актов, то есть наименьших затрат энергии при достижении конечного результата. Готовая пища, да еще сдобренная всевозможными приправами; назначение которых - вызывать аппетит, может привлекать медведей и как легкодоступный корм, и как особое "желание" ощутить вкус и запах какой-нибудь приправы. Приправы призваны вызывать усиленные вкусовые ощущения, и человек отбирал их из многообразия окружающих нас естественных веществ столетиями. Вкусовые приправы могут восприниматься отдельными медведями как пищевые сверхстимулы. В этом случае у зверя возможны не только изменения в пищевом поведении, но и психические перестройки, вызывающие особо стойкие мотивации. Отучить такого медведя-мусорщика от потребления пищевых остатков го стопа человека невозможно. Медведь полностью теряет страх перед человеком (Никаноров, 1981; Бобырь, 1986) и становится его нахлебником. Следует еще обратить особое внимание на то обстоятельство, что пища, имеющая наибольшую калорийность, вызывает более высокие вкусовые ощущения и мотивацию к потреблению. Нет сомнения в том, что в анализе потребляемых пищевых веществ принимают участие врожденные компоненты вкусового анализатора, определяющие положительную реакцию на наиболее калорийные виды пищи. Например, масло, яйца, мясные продукты, сметана, выпечка и сладости имеют большую привлекательность, нежели пищевые продукты меньшей калорийности, особенно при недостатке пищи.
Наиболее опасны для последующего общения контакты с молодыми медведями. Звери именно этой категории, поведение которых еще претерпевает перестройку, очень легко входят в контакт с человеком, вначале робко посещая во время отсутствия людей места их стоянки, окрестности жилых построек, мусорные ямы и появляясь затем вблизи людей днем, а нередко делая "удачный налет" на кухню ночью. И начинают потом регулярно посещать стоянки, поедают подачки, попрошайничают, а затем и нападают на людей с целью завладеть их пищей.
Беспокойство специалистов по поводу участившихся случаев возникновения ненормальных отношений людей с крупными хищниками, в том числе и с медведем, не случайно. Страдает не только моральная сторона взаимоотношений человека с крупными хищниками, но и сами звери, которых приходится уничтожать ввиду того, что отдельные особи представляют опасность для жизни людей.
Наиболее полно вопросы взаимоотношений человека и медведя изложены в статьях, публиковавшихся в нашем журнале "Охота и охотничье хозяйство" (№ 11 за 1977 г.; № 1 за 1980 г.; № 4 за 1983 г.; № 7 за 1985 г.; № 2, 4, 5 за 1986 г.; № 3 за 1987 г.). Однако до сих пор не принято каких-либо мер для издания красочного буклета с изложением элементарных правил поведения человека в лесу, заселенном крупными хищниками, а также при встречах с ними. Необходимость в издании такой информации не отпадает и на сегодняшний день. Интерес людей к хищным животным не ослабевает, численность хищников остается стабильной, а поток посетителей и туристов в лесные угодья неудержимо растет. С. К. Устинов (1987) писал: "Еще в прошлом веке было известно, что доверяться прирученному медведю нельзя, он иногда становится опасным без всякой разумной причины". Людям никогда не следует забывать об этом. Как и о том, что вовсе не случайно единственный цирковой хищник - медведь выходит на арену в наморднике. Высокий уровень организации высшей нервной деятельности медведя (Крушинский и др., 1981) выделяет этого способного зверя в особую категорию склонных к психическим срывам. Уровень организации позволяет медведю также легко вырабатывать адаптации на изменения окружающей среды, что определяет его как вид перспективный к обитанию в трансформируемой человеком природе. И только от поведения людей зависит, как будут развиваться в дальнейшем взаимоотношения этого замечательного хищника и человека, взаимоотношения, определяющие каждому свое место: медведю - лес и лесную пищу, человеку - жилище и "свой" стол. Чтобы не возникла проблема "нахлебничества" медведей, которая давно стоит перед специалистами США, где в свое время прикармливали медведей специально, чтобы показать этого красивого и сильного зверя посетителям.
