Gorynych
Завсегдатай
- С нами с
- 18/05/06
- Постов
- 1 300
- Оценка
- 347
- Живу в:
- Санкт-Петербург
- Для знакомых
- Андрей
- Охочусь с
- 2008
- Оружие
- Huglu 202B 20/76; Сайга МК 030 7,62*39, ТОЗ-78-04М .22lr
- Собака(ки)
- шотландский сеттер
Большое спасибо: Олегу (Oleg7) за то, что есть такая охотничья база "Вашуково"; Александру Баранову, начальнику базы, за неподдельное участие в организации охот и его жене Татьяне, кулинарными стараниями которой во рту многих охотников разве что маковой росинки не было; егерям базы и отдельно старейшему из них Геннадию Викторовичу за советы и учебу, а так же Денису (denvdv) за отличную компанию - лучшего товарища в дальнюю дорогу не пожелать!
... Глухарь вертикально, камнем, падает на меня, злобно выцеливая глазом куда клюнуть... Вокруг шалаша, взявшись за крылья, пляшут тетерева... Со всех сторон и под разными углами летят ядовито-оранжевые глиняные тарелки, а двудулка, как пулемет сыпет вслед выстрелами... И змейка, маленькая черная змейка, приползла, внимательно вгляделась в лицо большими печальными глазами актрисы Белохвостиковой, загадочно усмехнулась и уползла. Бред. Ещё бы не бред, почти сутки температура 39 и от количества выпитой малины изжога в груди. И голос Саши, начальника охотбазы в Вашуково, в телефонной трубке: "Андрей, извините, из-за сдвига открытия сезона свободных мест на базе нет!"
Но все это было больше месяца назад, а сейчас "фьюжен" старательно наматывает колесами километры мурманского шоссе, так как пару недель спустя такой же звонок и тот же Сашин голос предлагает приехать на 29-ое и 30-ое, есть свободное место. "Наматывает" - громко сказано: от Синявино до Старой Ладоги дорога класса "За державу обидно!" Весь поток идет с максимальной скоростью 40 км/час и ограничительные знаки с цифрой "60" воспринимаются плевком в душу водителя. Опаздываю, безнадежно опаздываю. Мало того, что ползем как черепахи, так ранее, на выезде из города вспомнил, что забыл бродни. Пришлось возвращаться и смотреться в зеркало. За Старой Ладогой полегчало, Алеховщина тоже порадовала хорошей дорогой, да и грейдер от Тервеничей (ударение на первом "е") в прекрасном состоянии(*). Иду на "сотне", но все равно к выходу на тетеревинный ток опоздал. Час ночи, база в темноте, все ушли за удачей на кордоны. Увидев в окне дальнего дома свет бодро жму на газ ... и пятнадцать метров спустя намертво сажаю машину в песчанной каше дороги, идущей по территории базы. Из "каши", через час, меня вытаскивает "Паджеро" Сергея, московского охотника с родственного Huntclub.Ru (Сергей Борода?) Все это время я провел в теплой компании большой черно-белой лайки по кличке Степан, взявшей меня под свое покровительство в обмен на продовольствие. Сергей не только вытащил мне машину, но и предложил переночевать в домике, который он занимал. С удовольствием и благодарностью соглашаюсь. Утром, чуть свет, бегу к дому начальника охотбазы, где, уплетая за щеки шматы яичницы, обсуждаем мои охотничьи перспективы на ближайшие сутки. Перспективы слегка туманные - петухи только первое утро, как петь начали, холодно ещё. Зато вальдшнеп проявляет бодрящую активность на вечерней тяге. А до тяги я свободен, как ветер. Свободен, так свободен. Прогулявшись по базе и полюбовавшись на фотосессию "старожилов" с первым добытым глухарем, возвращаюсь в дом как раз вовремя, чтобы успеть пожелать удачи Сергею, спешащему на Олонец, за гусем. Затем начинаю осмотр дома. Мда-а... Как Олег и предупреждал - ничего особенного, обыкновенная охотничья избушка:
старый, прокопченный, очаг
двухэтажные нары
и "удобства", правда не во дворе
Перебрав тридцать с лишним каналов телевизора нахожу единственно-достойную новость за последние сутки - наша сборная по хоккею сделала вчера сборную Швейцарии! Зная швейцарцев уверен - та ещё была игра, валидольная. Поднимаюсь к себе на верх и счастливо засыпаю.
