Тетери на кругу жизни

[Романтик]

Тетери на кругу жизни.​

Василий Песков​

Комсомольская Правда​

«Тетеревов в наших лесах не так уж давно было видимо-невидимо. Я сам наблюдал стаи по двести - триста голов. Птица эта заметная - березы зимой и осенью, издали глянешь, как будто скворцами осыпаны. В деревнях называют их где тетерями, где косачами за косые загибы хвоста, где чернышами. Я охочусь на них, почитай, с детства. Ружье охотника не шибко их убавляло. Ученые считали: у тетеревов наступила «эволюционная депрессия». Это было сужденье ошибочное. Тетерева живут на границе леса и поля. Перестали на полях кучами ссыпать удобренья, и «депрессия» кончилась - число тетеревов сразу же пошло в гору. Но в последние годы этот процесс остановился. Землю во многих местах перестали пахать - негде тетере зернышко клюнуть. Но все же косачи в костромских лесах есть, и я, как прежде, на них охочусь» - так рассказывал знатный тетеревятник в лесном городке Кологриве Валентин Николаевич Копосов, напутствуя нас на сидение в шалаше у края овсяного поля.

Охота на тетеревов с чучелами - это время позднего чернотропа, когда вот-вот ляжет снег и птицы, готовясь к зиме, сбиваются в стаи.

Едем к нужному месту в предутренней темени. Тропу к овсяному полю освещаем фонариком. Под ногами скользкие комья подмороженной грязи, хрустит ледок в ямках. Полная тишина. Тягучий рассвет обозначает нам темный горб шалаша, рядом на небрежно убранном поле три одинаковые, словно бы убежавшие из леса березы. На них садятся тетерева, прилетающие кормиться овсом. До этого шли дожди и добраться сюда было трудно. Но именно в те дни птицы сбивались в стаи, и чучелами их было легко заманить к шалашу. Теперь привлечь сюда стаю непросто - будем рады и какому-нибудь одиночке.

Поднятые на шестах к верхушке березы два чучела из суконного полотна, набитых сеном, похожи на настоящих тетерей и заметны издалека. Это испытанный способ заставить пролетающих птиц присесть к спокойно сидящим сородичам.

Небо затянуто низкими предзимними облаками, но часам к девяти уже хорошо видно еловые перелески, увалы желтых полей, копенки сена в шапках из снега. Я сижу с фотокамерой в шалаше и сквозь дыру, прорытую в соломе и ветках ельника, поглядываю на два помятых в рюкзаке чучела, призывно чернеющих под серо-синими облаками. Никто сюда не летит. Два моих компаньона из Кологривского заповедника где-то обходят опушки, надеясь спугнуть тетеревов и направить к моей засидке.

Собравшись в комок от холода, подрёмываю и вдруг улавливаю чуть слышную руладу, знакомую по весенним токам. Гляжу в свою «амбразуру» и с чучелами рядом вижу живого тетерева. Он гладок и строен, как физкультурник. Подвоха не чувствует, поёт в четверть голоса, видимо, вспоминая весну. Время от времени птица поглядывает по сторонам и смешно кланяется тонким веточкам, склевывая березовые почки. Неподвижность сшитых из темного полотна собратьев его, видимо, не смущает. Но каждый черныш боится главного из врагов своих - ястреба-тетеревятника. Этот разбойник издалека видит черные пятнышки на березах. Но и тетерев издали замечает опасность. Именно ястреб лишил меня удовольствия наблюдать поведение одинокого черныша в обществе чучел. Тетерев нырнул вниз и низко над полем полетел к лесу. Мелькнул на мгновенье и ястреб, понявший, что обед его улетел. Бывают, однако, случаи, когда в азарте крылатый разбойник уносит в когтях и чучело.

Стаи тетеревов мы увидели, придя к машине, по другую сторону дороги. Разглядывая птиц, облепивших две стоявшие у опушки березы, в бинокль, насчитали около ста косачей. Близко машину не подпустили. По дороге в маленький Кологрив мы вели разговор о причине осторожности чернышей.

Опасности подстерегают тетеревов во все времена года. Однажды, пробегая на лыжах по лесу левобережья Оки, я наткнулся нечаянно на косачей, ночевавших в снегу. Поднимая фонтаны снега, птицы с хлопаньем крыльев взлетали почти из-под лыж. Я даже о фотосъемке забыл, разинув рот наблюдая нежданное зрелище.

