Олег Калена
Завсегдатай
Ох, как тяжко было целую неделю сидеть перед монитором и завидовать тем, для кого открытие уже состоялось! Люди в полях, на болотах и озерах, валят своих гусей и вальдшнепов, дышат весной и дымом пороха, а я? В угодьях, куда взята путёвка, пока погода не радует: озёра подо льдом, в лесу ещё лежит снег, а по ночам заморозки до минус шести...
К счастью, природа неумолима, а на смену зиме рано или поздно, но приходит долгожданная Весна! И вот, наконец, ура! В понедельник, на первой электричке лечу в лес. Азарт, ощущение праздника, толкают в спину, дорога кажется короче, а вес рюкзака - легче.
оз. Победное
В затенённом углу поля белеют остатки снега, в пяти метрах от обочины придирчиво перебирает веточки чёрный дрозд, а промелькнувшая у ног тень заставляет поднять глаза к небу, где над верхушками придорожных елей, вытянув длинную шею, величественно и молча проплывает одинокая белоснежная птица. Летит с озера. Как оно там, успел ли за последние несколько дней сойти лёд?
Уже через три четверти часа, с вершины холма, озеро предстаёт передо мной во всей красе - светится внизу чистая водная гладь, желтеет обширная полоса прибрежной заболоченной сплавины. Вид узкой каймы полупрозрачного кустарника, отсюда, сверху, селит в душе серьёзные сомнения в первоначальном плане расположить лагерь где-то там. А что если прижаться к небольшому островку заболоченного леса между мысом и открытым местом? В самом-то лесу палатку, наверное, не поставить - сплошные лужи и канавы, ходить даже надо с опаской, от дерева к дереву. Ладно, что-нибудь придумаем...
Скинув с плеч рюкзак, опираю его на несколько сросшихся берёзок, жадно вцепившихся корнями в высокую кочку, покрытую мхом. Скорее к озеру. Хочется просто посидеть, передохнуть, полюбоваться на рябь воды, подсвеченную утренними лучами солнца. Выбрав сухое место, плюхаюсь под деревом, метрах в семи от уреза. Закуриваю "беломорину", довольно щурюсь, хорошо-то как!
Из-за куста справа неожиданно выплывает пара лысух. До них - рукой подать, а фотик остался в рюкзаке. Жаль. Вот так всегда! А тут началось: вслед за лысухами появилась тройка гоголей, за ней ещё пара, ещё один! Я сижу застыв, как пень лесной, затянуться папироской боюсь. А эти плавают взад-вперёд, шеи к воде жмут, грудь колесом выгибают! По трое за одной уточкой ухлёстывают. Весна, красотища! Дополнили картинку четыре чомги, вплывшие на эту арену с гордо поднятыми головами. Крутят башнями - что это за блудняк у вас тут творится, товарищи водоплавающие?
В общем, просидел я неподвижно почти час, только глазами водил - не хотел птиц пугать, место своё светить. Еле дождался, когда расплывутся, и я смогу вернуться к неотложным делам по разбивке лагеря. Чтоб палатка не утонула во мху, пришлось повалить все мёртвые, подгнившие деревья в округе, и выложить их стволами опорную площадку. Тент я не брал, а вот стойки от него остались в чехле. Добавив по одной трубке с каждой стороны, мне удалось поднять палатку, подвесить её над болотом.
Кстати, и костровище тоже пришлось выложить сырыми валежинами, дабы хоть как-то предотвратить намокание углей в костре.
Между высоким холмом мыса и моей болотной рощей проходит полоса топкого рогозного кочкарника. Лишь несколько дней назад здесь водили свои хороводы местные щуки, а сейчас в его спадших, потемневших лужах пришла очередь нереститься сотенным семьям чёрных жаб. Всё усыпано виноградными гроздьями склизкой икры. Порой, свадебный гул стоит как на тетеревином токовище.
Когда с треском лазил по кустам в поиске дров, с холма вдруг раздался истеричный собачий лай. Через жабовник в брызгах воды, подбадривая друг-друга злобным рычаньем, ко мне понеслись две не мелкого размера псины. Не хотелось верить в серьёзность их намерений, но на всякий случай развернулся к нападающим лицом, и покрепче сжал кистью рукоять топора. Наткнувшись на холодный блеск его лезвия, в каком-то десятке шагов псы резко сменили курс, обогнули меня стороной, и поджав хвосты, уже молча потрусили по прибрежной тропинке. А мы что? Мы ничего. Гуляем здесь...
Перекусив, занялся чучалками. Шесть нырковых поставил на резинку, двумя группами, а трёх спортпластовских крякв выдвинул в озеро на дрыне из тонкой десятиметровой осинки. К моему глубокому сожалению, точность интернет-прогноза погоды на сей раз явно подкачала - обещали западный и северо-западный ветер, а реально дул хотя и умеренный, но юго-западный. Нырки ещё ничего, сносно стоят, а вот последнего, крякового селезня загнало под куст, к самому берегу, что не очень гуд...