Как это ни парадоксально звучит, но для сохранения бурого медведя в наше время необходимо постоянно проводить охоты на него. Только при этом условии возможно поддерживать у медведя страх перед человеком, тот самый страх, который не позволяет медведю переступать критическую черту, разделяющую его дикую жизнь и нахлебничество за счет человека. Нахлебничество это не заканчивается существованием только за счет продуктов питания человека, а постепенно перерастает в агрессивное давление со стороны медведя, опасное для самой жизни человека.
Охота на бурого медведя уходит своими корнями в глубокую древность, по предположениям Н. К. Верещагина (1965), в начало неолита (около десяти-двенадцати тысяч лет назад). По-видимому, бурого медведя добывали ради мяса, сала и шкуры, но уже у древних людей добыча медведя, крупного, опасного хищника, безусловно расценивалась как немалая победа и приносила удачливому охотнику признание, почет и славу. Вполне вероятно, что искусные охотники с примитивным оружием выходили на единоборство с медведем, чтобы заслужить славу и почетное место в сообществе сородичей. В этой связи можно полагать, что охота на медведя как особое занятие неразрывно связана с социальной структурой общества и эмоциональностью. Охота, которую мы сегодня называем "любительской" или "спортивной", так же стара, как сама потребительская охота.
С развитием общества добыча животных перестала в основе своей занимать главенствующее положение в снабжении человека пищей и одеждой. У многих цивилизованных народов охота становилась своеобразным искусством, не случайной забавой, а четко регламентированной кампанией, где каждому действующему лицу отводилось специальное место (Соловьев, 1922). Вместе с развитием охоты разрабатывались, утверждались и принимались самые жестокие меры наказания за самовольную добычу "красного зверя", вплоть до смертной казни. Иногда неимущий охотник убивал медвеля не "ради потехи", а "ради живота", да коль попадался на своей добыче, то карался беспощадно.
С развитием охоты росла свойственная человеческой натуре страсть к охоте, заглушить которую, как показывает история, не могли никакие жесточайшие истязания и сама смерть. Культ охоты поселился в королевских дворцах, и охотничий пресс на бурого медведя возрос настолько; что к концу XVII столетия медведь во многих странах Западной Европы исчез. В Германии с 1611 по 1653 г. в одной Саксонии было убито 203 медведя, а в 1686 г. медведей там уже не было.
Не отставали в "медвежьих потехах" и в России. Для травли медведей здесь были выведены специальные, очень злобные собаки-меделяны, или, как их образно называли, - "пьявки". Вцепившуюся собаку медведь мог убить, "...но никогда не бывало, чтобы пьявка отпала от зверя живая" (Лесков, 1981). С развитием облавных охот и охотничьего оружия эта порода собак перевелась.
Однако вдали от столичных центров охоты на медведя не носили направленного характера - достаток от добычи медведя был для промышленника небольшой. И все же промышленники не упускали случая поохотиться за медведем, хотя и боялись "черную немочь", как в Восточном Забайкалье называли этого зверя (Черкасов, 1867; Кузнецов, 1929).
Но и здесь, как, впрочем, и по всей Сибири, встречались промышленники, которые, как пишет А. Черкасов (1867), "...не могли равнодушно слышать слово "медведь", так крепко держала их за сердце эта великая страсть к охоте на медведя". И все же на всем огромном протяжении Западной и Восточной Сибири, на Дальнем Востоке и Камчатке бурый медведь оставался видом обычным, а местами и многочисленным.
Наиболее активно бурого медведя преследовали в Центральной России. Охота на этого "русского зверя" приняла столь широкий размах, что многие охотники из высшего сословия почитали за особую честь - добыть медведя. В связи с охотами на бурого медведя получило развитие и изготовление специального оружия - крупнокалиберных штуцеров, экспрессов.