Проснувшись по старой офисной привычке ровно в час дня, бегу обедать на кухню. Я оказывается не первый. Первым оказался Денис, только что приехавший на базу. Обедаем чудесным супом с клецками и отправляемся пристреливать недавно купленное Денисом ружье.
Денис доволен, что между каменным топором и "Тополем" нашлось место для Fabarm Axis Field 12
Вернувшись из "тира" долго болтаем на разные темы, ближе форума-то раньше не встречались. Спохватываемся в семь - пора на ужин! Заодно обговариваем с Александром, когда и куда едем на тягу. Параллельно, подло, подслушиваем тайные планы "старожилов" базы никуда не ехать, а устроиться прямо на крылечке - вальдшнеп накануне так раззадорился, что пытался топтать всех, кто в сумерках передвигался по базе. Однако звучит бальзамом на душу! Потому что ушатом на голову начинает моросить холодный дождь и крепчать северный ветер. После дневных "за +20" как-то неуютно и я утепляюсь по полной.
В десять нас с Денисом "подхватывает" Александр и везет почти на самую границу хозяйства. В пути божится, что вчера там от вальдшнепа ночь на час раньше наступила. Приехали. Да уж, судя по количеству свежих гильз валяющихся на дороге, предыдущий "боец" стоял на смерть, отбиваясь от превосходящих сил налетающего супостата. Денис, с трудом расчистив себе местечко, устраивается прямо здесь. Я спешу отойти по дороге метров на 100 в сторону базы (поближе к кухне, да и не люблю я реки крови). Замираю под ветками какого-то высокого куста. Темнеет. Дождик перестает, но ветер не стихает. Минут через пятнадцать со стороны Дениса раздается выстрел. На всякий случай по доброму завидую, потому что на моем участке даже тени не передвигаются. А вот и мой вальдшнеп! Вываливается прямо на меня из-за полосы леса! Вскидываю ружье, повожу, но тут же опускаю - летит молча, наверно самочка. Стою, жду дальше. Слушаю лес, голоса птиц, за спиной журчит речка, накатывает какое-то умиротворяющее состояние... Периодически начинается казаться хорькане, но почему-то где-то глубоко над лесом. Над открытым пространством пусто. Слева, со стороны базы, неспешно раздаются два выстрела. Ловлю себя на том, что ружье из положения "товсь!" давно перекочевало в положение "палка под мышкой" и в этот момент слева, чуть сзади, раздается долгожданное "хорр-хорр-хооррр"! Разворачиваюсь в духе ЗСУ "Шилка" и стреляю в ускользающий сквозь ветки силуэт вальдшнепа! Судя по тому, что он даже не сменил курса, вся дробь расселась на дереве. Холодает. Прошло еще минут двацать, почти стемнело и там же слева раздается торопливый дуплет. Со стороны Дениса тишина. Внутренний голос с издевкой начинает декламировать известную юмореску: "Стою ещё сорок минут, потом решительно перехожу на кухню..." Приезжает Саша, забирает нас с Денисом (у того тоже пусто) и возвращаемся на базу. Похоже, что сегодня с вальдшнепом кругом облом - то ли он вчера перестарался, то ли сегодня у самочек выходной. Оставшиеся до выхода на глухаринный ток несколько часов, по совету Саши, пытаемся спать.