Тем не менее, охота началась, я занял удобную позицию под одним из наиболее толстых деревьев, обломал изрядное количество мешающих обзору и стрельбе веточек. Немножко понатыкал рогулек непосредственно перед собой, сдобрил хлипкую конструкцию пучками жухлой травы. Закончить этот чудный день результативно помешала собственная горячность. Два раза невдалеке подсаживались стайки птиц, гоголей и красноголовых нырков, но мне не хватало терпения дождаться, когда они подплывут поближе. А что поделаешь? Азарт. Мандраж. Извёлся за межсезонье. Ну, и по всей видимости, природа решила, что впечатлений на сегодня с меня достаточно, от часа к часу ветер усиливался, постепенно вся утка переместилась к противоположному берегу, и наблюдать за ней оставалось только через окуляры бинокля.
Под жабьи серенады завалился спать чуть-ли не в девять вечера, но зато уже в полшестого сидел в засидке. Как же это здорово: вырваться, наконец, из пыли городских квартир. Смотреть - и видеть, слушать - и слышать! Здесь минуты сливаются в часы, и ни одной этой минуты не жаль.
Свист гоголиных крыльев вырывает из нирваны. Обуреваемый гормонами красавец, без излишних экивоков, подняв веер брызг шлёпается к чучелам! Миг, и он уже на мушке. Выстрел вспенивает воду вокруг птицы, но она невредимой срывается с места и летит точно на меня! Ствол упирается прямо в белоснежную грудь. На королевский выстрел не хватает доли секунды: уперевшись в стену леса, гоголь закладывает резкий вираж, и скрывается за спасительным деревом. Сопровождаю его полёт за кустами, краем глаза отмечаю прогал чуть дальше, и перевожу стволы туда. Как только чёрно-белая цель появляется там, делаю необходимую поправку на упреждение, и... мушка направлена на очередное дерево! Но что делает этот безумец?! Резко идёт на снижение и садится на воду в сорока метрах от того места, где по нему только-что стреляли! Залп... Сумасшедший гоголь успевает нырнуть. Лихорадочно перезаряжаюсь, вскакиваю, и бегу в сторону кругов на воде. Вот он выпрыгивает на поверхность, начинает набирать скорость, и тут щелчок свинцового бича сбивает его вниз! Всё, есть! Крылья ещё бьют по воде, но от судьбы не уйдёшь - птицу заваливает на спину, голова уходит под воду, а взмахи ярко-жёлтых лап лишь бессильно разрезают податливый воздух.
Возвращаюсь в засидку. Тело трясёт мелкой дрожью. А ведь действительно прохладно. Или это всё же адреналин? Надо идти к палатке за лодкой. С открытием меня!
Во второй половине дня опять разыгрался ветер, чучалки стало изрядно болтать на волнах, да еще вдобавок на берегу некстати нарисовался рыболов-удильщик. Сел в прямой видимости от моих уточек, и принялся увлечённо выдёргивать из воды ладошечных плотвичек и окуньков. Когда очередная пара уток подлетела к чучелам, и неожиданно наткнувшись на фигуру человека резко отвернула, свалив куда-подальше, я не выдержал, и разрядив ружьё подошёл пожелать ему хорошего клёва. Ох, уж мне эти рыбаки... Впрочем, не будем о грустном. Давно бы пора прерваться на перекус, а теперь есть и повод.
Вернулся к палаточке. На одну из чахлых болотных берёзок сел небольшой соколок. Пока раздумывал - что именно, бинокль или фотоаппарат вытаскивать из-за пазухи, птичка сорвалась с места и унеслась по своим делам.
Ближе к ночи я ждал гостя в своём лагере: наш одноклубник, Bowie Knife испросил разрешения присоединиться к моей охоте на денёк. Ну, а почему-бы и нет? Человек увлечён охотой на чучелах, в он-лайн общении показал себя товарищем адекватным и доброжелательным. Вэлком, Александр!
С небольшими корректировками маршрута по телефону, Саша уверено вышел к назначенному месту. Осталось только встретить его, и подсвечивая путь налобным фонарём провести последние несколько сотен метров по тропе через болото. Вот он уже и у костра.
Пьём горячий кофе, неспешно беседуем об охоте, манках, чучелах, ножах и прочих игрушках для взрослых мальчиков. Хорошо сидим...
Подремали часика три, а уже в пять утра выставили вдобавок к моим чучалкам ещё пару надувных крякух. Располагаемся невдалеке друг-от-друга. Рассвет над озером открывает несколько утиных стаек, кучкующихся по центру. Освещения пока недостаточно, чтобы уверенно определить их видовую принадлежность, одно точно - это не кряквы.
Между тем, Саше не терпится показать мне действие своего замечательного манка "от Стравински". Над притихшим утренним озером раздаются протяжные стоны изголодавшейся по ласке крякухи. Из этого инструмента действительно можно извлекать звуки, весьма похожие на естественные. Проходит пять минут, десять, пятнадцать. Только пока что-то никто не торопится прилететь и со злорадным жвяканьем овладеть мягкими пластиковыми телами непревзойдёных в своей реалистичности чучалок. А вот ближайшая к нам стая уток уже, похоже, от этих воплей устала - вовсю гребёт к противоположному берегу. Наконец, томные призывы изрядно достают и меня - прошу Сашу передохнуть...