Между тем охотники, зная привычку тетерей спасаться от холода под одеялом из снега, с вечера примечают места, где птицы, посидев на березе (их любимое дерево), падают вниз и делают норы в снегу длиной до двух метров. Лет сорок назад такой момент я наблюдал в Подмосковье по дороге во Внуково у деревни Картмазово. Сейчас там почти вплотную друг к другу стоят трехэтажные «терема», и уже ни чибиса по весне, ни тетери зимой тут не увидишь. Тогда же с края деревни заметил я у опушки березу, увешанную угольно-черными косачами - птицы готовились спрятаться в рыхлом снегу, и я дождался момента, когда они друг за другом с веток нырнули вниз. Охотники, заметив такое место, утречком становятся на лыжи и держат наготове ружьё. Тетерева, почуяв опасность, из-под снега шумно взлетают, но не все враз, и охотник успевает иногда сделать три-четыре прицельных выстрела. Сегодня тетеревов в Подмосковье не встретишь.

НО САМАЯ волнующая из охот - весенняя, когда тетерева собираются на праздник любви, называемый током. Если птиц не очень тревожить, каждой весной токуют они на одном месте. Охотники заранее строят тут шалашик из прутьев, еловых веток и клочьев сена. Птицы привыкают к этой засидке, не боятся её и даже садятся иногда наверху шалаша. (Я однажды ухитрился пальцем потрогать упругое оперение косача.) Ток тетеревов, возможно, самое яркое зрелище в жизни дикой природы. Апрельское утро. Затемно вы тихо пришли в шалаш и замерли, слушая предрассветные звуки леса. Среди них вдруг слышится хлопанье крыльев - кто-то рядом с шалашом приземлился. Несколько минут тишины, и потом вдруг «чу-фы!..» На этот звук почти сразу из леса высаживается невидимый пока десант летунов. Они сразу тоже начинают «чуфыкать» и заполняют поляну руладами бормотаний. Освещает сначала их красный свет от зари. На заиндевелой поляне тетери выглядят черными кочками. Но вот одна из кочек, «чуфыкая», побежала, за ней - вторая. При восходящем солнце белизной сияют подхвостные перья птиц и в нарастающем темпе журчат рулады вперемешку с «чуфыканьем».

При ярком свете птиц теперь хорошо видно - они бегают, задирая друг друга, вертятся кругом на месте, в азарте подпрыгивают. Все увлеченно стремятся приблизиться к главному петуху тока. Танцы и беготня временами превращаются в потасовки - летят вверх перья, сухая трава, мелькают красные брови бойцов, белые хризантемы подхвостий... Убитых не бывает на этой олимпиаде, но изрядно потрепанных много, однако никто из них не сдается, баталия нравится всем, в том числе и сидящим в шалаше наблюдателям. «Кто видел однажды тетеревиный ток, всю жизнь его не забудет», - написал Брем.

Страсти, кипящие на поляне, занимают охотника сильнее, чем верный выстрел. Убить тетерю нетрудно. Грохот ружья птиц, конечно, заставляет взлететь. Когда их много, они где-то поблизости замолкают. Но вот кто-то нетерпеливо «чуфыкнул», ему откликнулись, и тетерева могут снова явиться на токовище. На больших токах птицы выстрела иногда не пугаются и даже как будто его не слышат. Это забвение в страсти хорошо знают лисы. Умело подкравшись, в точном прыжке хватает зверь птицу - и дёру. А ток продолжается.

Но сторожевая служба у косачей все же есть - за всем, что происходит на весеннем ристалище, наблюдает «молчун» - тетерев-сторож. При опасности он издает характерный крик - и сразу же все кончается, как будто и не было драчунов.

На току косачей подстерегает и очень опасный их враг - ястреб-тетеревятник. Всем платят дань черныши. Но плодовитость их, если не разрушается среда обитания, восполняет потери, и в лесах севернее Москвы, хотя и не часто, можно увидеть тетеревиные стаи до сотни голов.

Вконце лета тоже есть время охоты на косачей. К началу августа у тетёрки (аккуратной, бдительной матери) вырастают и начинают перепархивать молодые тетерева. Вместе с копалухой они кормятся черникой, малиной, ежевикой, брусникой, хватают мошек, жуков, червяков (зёрна, листья и почки растений - тощий корм осенью и зимой). Мать, пока малыши еще плохо летают, притворяясь раненой, отводит опасность от детворы. А охотнику в зарослях помогает собака, для которой охота за чернышами - высшая радость жизни.

А потом осень. Выводки собираются в стаи, чувство общности заставляет доверяться даже поставленным над березами чучелам. Наш знакомый кологривский тетеревятник Валентин Николаевич Копосов похвалился: «В прошлом году с чучелами за осень я добыл сто двадцать три косача».

Василий Песков​

Комсомольская Правда​