Я иду с Геннадием Викторовичем. Господи! Дай мне что бы и я в 78 лет так же бодро передвигался по лесу и болоту, как мой проводник. В лесу снега по колено, несколько раз проваливаюсь до самых краев бродней в какие-то наполненные талой водой ямы. Наконец выходим к болоту, за которым располагается ток и останавливаемся зарядится. Снимаю своего "Бекаса" с плеча и начинаю плавно, не дыша, отводить затвор (я столько в этом тренировался!) В ночной тиши звук встающего на взвод бойка отдается лязгом танкового трака. Геннадий Викторович аж подпрыгивает от такой бесцеремонности. Он-то разложил-сложил свою дустволочку почти бесшумно. Успокаивающе машу рукой, вкладываю в ствол патрон и придерживая затвор начинаю его потихоньку, по миллиметру, отпускать. Танк повторно лязгает гусеницами и замирает, а у старого егеря возмущенно закатываются глаза. Уже менее уверенно досылаю в подствольный магазин, друг за другом, три патрона. Танк молчит, но вместо него звучит заборной калиткой пружина в магазине. Дед понимающе смотрит в мою сторону. По видимому дошло, чьего клиента он сегодня водит по лесу. В это время, откуда-то с края болота доносится, ещё глухое из-за расстояния, осторожное бутылочное "т-тэк!". Настораживаемся и мы. "Т-тэк"... "т-тэк"... "т-тэк"... "т-тэк"... "т-тэк". Выслушиваем откуда звучит голос и потихоньку начинаем подбираться. Стараясь двигаться след в след осознаю, что все мои переживания по поводу звучания затвора - ерунда. За ночь подморозило и образовавшийся наст предательский хрустит при малейшем касании. Геннадий Викторович берет круто влево, там вдоль леса виднеется проталина, есть надежда попробовать подойти к глухарю по ней. И только добравшись до леса узнаем, что "хрен редьки не слаще". Проталина вся покрыта схваченной морозцем водой и теперь вместе с хрустом каждый наш шаг сопровождает сочное "чвак!" Где-то сзади глухо звучит выстрел. Зачем-то смотрю на часы - двадцать минут шестого. Кто-то открылся. А петух потихоньку начинает входить в раж! "Ттэк-ттэк-ттэтэк ясшиить-ясшить-ясшить-ясшить-ясшить"(**) Продолжаем осторожными скачками двигаться в его направлении. Да что б тебя...! Глухарь внезапно прекращает песню и слетает в болото. Стоим, почти не дышим, слушаем. Пой же бродяга, пой! Пару раз тэкнув, косач отзыватся ну уж ооочень крутым "коленом", а затем начинается "пляска". В промежутках песни постоянно громыхают всхлопывания крыльев. Разворачиваемся почти на девяносто градусов и начинаем пробираться обратно в болото. Ого! А вот и курочки пожаловали! Шумно "прошелестев" по воздуху, сначала одна, а затем и вторая садятся где-то в том лесочке, к которому мы недавно шли и начинают подбадривать "артиста" глуховатым кудахтанием. Опять встаем как вкопанные - в том же лесочке раздается ещё одно "т-тэк", затем опять "т-тэк", затем будоражущее "ясшить-ясшить-ясшить-ясшить". Второй! Первый недолго думая, сворачивает свою лезгинку и срочно возвращается на старое место. В сознании стоном пробивается Михайло Петренко: "Дивлюсь я на небо та й думку гадаю: чому я не сокiл, чому не лiтаю..." Мы же почти к нему подобрались и опять все заново! Потихоньку возвращаемся. Певцы слышны все ближе и ближе, и в груди комом нарастает звенящее напряжение. В четыре глаза пытаемся рассмотреть ближайшего, за которым все утро бродим то по лесу, то по болоту - он где-то впереди, буквально в нескольких метрах, поет на дереве, но его все ещё не видно. Следующие несколько мгновений я просто не верю своим глазам - впереди, чуть слева, понизу, немного в сторону от меня "выкатывается" "второй"! Говорят, что в минуты сильных душевных потрясений одни вспоминают прошедшую жизнь, другие таблицу упреждений по летяще-бегущей дичи, я же не вспоминал ничего. Просто стоял и восторженно смотрел как среди деревьев плывут над краем сугроба гордо задранная, с налитыми кровью бровями и полуоткрытым в песне клювом голова, и впечатляющий веер хвоста. И холодный, ясный, прерывающий движение ружья к плечу, голос в голове: "Не стреляй!" Замираю. Глухарь прекратив петь, затихает на мгновение, а затем тяжело взмахивая крыльями улетает в сосняк. Спустя несколько секунд замолкает и другой, встряхивается и, по прежнему невидимый, улетает в глубь леса. А вместо тишины на нас наваливается звон проснувшегося леса. Рассвело! На часах десять минут седьмого. Устало поворачиваем домой. Проходим несколько метров и в спину: "Т-тэк-ясшиить-ясшить-ясшить!" Ошарашенно оборачиваемся и успеваем заметить силуэт большой птицы сорвавшейся с дальней сосны и тяжелыми взмахами уходящей в рядом стоящий бор.