В моём представлении вполне достаточно обозначиться - мол, здесь сидит кряква, и уж если вблизи окажется холостой селезень, то непременно подлетит. Насколько близко сядет - другой вопрос. Несколько забегая вперёд, скажу, что в то утро один крякаш, приметив чучалки всё-же сел на расстоянии, превышающем разумный выстрел в 3-4 раза, и никакие звуки не могли заставить его приблизиться - ни навороченного манка, ни моего, старого советского. Тут уж как карта ляжет: один ищет самку, а другой - повод, чтоб отмазаться от встречи с ней...
Впрочем, без добычи мы не остались. Наблюдая в бинокль за акваторией, заметил, что группа уточек медленно, но верно приближается к нам вдоль берега загубины. Издалека можно было разглядеть только серый тон тела селезней и белое пятно на зеркальце. А когда один из селезней повернулся в фас, и я увидел полоску на лбу, более светлую, чем общий коричневатый тон окраски головы, то решил, что к засидке идёт свиязь, о чём и поторопился объявить своему напарнику. Ошибка стала очевидной весьма скоро, но вслух переговариваться между собой к тому времени было уже опасно.
Птицы без боязни подошли к чучелам нырков, преодолели линию их постановки и двинулись дальше, к кряквам. Когда стая оказалась посередине между нашими засидками, я пропустил первых двух селезней, взял на мушку третьего, и мягко, нежно нажал на спусковой крючок. Вместо ожидаемого грома выстрела раздался лишь щелчок сработавшего механизма. Осечка? Перекинул палец на второй крючок, жму - опять тот-же звук. Что за хрень? Две осечки подряд? В жизни такого не было...
Плавно опускаю ружьё, и открываю стволы - перед изумлённым взором открывается чернота пустых патронников! Блин, вот она сила привычки: находясь один в лесу, никогда не разряжаю свой ИЖик, только предохранитель проверяю инстинктивно и многократно...
Ну, да что ни делается - всё к лучшему. Как впоследствии выяснилось, если бы я жахнул, как планировал, то Саше пришлось бы стрелять через головы чучалок...
Вышло же, как вышло, то есть - замечательно. Благодаря этой непредвиденной задержке, Саша успешно приговорил предназначенных ему селезней, а я успел перезарядиться и в суматохе растерявшейся стаи положил до кучи и третьего чирка. Сплавал за битыми птахами, вручил добытчику его трофеи. Мал золотник, да дорог. Вот оно, счастье охотничье - много ли нам надо, чтобы человек аж засветился изнутри!
- Разве это не чирки?
- Конечно чирки, Саша, чирки-свистунки. Далеко просто было...
После короткой фотосессии вернулись к засидкам - а там ещё одна стайка чирочков тем-же путём подходит к чучелам. Вот они уже и на выстреле, но я жду, когда они, как и в прошлый раз станут доступны нам обоим. Группа уточек скрывается за густым кустом, однако к моему разочарованию не выплывает, как ожидалось с другой его стороны на чистину, а выпархивает по воздуху и уносится прочь. Поворачиваюсь к напарнику - он тоже в недоумении пожимает плечами - чего это они вдруг сорвались? Видеть нас не могли. Ну, да ладно, охота состоялась, дичь уже есть. Тут Саша говорит, что ему пора уезжать. И как неожиданно выяснилось, моего напарника домой с невинноубиенными птичками не пускают. Бывает, встречал такое. Семейная идиллия - превыше всего. Пришлось согласиться поберечь нервы его любимой супруги, наступить на горло собственным принципам и приютить у палатки чужую добычу...
Одному из чирков прилично досталось. Кучно дробью обсыпало: крыло, шея, голова - сколько не полоскай, а вид непрезентабельный, видимо, придётся определить его в охотничий котелок. Жаль только - Саше надо срочно отчаливать. Не попробует чудной птички с дымком костра.
Ну, а пока дичь принимает горячие ванны, можно и порелаксировать, распыхать трубочку ароматного табачку, послушать спокойно многоголосье птичьих трелей, погреться, подставив спину проглянувшим лучам весеннего солнца. Хорошо!
Через час с небольшим хвостиком выловил из котелка пташку, стал обгрызать диетическое мясо с тонких косточек, но вовремя опомнился - это же преступление, употреблять такое кушанье без гарнира! А когда блюдо было подготовлено должным образом, то необходимость дополнить сервировку прозрачным лечебным напитком обозначилась безусловно и неоспоримо: "Ну, за Победу и Весну! За открытие: за лес, озеро, охоту, птичек! За Красоту всю эту, и счастье сопричаствовать как можно дольше..."
Надеюсь, вы не подумали, что в бутылочке действительно минералка?
Сегодня, наконец, ветер принял обещанное прогнозом направление, и чучалки встали как надо: не в струнку, а группами, отдельно чернети, отдельно гоголи, да и кряквы перестали прятаться под кроной склонившегося над водой подмытого дерева. Красиво плавают! Жаль только, что их настоящих, живых товарок поблизости не видно. И куда все подевались?
Ладно, мелочи всё это. как там в песне говорилось - "Завтра будет лучше, чем вчера..." Да и этот, подходящий к своему финалу день вроде был совсем не плох. Да что там неплох? Замечательный был денёк! Через сапог пробегает землеройка, под берегом по воде скользит клин волны от проплывающей ондатры...