Новое оружие, более совершенное и дальнобойное, пришло и к промышленнику. В каждом регионе стали формировать своеобразные приемы охоты, наиболее добычливые и наименее опасные для охотников. Если раньше в Забайкалье основное поголовье медведей добывалось на берлогах, то в конце XIX века медведя стали больше стрелять весной, на "солнцепеках", или, как их называли, "солнопеках". На Урале наиболее широкое распространение получила осенняя охота по раннему снегу с винтовкой и собаками (Туркин, Сатунин, 1902). А в Центральной России, ближе к столичным центрам, медведя добывали в основном на берлогах, а также на овсах. Здесь охота на медведя приобретает сугубо спортивный характер. Крестьяне, считавшие присутствие медведей в- их угодьях за большое зло, охотно информировали охотников о месте нахождения "батюшки" (так обычно называли медведя в Центральной России), но вместе с уменьшением количества медведей быстро снизилась и результативность охоты на этого зверя. А своеобразный ажиотаж вокруг медвежьей охоты еще только набрал силу!
Цены за найденную берлогу быстро росли, а царский двор выделил лучшие территории для "княжьей охоты", где на государственный счет содержалась специальная егерская служба (Андреевский, 1909). В это время появляются специалисты высшего класса по разыскиванию берлог медведя - "окладчики" или "обысотчики", в задачу которых входило - вытропить по первоснежью место, где залег медведь, и обложить его (то есть обойти). Важно было также перепроверять берлогу под пургу - "туху", так как часто медведь, особенно опытный, старый, менял место своей лежки. Цены за медведя достигали пяти рублей гербовым серебром за пуд живого веса зверя (журнал "Наша охота" № 3 за 1909 г.). Это были большие деньги. Да еще давали охотники "на чай" и "на водку", платили за подвоз, да за расчистку проезда к берлоге. Обслуживание именитых охотников приносило хороший доход, и в центре России организовалась своеобразная "контора", во главе которой стоял некий Леонард Францевич Винницкий, содержавший на службе десять человек. Среди служащих был один управляющий, замечательный охотник и тонкий специалист своего дела, который, собственно, и командовал всеми, - Мартемьян Петрович Мартемьянов. В штате состояли также два сына Мартемьяна - Петр и Николай. "Контора" держала под своим контролем огромную территорию. Каждый член этой "конторы" имел "свое амплуа". Лишних не было. Все распоряжения М. П. Мартемьянова выполнялись безоговорочно и точно. В отдельных уездах Мартемьянов имел "своих людей", которые за определенную плату собирали нужную информацию. Платили даже "за след" медведя по раннему снегу.
Успех этой своеобразной организации можно оценить хотя бы по тому, что в 1906 г. Л. Ф. Винницкий имел на учете около пятидесяти пяти берлог, которые были разбиты на четыре группы, сообразуясь с подъездами и расстоянием (журнал "Наша охота" № 1, 2, 3 за 1909 г.). Уже во второй половине XIX века произошло заметное сокращение запасов бурого медведя в Центральной России. В очерках из жизни хищных животных, изданных в 1865 г., было не без основания отмечено, что "счастливые для медведей времена уже прошли. Он может теперь жить только в таких местах, к которым доступ затруднителен для человека".
В 1915 г. Н. А. Мельницкий писал: "Медвежья охота, благодаря конкуренции охотников-любителей, настолько вздорожала, что... начала оплачиваться со всеми расходами... до 40 руб. серебром за пуд живого веса медведя, то есть, другими словами, весом серебра, равным одной двадцатой части веса целого медведя". И далее замечает: "...наш "мишка" в буквальном смысле слова драгоценный зверь..." Становится очевидным, что обнаружившие берлогу счастливчики хранили ее местонахождение в глубокой тайне от других, проверяя оклад окольными путями,- берлога представляла целое состояние. При этом быстро развивалась своеобразная торговля берлогами, окладами, повторная перекупка, всевозможные махинации. В 1909-1915 гг. Л. Ф. Винницкий покупал медведя по 20-25 рублей серебром за пуд живого веса, не считая добавочных расходов на охрану берлоги и прочих (Мельницкий, 1915). При этом огромные просторы Сибири не испытывали сколько-нибудь значительного влияния охотников на медведей.