На обратном пути старый егерь вспоминает прошлые, в том числе и советских времен, охоты. Много о том, как ходил с разными уважаемыми людьми на медведя. Знакомит с книгой леса - вот здесь вокруг елки на болотине глухарь танцевал ("то он кур приманивал"), здесь кабанчик по дороге к лесу шёл ("надо ж, а думали что их зимой всех волки вырезали"), а тут лось в сторону деревни "лыжи" ночью вострил. "А тот камушек, что ты в руках катаешь, то заячий помет. Старый, правда." Предлагает следующим утром ещё раз сходить на ток, а узнав что сегодня уже уезжаю неподдельно огорчается и предлагает обязательно приехать осенью на охоту по тетеревинным выводкам из-под собаки. "Не знаю, Геннадий Викторович, как с осенью, а следующей весной я обязательно к вам. Если места свободные будут."
И всю дорогу домой в памяти, как на фотографии, гордо задранная голова с налитыми кровью бровями и огромный веер хвоста.
Примечания:
(*) О том, как добраться до Вашуково из обеих столиц, очень подробно и в картинках Олег (Oleg7) описал на сайте (Форум сайта секции "Шотландский сеттер" ККОС МОО "ЛООиР")
От себя могу добавить только то, что если при пересечении КАД на выезже из Петербурга выставить одометр в "ноль", то картой можно и не пользоваться. В описании все совпадает до метра. Ну а для более искушенных путешественников
привожу следующие цифры:
(**) Долго думал, как же передать литературным языком вторую часть песни глухаря. Не придумав, полез листать классиков, но надежда на плагиат не сбылась. Жена видя что я, как Кащей над златом, чахну над клавиатурой ноутбука попросила ввести в курс дела. Дал ей послушать голос глухаря в записи. "У меня так пилка для ногтей звучит, когда маникюр делаю." Решил принять определение за аксиому, хотя на мой, испорченный телевизором, слух вторая часть песни глухаря больше похожа на смех зубастиков из одноименного фильма.
... Глухарь вертикально, камнем, падает на меня, злобно выцеливая глазом куда клюнуть... Вокруг шалаша, взявшись за крылья, пляшут тетерева... Со всех сторон и под разными углами летят ядовито-оранжевые глиняные тарелки, а двудулка, как пулемет сыпет вслед выстрелами... И змейка, маленькая черная змейка, приползла, внимательно вгляделась в лицо большими печальными глазами актрисы Белохвостиковой, загадочно усмехнулась и уползла. Бред. Ещё бы не бред, почти сутки температура 39 и от количества выпитой малины изжога в груди. И голос Саши, начальника охотбазы в Вашуково, в телефонной трубке: "Андрей, извините, из-за сдвига открытия сезона свободных мест на базе нет!"