Четверг принес неожиданный подарок - сидел себе в засидке, никого не трогал, водоплавающих в бинокль разглядывал. Оторвался от окуляров, а за моими крякухами уже уточка сидит - и когда только появилась? По виду, ну точная их миниатюрная копия, и даже тёмная полоска через глаз протянута. Ты чего это дурёха задумала, у двух здоровых "мамок" жениха отбить? Ой, простите, сударыня, сразу Вашего нарядного кавалера не приметил - берёзка перекрывала. А сейчас вижу. Отплывите ещё чуть в сторонку, чтоб не зацепило дробью ненароком...
Многие не поймут, что меня так порадовало - добытая мелкая птичка в общем-то вполне обыденна в большинстве местностей. Просто так уж сложилось, что чирков-свистунков мне в качестве охотничьего трофея доставалось немало, а вот трескунок - в первый раз.
Красавец!
Только подвесил птаху к остальным, да перекусил слегка, как с неба заморосил мелкий дождик. Можно было бы и плащ достать, но вломно. Оглядел лагерь, не оставил ли чего снаружи мокнуть, всё ли прибрано. Так, ружьишко и сидушку убираем, а птички пускай душ принимают, им уже всё равно...
Сел в палаточке, трубочку забил, дымок пускаю, на озеро поглядываю. До воды-то менее полусотни метров, видно всё - как волны гуляют, как чучела скучают. В бинокль наблюдаю небольшие стайки хохлатой чернети на другом берегу. Все они сейчас там кучкуются, в безветренной зоне. Не, не все! От озера налетает пара кряковых. Селезни делают круг над палаткой, любопытствуют: чьи сапоги торчат?
Попался как пионер на своём первом слёте - просыпаюсь утром, а на внутреннем скате палатки крупные капли воды висят. Как раз в том месте, где вчера спиной прижимался. Стоило ли своё временное пристанище над болотом поднимать, чтобы потом так глупо в него воды сверху набрать? Ладно, хоть вещи все на другой стороне лежали, не промочил ничего...
Ночной дождь, по счастью, прекратился. Я же просто вычерпал со дна палатки 5 кружек водицы, оставил её открытой, чтоб проветривалась, и отправился в засидку. Рассвет открыл крупную стаю красноголовых нырков по центру озера и отдельные парочки уток других видов под дальним берегом. Долго наблюдал, как стая то подходит к заболоченной сплавине, то возвращается обратно. Спугнутая рыбацкой лодкой, банда красноголовых поднялась, описала над озером полукруг, и на большой высоте свинтила в северо-западном направлении. На том месте, где они сидели осталась одна утка. А ты чего не с ними? Бинокль дал ответ - в стаю затесалась хохлатая чернеть, и теперь, оказавшись в одиночестве, она принимала самостоятельные решения. Ну, не она, он. Белый бок однозначно указывал пол птицы.
Селезень заскучал, оглядел акваторию, и счёл мои чучела ближайшей подходящей компанией. Приближается неспеша, по дороге перекусывает, ныряет за кормом. Тикают минуты ожидания. Вот-вот он минует незримую для себя границу. Очередной нырок птицы в глубину. Воспользовавшись этим, я разворачиваюсь всем корпусом к кругам на воде, опираю локтевой сгиб о колено, плавно поднимаю ружьё. Не вижу! Куда пропал? Так долго под водой чернеть не сидит. Круги на воде расходятся из места, закрытого от меня чахлой ольшиной. Теперь всё понятно. Ждём. А вот и он - 25 метров, чистая вода, ничто не мешает. Залп! Вспыхивает на мгновение светлый овал на поверхности озера, и исчезает. Готов! Ветер несёт к берегу неподвижную тёмную полоску...
Сижу у костра, обедаю. Краем глаза отмечаю, что по болотине стелясь, промелькнуло какое-то светлое пятно. Уже скрывшись за деревьями - остановилось. Возвращается. Медленно, осторожно приближается к лагерю. Забавно. Из за берёзы высовывается собачий нос. Ещё один местный обитатель, патрулирующий берега в поисках жрачки. На вид куда приличней тех тварей, что повстречались мне здесь в первый день. Даже симпатичная собачка, на мой взгляд. Учуяла висящих на просушке уток, и остолбенела. Зачарована. Околдована. "Лисицу сыр пленил".
Оглядывается, находит меня. Встречаемся взглядом. Какие выразительные глаза! Сколько в них голодной тоски: "И ты всё это один сожрёшь, да? А как-же я?"
Наверное, действительно пора закругляться. Согласно прогнозу, впереди ожидается ещё два дождливых дня. Вот как-то не согласуется у меня понятие о Весне с низким серым небом и сыростью. Для этого осень есть. Решено. Собираюсь. Снимаю чучалки, выкладываю просушить своих помощниц.
Душу отвёл. Весну видел. Порох нюхал. Пора и честь знать.
Поднявшись на взгорок, оглядываюсь: спасибо Лес, спасибо Озеро. И тебе, болото спасибо! До будущих встреч!