Понятно, что средний возраст зверей в популяциях медведей в Средней и Центральной России, ввиду усиленного пресса охоты, был низким. Это можно заключить хотя бы из достоверно известных весовых характеристик добытых медведей, а уж взвешивали их точно, так как плата шла "за вес". Итак, из 82 добытых медведей весом от 100 до 160 кг было 45 особей, весом свыше 160 кг - 2 и один медведь весил 208 кг. Остальные медведи весили менее 90 кг. Из 717 медведей, добытых за 30 лет в Новгородской и Олонецкой (Вологодской) губерниях, весом 12 пудов было несколько штук, 14 пудов - всего 3 и один медведь - 16 пудов 20 фунтов, то есть весил 216 кг (Мельницкий, 1915). Из приведенных записей видно, что в начале века в Центральной России медведь весом более 200 кг был большой, если не исключительной редкостью. При этом следует учитывать, что подавляющее большинство охот проводилось зимой, то есть в то время, когда медведи имеют высокую упитанность.
Исследования последних десятилетий показывают, что веса 160-180 кг к началу зимнего периода достигают медведи-самцы в возрасте старше четырех лет. К пяти-семилетнему возрасту их вес переходит за 200-230 кг. Взрослые самки к началу размножения (в 4-5-летнем возрасте) достигают веса 120-150 кг. Таким образом, за исключением немногих особей, имевших во взрослом состоянии небольшой вес (около 100 кг), основой поголовья медведей, добываемых в конце прошлого и начале нынешнего веков в Нечерноземье, были молодые особи. В наше время не приходится говорить об измельчании бурого медведя в центре России - медведь весом 250-270 кг не такая уж большая редкость. Но добыть крупного зверя, особенно при условии проведения подавляющего большинства охот "на овсах", не так уж просто. Крупные особи имеют достаточный опыт общения с человеком и охотниками и проявляют повышенную осторожность. Почти все крупные медведи в возрасте старше восьми лет, в охоте на которых нам приходилось принимать участие, носили в своем теле "отметины" - либо пулю, либо картечь, а у старой медведицы под кожей головы давно зарос чуть ли не целый заряд дроби четвертого номера.
Охота на бурого медведя - это всегда особое событие. Добытый охотниками медведь - редкостный трофей, с которым охотник связывает целый период в своей жизни. Освоение оружия, первые охоты по мелкой дичи, знакомство с литературой, опытом старших по охоте товарищей, изучение повадок зверей и птиц - это только первые шаги к желанной цели - к охоте на медведя. Нужно еще неплохо знать экологию хищника, освоить в совершенстве стрельбу пулей, воспитать в себе выдержку и решительность и, наконец, быть глубоко уверенным в том, что охота на медведя в наших русских лесах - не забава, не праздное проведение времени, а серьезное занятие, строящееся на исконных русских традициях охоты на "красного зверя". Занятие, требующее от охотника благородства поступков, крепкой веры в себя, в своих товарищей, в успех охоты.
Вот как описывает А. Черкасов (1867) сборы охотников Забайкалья на медведя, таежных промысловиков, которым никогда не были известны ритуалы устроителей охот цивилизованного общества. "Сборы на эту охоту производятся тихо, секретно, не объясняя обстоятельств не только другим промышленникам, но даже и своим домашним, в особенности женскому полу. Промышленники дают друг другу клятву в том, чтобы в случае опасности не выдавать и до последней капли крови защищать друг друга. Собравшись совсем, промышленники прощаются друг с другом, кланяются на все четыре стороны и отправляются к самой берлоге... с великой осторожностью". В наше время вся процедура не только упростилась до обыденного сбора, но зачастую сопровождается спешкой, бесшабашным весельем (вырвались на волю). В лучшем случае, при удачной охоте, егерь сунет вам холодную, жесткую руку и, не сняв шапки, коротко бросит: "Поздравляю". А бурый медведь стоит того, чтобы перед ним снять шляпу и поклониться этому зверю - по-русски, в пояс.
В. Пажетнов, кандидат биологических наук