Но все это было больше месяца назад, а сейчас "фьюжен" старательно наматывает колесами километры мурманского шоссе, так как пару недель спустя такой же звонок и тот же Сашин голос предлагает приехать на 29-ое и 30-ое, есть свободное место. "Наматывает" - громко сказано: от Синявино до Старой Ладоги дорога класса "За державу обидно!" Весь поток идет с максимальной скоростью 40 км/час и ограничительные знаки с цифрой "60" воспринимаются плевком в душу водителя. Опаздываю, безнадежно опаздываю. Мало того, что ползем как черепахи, так ранее, на выезде из города вспомнил, что забыл бродни. Пришлось возвращаться и смотреться в зеркало. За Старой Ладогой полегчало, Алеховщина тоже порадовала хорошей дорогой, да и грейдер от Тервеничей (ударение на первом "е") в прекрасном состоянии(*). Иду на "сотне", но все равно к выходу на тетеревинный ток опоздал. Час ночи, база в темноте, все ушли за удачей на кордоны. Увидев в окне дальнего дома свет бодро жму на газ ... и пятнадцать метров спустя намертво сажаю машину в песчанной каше дороги, идущей по территории базы. Из "каши", через час, меня вытаскивает "Паджеро" Сергея, московского охотника с родственного Huntclub.Ru (Сергей Борода?) Все это время я провел в теплой компании большой черно-белой лайки по кличке Степан, взявшей меня под свое покровительство в обмен на продовольствие. Сергей не только вытащил мне машину, но и предложил переночевать в домике, который он занимал. С удовольствием и благодарностью соглашаюсь. Утром, чуть свет, бегу к дому начальника охотбазы, где, уплетая за щеки шматы яичницы, обсуждаем мои охотничьи перспективы на ближайшие сутки. Перспективы слегка туманные - петухи только первое утро, как петь начали, холодно ещё. Зато вальдшнеп проявляет бодрящую активность на вечерней тяге. А до тяги я свободен, как ветер. Свободен, так свободен. Прогулявшись по базе и полюбовавшись на фотосессию "старожилов" с первым добытым глухарем, возвращаюсь в дом как раз вовремя, чтобы успеть пожелать удачи Сергею, спешащему на Олонец, за гусем. Затем начинаю осмотр дома. Мда-а... Как Олег и предупреждал - ничего особенного, обыкновенная охотничья избушка:
старый, прокопченный, очаг
двухэтажные нары
и "удобства", правда не во дворе
Перебрав тридцать с лишним каналов телевизора нахожу единственно-достойную новость за последние сутки - наша сборная по хоккею сделала вчера сборную Швейцарии! Зная швейцарцев уверен - та ещё была игра, валидольная. Поднимаюсь к себе на верх и счастливо засыпаю.
Проснувшись по старой офисной привычке ровно в час дня, бегу обедать на кухню. Я оказывается не первый. Первым оказался Денис, только что приехавший на базу. Обедаем чудесным супом с клецками и отправляемся пристреливать недавно купленное Денисом ружье.
Денис доволен, что между каменным топором и "Тополем" нашлось место для Fabarm Axis Field 12
Вернувшись из "тира" долго болтаем на разные темы, ближе форума-то раньше не встречались. Спохватываемся в семь - пора на ужин! Заодно обговариваем с Александром, когда и куда едем на тягу. Параллельно, подло, подслушиваем тайные планы "старожилов" базы никуда не ехать, а устроиться прямо на крылечке - вальдшнеп накануне так раззадорился, что пытался топтать всех, кто в сумерках передвигался по базе. Однако звучит бальзамом на душу! Потому что ушатом на голову начинает моросить холодный дождь и крепчать северный ветер. После дневных "за +20" как-то неуютно и я утепляюсь по полной.
В десять нас с Денисом "подхватывает" Александр и везет почти на самую границу хозяйства. В пути божится, что вчера там от вальдшнепа ночь на час раньше наступила. Приехали. Да уж, судя по количеству свежих гильз валяющихся на дороге, предыдущий "боец" стоял на смерть, отбиваясь от превосходящих сил налетающего супостата. Денис, с трудом расчистив себе местечко, устраивается прямо здесь. Я спешу отойти по дороге метров на 100 в сторону базы (поближе к кухне, да и не люблю я реки крови). Замираю под ветками какого-то высокого куста. Темнеет. Дождик перестает, но ветер не стихает. Минут через пятнадцать со стороны Дениса раздается выстрел. На всякий случай по доброму завидую, потому что на моем участке даже тени не передвигаются. А вот и мой вальдшнеп! Вываливается прямо на меня из-за полосы леса! Вскидываю ружье, повожу, но тут же опускаю - летит молча, наверно самочка. Стою, жду дальше. Слушаю лес, голоса птиц, за спиной журчит речка, накатывает какое-то умиротворяющее состояние... Периодически начинается казаться хорькане, но почему-то где-то глубоко над лесом. Над открытым пространством пусто. Слева, со стороны базы, неспешно раздаются два выстрела. Ловлю себя на том, что ружье из положения "товсь!" давно перекочевало в положение "палка под мышкой" и в этот момент слева, чуть сзади, раздается долгожданное "хорр-хорр-хооррр"! Разворачиваюсь в духе ЗСУ "Шилка" и стреляю в ускользающий сквозь ветки силуэт вальдшнепа! Судя по тому, что он даже не сменил курса, вся дробь расселась на дереве. Холодает. Прошло еще минут двацать, почти стемнело и там же слева раздается торопливый дуплет. Со стороны Дениса тишина. Внутренний голос с издевкой начинает декламировать известную юмореску: "Стою ещё сорок минут, потом решительно перехожу на кухню..." Приезжает Саша, забирает нас с Денисом (у того тоже пусто) и возвращаемся на базу. Похоже, что сегодня с вальдшнепом кругом облом - то ли он вчера перестарался, то ли сегодня у самочек выходной. Оставшиеся до выхода на глухаринный ток несколько часов, по совету Саши, пытаемся спать.