Спасибо и Вам, моим терпеливым товарищам по-увлечению. За внимание.
Всем - ни пуха, ни пера!
___.___.___.___.___.___.___
К счастью, природа неумолима, а на смену зиме рано или поздно, но приходит долгожданная Весна! И вот, наконец, ура! В понедельник, на первой электричке лечу в лес. Азарт, ощущение праздника, толкают в спину, дорога кажется короче, а вес рюкзака - легче.
оз. Победное
В затенённом углу поля белеют остатки снега, в пяти метрах от обочины придирчиво перебирает веточки чёрный дрозд, а промелькнувшая у ног тень заставляет поднять глаза к небу, где над верхушками придорожных елей, вытянув длинную шею, величественно и молча проплывает одинокая белоснежная птица. Летит с озера. Как оно там, успел ли за последние несколько дней сойти лёд?
Уже через три четверти часа, с вершины холма, озеро предстаёт передо мной во всей красе - светится внизу чистая водная гладь, желтеет обширная полоса прибрежной заболоченной сплавины. Вид узкой каймы полупрозрачного кустарника, отсюда, сверху, селит в душе серьёзные сомнения в первоначальном плане расположить лагерь где-то там. А что если прижаться к небольшому островку заболоченного леса между мысом и открытым местом? В самом-то лесу палатку, наверное, не поставить - сплошные лужи и канавы, ходить даже надо с опаской, от дерева к дереву. Ладно, что-нибудь придумаем...
Скинув с плеч рюкзак, опираю его на несколько сросшихся берёзок, жадно вцепившихся корнями в высокую кочку, покрытую мхом. Скорее к озеру. Хочется просто посидеть, передохнуть, полюбоваться на рябь воды, подсвеченную утренними лучами солнца. Выбрав сухое место, плюхаюсь под деревом, метрах в семи от уреза. Закуриваю "беломорину", довольно щурюсь, хорошо-то как!
Из-за куста справа неожиданно выплывает пара лысух. До них - рукой подать, а фотик остался в рюкзаке. Жаль. Вот так всегда! А тут началось: вслед за лысухами появилась тройка гоголей, за ней ещё пара, ещё один! Я сижу застыв, как пень лесной, затянуться папироской боюсь. А эти плавают взад-вперёд, шеи к воде жмут, грудь колесом выгибают! По трое за одной уточкой ухлёстывают. Весна, красотища! Дополнили картинку четыре чомги, вплывшие на эту арену с гордо поднятыми головами. Крутят башнями - что это за блудняк у вас тут творится, товарищи водоплавающие?
В общем, просидел я неподвижно почти час, только глазами водил - не хотел птиц пугать, место своё светить. Еле дождался, когда расплывутся, и я смогу вернуться к неотложным делам по разбивке лагеря. Чтоб палатка не утонула во мху, пришлось повалить все мёртвые, подгнившие деревья в округе, и выложить их стволами опорную площадку. Тент я не брал, а вот стойки от него остались в чехле. Добавив по одной трубке с каждой стороны, мне удалось поднять палатку, подвесить её над болотом.
Кстати, и костровище тоже пришлось выложить сырыми валежинами, дабы хоть как-то предотвратить намокание углей в костре.
Между высоким холмом мыса и моей болотной рощей проходит полоса топкого рогозного кочкарника. Лишь несколько дней назад здесь водили свои хороводы местные щуки, а сейчас в его спадших, потемневших лужах пришла очередь нереститься сотенным семьям чёрных жаб. Всё усыпано виноградными гроздьями склизкой икры. Порой, свадебный гул стоит как на тетеревином токовище.
Когда с треском лазил по кустам в поиске дров, с холма вдруг раздался истеричный собачий лай. Через жабовник в брызгах воды, подбадривая друг-друга злобным рычаньем, ко мне понеслись две не мелкого размера псины. Не хотелось верить в серьёзность их намерений, но на всякий случай развернулся к нападающим лицом, и покрепче сжал кистью рукоять топора. Наткнувшись на холодный блеск его лезвия, в каком-то десятке шагов псы резко сменили курс, обогнули меня стороной, и поджав хвосты, уже молча потрусили по прибрежной тропинке. А мы что? Мы ничего. Гуляем здесь...
Перекусив, занялся чучалками. Шесть нырковых поставил на резинку, двумя группами, а трёх спортпластовских крякв выдвинул в озеро на дрыне из тонкой десятиметровой осинки. К моему глубокому сожалению, точность интернет-прогноза погоды на сей раз явно подкачала - обещали западный и северо-западный ветер, а реально дул хотя и умеренный, но юго-западный. Нырки ещё ничего, сносно стоят, а вот последнего, крякового селезня загнало под куст, к самому берегу, что не очень гуд...
Тем не менее, охота началась, я занял удобную позицию под одним из наиболее толстых деревьев, обломал изрядное количество мешающих обзору и стрельбе веточек. Немножко понатыкал рогулек непосредственно перед собой, сдобрил хлипкую конструкцию пучками жухлой травы. Закончить этот чудный день результативно помешала собственная горячность. Два раза невдалеке подсаживались стайки птиц, гоголей и красноголовых нырков, но мне не хватало терпения дождаться, когда они подплывут поближе. А что поделаешь? Азарт. Мандраж. Извёлся за межсезонье. Ну, и по всей видимости, природа решила, что впечатлений на сегодня с меня достаточно, от часа к часу ветер усиливался, постепенно вся утка переместилась к противоположному берегу, и наблюдать за ней оставалось только через окуляры бинокля.
Под жабьи серенады завалился спать чуть-ли не в девять вечера, но зато уже в полшестого сидел в засидке. Как же это здорово: вырваться, наконец, из пыли городских квартир. Смотреть - и видеть, слушать - и слышать! Здесь минуты сливаются в часы, и ни одной этой минуты не жаль.
Свист гоголиных крыльев вырывает из нирваны. Обуреваемый гормонами красавец, без излишних экивоков, подняв веер брызг шлёпается к чучелам! Миг, и он уже на мушке. Выстрел вспенивает воду вокруг птицы, но она невредимой срывается с места и летит точно на меня! Ствол упирается прямо в белоснежную грудь. На королевский выстрел не хватает доли секунды: уперевшись в стену леса, гоголь закладывает резкий вираж, и скрывается за спасительным деревом. Сопровождаю его полёт за кустами, краем глаза отмечаю прогал чуть дальше, и перевожу стволы туда. Как только чёрно-белая цель появляется там, делаю необходимую поправку на упреждение, и... мушка направлена на очередное дерево! Но что делает этот безумец?! Резко идёт на снижение и садится на воду в сорока метрах от того места, где по нему только-что стреляли! Залп... Сумасшедший гоголь успевает нырнуть. Лихорадочно перезаряжаюсь, вскакиваю, и бегу в сторону кругов на воде. Вот он выпрыгивает на поверхность, начинает набирать скорость, и тут щелчок свинцового бича сбивает его вниз! Всё, есть! Крылья ещё бьют по воде, но от судьбы не уйдёшь - птицу заваливает на спину, голова уходит под воду, а взмахи ярко-жёлтых лап лишь бессильно разрезают податливый воздух.
Возвращаюсь в засидку. Тело трясёт мелкой дрожью. А ведь действительно прохладно. Или это всё же адреналин? Надо идти к палатке за лодкой. С открытием меня!
Во второй половине дня опять разыгрался ветер, чучалки стало изрядно болтать на волнах, да еще вдобавок на берегу некстати нарисовался рыболов-удильщик. Сел в прямой видимости от моих уточек, и принялся увлечённо выдёргивать из воды ладошечных плотвичек и окуньков. Когда очередная пара уток подлетела к чучелам, и неожиданно наткнувшись на фигуру человека резко отвернула, свалив куда-подальше, я не выдержал, и разрядив ружьё подошёл пожелать ему хорошего клёва. Ох, уж мне эти рыбаки... Впрочем, не будем о грустном. Давно бы пора прерваться на перекус, а теперь есть и повод.
Вернулся к палаточке. На одну из чахлых болотных берёзок сел небольшой соколок. Пока раздумывал - что именно, бинокль или фотоаппарат вытаскивать из-за пазухи, птичка сорвалась с места и унеслась по своим делам.
Ближе к ночи я ждал гостя в своём лагере: наш одноклубник, Bowie Knife испросил разрешения присоединиться к моей охоте на денёк. Ну, а почему-бы и нет? Человек увлечён охотой на чучелах, в он-лайн общении показал себя товарищем адекватным и доброжелательным. Вэлком, Александр!
С небольшими корректировками маршрута по телефону, Саша уверено вышел к назначенному месту. Осталось только встретить его, и подсвечивая путь налобным фонарём провести последние несколько сотен метров по тропе через болото. Вот он уже и у костра.
Пьём горячий кофе, неспешно беседуем об охоте, манках, чучелах, ножах и прочих игрушках для взрослых мальчиков. Хорошо сидим...
Подремали часика три, а уже в пять утра выставили вдобавок к моим чучалкам ещё пару надувных крякух. Располагаемся невдалеке друг-от-друга. Рассвет над озером открывает несколько утиных стаек, кучкующихся по центру. Освещения пока недостаточно, чтобы уверенно определить их видовую принадлежность, одно точно - это не кряквы.
Между тем, Саше не терпится показать мне действие своего замечательного манка "от Стравински". Над притихшим утренним озером раздаются протяжные стоны изголодавшейся по ласке крякухи. Из этого инструмента действительно можно извлекать звуки, весьма похожие на естественные. Проходит пять минут, десять, пятнадцать. Только пока что-то никто не торопится прилететь и со злорадным жвяканьем овладеть мягкими пластиковыми телами непревзойдёных в своей реалистичности чучалок. А вот ближайшая к нам стая уток уже, похоже, от этих воплей устала - вовсю гребёт к противоположному берегу. Наконец, томные призывы изрядно достают и меня - прошу Сашу передохнуть...
В моём представлении вполне достаточно обозначиться - мол, здесь сидит кряква, и уж если вблизи окажется холостой селезень, то непременно подлетит. Насколько близко сядет - другой вопрос. Несколько забегая вперёд, скажу, что в то утро один крякаш, приметив чучалки всё-же сел на расстоянии, превышающем разумный выстрел в 3-4 раза, и никакие звуки не могли заставить его приблизиться - ни навороченного манка, ни моего, старого советского. Тут уж как карта ляжет: один ищет самку, а другой - повод, чтоб отмазаться от встречи с ней...