Я иду с Геннадием Викторовичем. Господи! Дай мне что бы и я в 78 лет так же бодро передвигался по лесу и болоту, как мой проводник. В лесу снега по колено, несколько раз проваливаюсь до самых краев бродней в какие-то наполненные талой водой ямы. Наконец выходим к болоту, за которым располагается ток и останавливаемся зарядится. Снимаю своего "Бекаса" с плеча и начинаю плавно, не дыша, отводить затвор (я столько в этом тренировался!) В ночной тиши звук встающего на взвод бойка отдается лязгом танкового трака. Геннадий Викторович аж подпрыгивает от такой бесцеремонности. Он-то разложил-сложил свою дустволочку почти бесшумно. Успокаивающе машу рукой, вкладываю в ствол патрон и придерживая затвор начинаю его потихоньку, по миллиметру, отпускать. Танк повторно лязгает гусеницами и замирает, а у старого егеря возмущенно закатываются глаза. Уже менее уверенно досылаю в подствольный магазин, друг за другом, три патрона. Танк молчит, но вместо него звучит заборной калиткой пружина в магазине. Дед понимающе смотрит в мою сторону. По видимому дошло, чьего клиента он сегодня водит по лесу. В это время, откуда-то с края болота доносится, ещё глухое из-за расстояния, осторожное бутылочное "т-тэк!". Настораживаемся и мы. "Т-тэк"... "т-тэк"... "т-тэк"... "т-тэк"... "т-тэк". Выслушиваем откуда звучит голос и потихоньку начинаем подбираться. Стараясь двигаться след в след осознаю, что все мои переживания по поводу звучания затвора - ерунда. За ночь подморозило и образовавшийся наст предательский хрустит при малейшем касании. Геннадий Викторович берет круто влево, там вдоль леса виднеется проталина, есть надежда попробовать подойти к глухарю по ней. И только добравшись до леса узнаем, что "хрен редьки не слаще". Проталина вся покрыта схваченной морозцем водой и теперь вместе с хрустом каждый наш шаг сопровождает сочное "чвак!" Где-то сзади глухо звучит выстрел. Зачем-то смотрю на часы - двадцать минут шестого. Кто-то открылся. А петух потихоньку начинает входить в раж! "Ттэк-ттэк-ттэтэк ясшиить-ясшить-ясшить-ясшить-ясшить"(**) Продолжаем осторожными скачками двигаться в его направлении. Да что б тебя...! Глухарь внезапно прекращает песню и слетает в болото. Стоим, почти не дышим, слушаем. Пой же бродяга, пой! Пару раз тэкнув, косач отзыватся ну уж ооочень крутым "коленом", а затем начинается "пляска". В промежутках песни постоянно громыхают всхлопывания крыльев. Разворачиваемся почти на девяносто градусов и начинаем пробираться обратно в болото. Ого! А вот и курочки пожаловали! Шумно "прошелестев" по воздуху, сначала одна, а затем и вторая садятся где-то в том лесочке, к которому мы недавно шли и начинают подбадривать "артиста" глуховатым кудахтанием. Опять встаем как вкопанные - в том же лесочке раздается ещё одно "т-тэк", затем опять "т-тэк", затем будоражущее "ясшить-ясшить-ясшить-ясшить". Второй! Первый недолго думая, сворачивает свою лезгинку и срочно возвращается на старое место. В сознании стоном пробивается Михайло Петренко: "Дивлюсь я на небо та й думку гадаю: чому я не сокiл, чому не лiтаю..." Мы же почти к нему подобрались и опять все заново! Потихоньку возвращаемся. Певцы слышны все ближе и ближе, и в груди комом нарастает звенящее напряжение. В четыре глаза пытаемся рассмотреть ближайшего, за которым все утро бродим то по лесу, то по болоту - он где-то впереди, буквально в нескольких метрах, поет на дереве, но его все ещё не видно. Следующие несколько мгновений я просто не верю своим глазам - впереди, чуть слева, понизу, немного в сторону от меня "выкатывается" "второй"! Говорят, что в минуты сильных душевных потрясений одни вспоминают прошедшую жизнь, другие таблицу упреждений по летяще-бегущей дичи, я же не вспоминал ничего. Просто стоял и восторженно смотрел как среди деревьев плывут над краем сугроба гордо задранная, с налитыми кровью бровями и полуоткрытым в песне клювом голова, и впечатляющий веер хвоста. И холодный, ясный, прерывающий движение ружья к плечу, голос в голове: "Не стреляй!" Замираю. Глухарь прекратив петь, затихает на мгновение, а затем тяжело взмахивая крыльями улетает в сосняк. Спустя несколько секунд замолкает и другой, встряхивается и, по прежнему невидимый, улетает в глубь леса. А вместо тишины на нас наваливается звон проснувшегося леса. Рассвело! На часах десять минут седьмого. Устало поворачиваем домой. Проходим несколько метров и в спину: "Т-тэк-ясшиить-ясшить-ясшить!" Ошарашенно оборачиваемся и успеваем заметить силуэт большой птицы сорвавшейся с дальней сосны и тяжелыми взмахами уходящей в рядом стоящий бор.
На обратном пути старый егерь вспоминает прошлые, в том числе и советских времен, охоты. Много о том, как ходил с разными уважаемыми людьми на медведя. Знакомит с книгой леса - вот здесь вокруг елки на болотине глухарь танцевал ("то он кур приманивал"), здесь кабанчик по дороге к лесу шёл ("надо ж, а думали что их зимой всех волки вырезали"), а тут лось в сторону деревни "лыжи" ночью вострил. "А тот камушек, что ты в руках катаешь, то заячий помет. Старый, правда." Предлагает следующим утром ещё раз сходить на ток, а узнав что сегодня уже уезжаю неподдельно огорчается и предлагает обязательно приехать осенью на охоту по тетеревинным выводкам из-под собаки. "Не знаю, Геннадий Викторович, как с осенью, а следующей весной я обязательно к вам. Если места свободные будут."
И всю дорогу домой в памяти, как на фотографии, гордо задранная голова с налитыми кровью бровями и огромный веер хвоста.
Примечания:
(*) О том, как добраться до Вашуково из обеих столиц, очень подробно и в картинках Олег (Oleg7) описал на сайте (Форум сайта секции "Шотландский сеттер" ККОС МОО "ЛООиР")
От себя могу добавить только то, что если при пересечении КАД на выезже из Петербурга выставить одометр в "ноль", то картой можно и не пользоваться. В описании все совпадает до метра. Ну а для более искушенных путешественников
(**) Долго думал, как же передать литературным языком вторую часть песни глухаря. Не придумав, полез листать классиков, но надежда на плагиат не сбылась. Жена видя что я, как Кащей над златом, чахну над клавиатурой ноутбука попросила ввести в курс дела. Дал ей послушать голос глухаря в записи. "У меня так пилка для ногтей звучит, когда маникюр делаю." Решил принять определение за аксиому, хотя на мой, испорченный телевизором, слух вторая часть песни глухаря больше похожа на смех зубастиков из одноименного фильма.
)) Спасибо, очень живописно, тезка!!! Респект!