Впрочем, без добычи мы не остались. Наблюдая в бинокль за акваторией, заметил, что группа уточек медленно, но верно приближается к нам вдоль берега загубины. Издалека можно было разглядеть только серый тон тела селезней и белое пятно на зеркальце. А когда один из селезней повернулся в фас, и я увидел полоску на лбу, более светлую, чем общий коричневатый тон окраски головы, то решил, что к засидке идёт свиязь, о чём и поторопился объявить своему напарнику. Ошибка стала очевидной весьма скоро, но вслух переговариваться между собой к тому времени было уже опасно.
Птицы без боязни подошли к чучелам нырков, преодолели линию их постановки и двинулись дальше, к кряквам. Когда стая оказалась посередине между нашими засидками, я пропустил первых двух селезней, взял на мушку третьего, и мягко, нежно нажал на спусковой крючок. Вместо ожидаемого грома выстрела раздался лишь щелчок сработавшего механизма. Осечка? Перекинул палец на второй крючок, жму - опять тот-же звук. Что за хрень? Две осечки подряд? В жизни такого не было...
Плавно опускаю ружьё, и открываю стволы - перед изумлённым взором открывается чернота пустых патронников! Блин, вот она сила привычки: находясь один в лесу, никогда не разряжаю свой ИЖик, только предохранитель проверяю инстинктивно и многократно...
Ну, да что ни делается - всё к лучшему. Как впоследствии выяснилось, если бы я жахнул, как планировал, то Саше пришлось бы стрелять через головы чучалок...
Вышло же, как вышло, то есть - замечательно. Благодаря этой непредвиденной задержке, Саша успешно приговорил предназначенных ему селезней, а я успел перезарядиться и в суматохе растерявшейся стаи положил до кучи и третьего чирка. Сплавал за битыми птахами, вручил добытчику его трофеи. Мал золотник, да дорог. Вот оно, счастье охотничье - много ли нам надо, чтобы человек аж засветился изнутри!
- Разве это не чирки?
- Конечно чирки, Саша, чирки-свистунки. Далеко просто было...
После короткой фотосессии вернулись к засидкам - а там ещё одна стайка чирочков тем-же путём подходит к чучелам. Вот они уже и на выстреле, но я жду, когда они, как и в прошлый раз станут доступны нам обоим. Группа уточек скрывается за густым кустом, однако к моему разочарованию не выплывает, как ожидалось с другой его стороны на чистину, а выпархивает по воздуху и уносится прочь. Поворачиваюсь к напарнику - он тоже в недоумении пожимает плечами - чего это они вдруг сорвались? Видеть нас не могли. Ну, да ладно, охота состоялась, дичь уже есть. Тут Саша говорит, что ему пора уезжать. И как неожиданно выяснилось, моего напарника домой с невинноубиенными птичками не пускают. Бывает, встречал такое. Семейная идиллия - превыше всего. Пришлось согласиться поберечь нервы его любимой супруги, наступить на горло собственным принципам и приютить у палатки чужую добычу...
Одному из чирков прилично досталось. Кучно дробью обсыпало: крыло, шея, голова - сколько не полоскай, а вид непрезентабельный, видимо, придётся определить его в охотничий котелок. Жаль только - Саше надо срочно отчаливать. Не попробует чудной птички с дымком костра.
Ну, а пока дичь принимает горячие ванны, можно и порелаксировать, распыхать трубочку ароматного табачку, послушать спокойно многоголосье птичьих трелей, погреться, подставив спину проглянувшим лучам весеннего солнца. Хорошо!
Через час с небольшим хвостиком выловил из котелка пташку, стал обгрызать диетическое мясо с тонких косточек, но вовремя опомнился - это же преступление, употреблять такое кушанье без гарнира! А когда блюдо было подготовлено должным образом, то необходимость дополнить сервировку прозрачным лечебным напитком обозначилась безусловно и неоспоримо: "Ну, за Победу и Весну! За открытие: за лес, озеро, охоту, птичек! За Красоту всю эту, и счастье сопричаствовать как можно дольше..."
Надеюсь, вы не подумали, что в бутылочке действительно минералка?
Сегодня, наконец, ветер принял обещанное прогнозом направление, и чучалки встали как надо: не в струнку, а группами, отдельно чернети, отдельно гоголи, да и кряквы перестали прятаться под кроной склонившегося над водой подмытого дерева. Красиво плавают! Жаль только, что их настоящих, живых товарок поблизости не видно. И куда все подевались?
Ладно, мелочи всё это. как там в песне говорилось - "Завтра будет лучше, чем вчера..." Да и этот, подходящий к своему финалу день вроде был совсем не плох. Да что там неплох? Замечательный был денёк! Через сапог пробегает землеройка, под берегом по воде скользит клин волны от проплывающей ондатры...
Четверг принес неожиданный подарок - сидел себе в засидке, никого не трогал, водоплавающих в бинокль разглядывал. Оторвался от окуляров, а за моими крякухами уже уточка сидит - и когда только появилась? По виду, ну точная их миниатюрная копия, и даже тёмная полоска через глаз протянута. Ты чего это дурёха задумала, у двух здоровых "мамок" жениха отбить? Ой, простите, сударыня, сразу Вашего нарядного кавалера не приметил - берёзка перекрывала. А сейчас вижу. Отплывите ещё чуть в сторонку, чтоб не зацепило дробью ненароком...
Многие не поймут, что меня так порадовало - добытая мелкая птичка в общем-то вполне обыденна в большинстве местностей. Просто так уж сложилось, что чирков-свистунков мне в качестве охотничьего трофея доставалось немало, а вот трескунок - в первый раз.
Красавец!
Только подвесил птаху к остальным, да перекусил слегка, как с неба заморосил мелкий дождик. Можно было бы и плащ достать, но вломно. Оглядел лагерь, не оставил ли чего снаружи мокнуть, всё ли прибрано. Так, ружьишко и сидушку убираем, а птички пускай душ принимают, им уже всё равно...
Сел в палаточке, трубочку забил, дымок пускаю, на озеро поглядываю. До воды-то менее полусотни метров, видно всё - как волны гуляют, как чучела скучают. В бинокль наблюдаю небольшие стайки хохлатой чернети на другом берегу. Все они сейчас там кучкуются, в безветренной зоне. Не, не все! От озера налетает пара кряковых. Селезни делают круг над палаткой, любопытствуют: чьи сапоги торчат?
Попался как пионер на своём первом слёте - просыпаюсь утром, а на внутреннем скате палатки крупные капли воды висят. Как раз в том месте, где вчера спиной прижимался. Стоило ли своё временное пристанище над болотом поднимать, чтобы потом так глупо в него воды сверху набрать? Ладно, хоть вещи все на другой стороне лежали, не промочил ничего...
Ночной дождь, по счастью, прекратился. Я же просто вычерпал со дна палатки 5 кружек водицы, оставил её открытой, чтоб проветривалась, и отправился в засидку. Рассвет открыл крупную стаю красноголовых нырков по центру озера и отдельные парочки уток других видов под дальним берегом. Долго наблюдал, как стая то подходит к заболоченной сплавине, то возвращается обратно. Спугнутая рыбацкой лодкой, банда красноголовых поднялась, описала над озером полукруг, и на большой высоте свинтила в северо-западном направлении. На том месте, где они сидели осталась одна утка. А ты чего не с ними? Бинокль дал ответ - в стаю затесалась хохлатая чернеть, и теперь, оказавшись в одиночестве, она принимала самостоятельные решения. Ну, не она, он. Белый бок однозначно указывал пол птицы.
Селезень заскучал, оглядел акваторию, и счёл мои чучела ближайшей подходящей компанией. Приближается неспеша, по дороге перекусывает, ныряет за кормом. Тикают минуты ожидания. Вот-вот он минует незримую для себя границу. Очередной нырок птицы в глубину. Воспользовавшись этим, я разворачиваюсь всем корпусом к кругам на воде, опираю локтевой сгиб о колено, плавно поднимаю ружьё. Не вижу! Куда пропал? Так долго под водой чернеть не сидит. Круги на воде расходятся из места, закрытого от меня чахлой ольшиной. Теперь всё понятно. Ждём. А вот и он - 25 метров, чистая вода, ничто не мешает. Залп! Вспыхивает на мгновение светлый овал на поверхности озера, и исчезает. Готов! Ветер несёт к берегу неподвижную тёмную полоску...
Сижу у костра, обедаю. Краем глаза отмечаю, что по болотине стелясь, промелькнуло какое-то светлое пятно. Уже скрывшись за деревьями - остановилось. Возвращается. Медленно, осторожно приближается к лагерю. Забавно. Из за берёзы высовывается собачий нос. Ещё один местный обитатель, патрулирующий берега в поисках жрачки. На вид куда приличней тех тварей, что повстречались мне здесь в первый день. Даже симпатичная собачка, на мой взгляд. Учуяла висящих на просушке уток, и остолбенела. Зачарована. Околдована. "Лисицу сыр пленил".
Оглядывается, находит меня. Встречаемся взглядом. Какие выразительные глаза! Сколько в них голодной тоски: "И ты всё это один сожрёшь, да? А как-же я?"
Наверное, действительно пора закругляться. Согласно прогнозу, впереди ожидается ещё два дождливых дня. Вот как-то не согласуется у меня понятие о Весне с низким серым небом и сыростью. Для этого осень есть. Решено. Собираюсь. Снимаю чучалки, выкладываю просушить своих помощниц.
Душу отвёл. Весну видел. Порох нюхал. Пора и честь знать.
Поднявшись на взгорок, оглядываюсь: спасибо Лес, спасибо Озеро. И тебе, болото спасибо! До будущих встреч!
Спасибо и Вам, моим терпеливым товарищам по-увлечению. За внимание.
Всем - ни пуха, ни пера!
___.___.___.___.___.___.___
Последнее редактирование:
Спасибо тебе за эту красоту, в очередной раз!!! И конечно, как и многие, буду ждать новых повествований...
