Женщины для утешения: несмываемое пятно на репутации Японской армии

[tvi55]

История «женщин для утешения» в Японии до сих пор остаётся одной из самых тяжёлых и болезненных глав в истории XX века. Это не просто строчки в учебниках — это тысячи реальных судеб, которые были сломаны войной самым жестоким образом.

С 1932 по 1945 год японское имперское правительство создало и контролировало огромную сеть сексуального рабства, которая раскинулась по всей Азии и Тихоокеанскому региону. Десятки стран, сотни гарнизонов, тысячи женщин — система работала как отлаженный, циничный механизм.

Словосочетание comfort women, которое придумали сами японские военные, звучит почти невинно — «женщины для утешения». На деле это был намеренно смягчённый термин, чтобы скрыть настоящее лицо происходящего. Учёные давно критикуют его за то, что он приуменьшает масштаб преступлений, которые невозможно приуменьшить.

По оценкам исследователей, через эту систему прошло от двухсот до четырёхсот тысяч женщин. Среди них были и взрослые, и совсем юные девочки — некоторым едва исполнилось двенадцать лет.

Большинство жертв привозили из Кореи и Китая, но выжившие находились и в Японии, на Тайване, на Филиппинах, в Индонезии, Вьетнаме, Таиланде, Восточном Тиморе, Голландской Ост-Индии. Попадали туда и европейские женщины, жившие на оккупированных территориях.

Всё началось задолго до большой войны. Япония шаг за шагом наращивала своё влияние в Восточной Азии: в 1895 году захватила Тайвань, в 1905-м установила протекторат над Кореей, а в 1932 году создала марионеточное государство Маньчжоу-го. К началу тридцатых она уже чувствовала себя настоящим хозяином региона.

Когда в 1937 году вспыхнула Вторая японо-китайская война, конфликт быстро перерос в затяжную мясорубку, которая потом вольётся во Вторую мировую. Японские войска двигались вперёд, и вместе с ними двигалась сеть так называемых «станций утешения» — мест, где солдатам официально предоставляли женщин. Всё это делалось якобы для того, чтобы держать армию в узде.
Документы военного времени и личные дневники офицеров не оставляют сомнений: система была спланирована, организована и постоянно расширялась сверху.

Вот, например, запись от 1932 года в дневнике старшего штабного офицера Шанхайского экспедиционного корпуса Окэбэ Наосабуро. Он пишет прямо и без прикрас: «Недавно солдаты повсюду рыскали в поисках женщин, и я часто слышал непристойные истории об их поведении.

Пока обстановка мирная и армия не ведёт боевых действий, такие случаи предотвратить сложно. Напротив, мы должны признать, что можем активно предоставлять соответствующие учреждения.

Я обдумал множество вариантов решения сексуальных проблем войск и приступил к реализации задуманного. Главную ответственность в этом вопросе понесёт подполковник Нагоми Тошинори».

Приказы о создании «станций утешения» обычно спускались от высшего командования, а дальше офицеры рангом ниже занимались всей «логикой»: где взять здание, как доставить женщин, как организовать охрану.

Военные объясняли эту систему по-разному. Мол, так поднимается боевой дух. Так легче контролировать поведение солдат. Так меньше венерических заболеваний. И главное — так можно избежать массовых изнасилований местных жительниц, которые сильно разжигали бы сопротивление.
Поначалу, в самых первых станциях, ещё работали профессиональные проститутки из самой Японии — кто-то шёл туда добровольно. Но чем дальше японская армия углублялась в Азию, тем меньше оставалось места для «добровольности».

С 1938 года армия всё больше полагалась на посредников — японских и местных вербовщиков. Те ездили по деревням и городам, собирали девушек, обещая работу на фабрике, в госпитале, хорошую зарплату — всё что угодно, кроме правды.

Особенно легко было обмануть девушек из бедных семей. Родители отдавали ребёнка в надежде, что хоть кто-то из детей выберется из нищеты. А когда девушка понимала, что происходит, она уже оказывалась далеко от дома, в военной зоне, под охраной солдат с винтовками.

Чем жёстче становилась война, тем меньше оставалось даже видимости обмана. Полиция начала прямо участвовать в облавах, а случаи прямого похищения женщин на улицах и в домах стали обычным делом.

Условия, в которых оказывались эти женщины, сложно даже представить. Это был сплошной кошмар из насилия, унижений и постоянной угрозы смерти. Многие просто не пережили этот ад — их добивали бесконечные изнасилования, болезни, от которых никто не лечил, и душевные раны, которые не заживают никогда.

Те, кто выжил, рассказывали, что в обычные дни им приходилось обслуживать по десять-двадцать солдат, а после больших сражений очередь доходила и до сорока человек за сутки. Представьте: тело уже не своё, оно превратилось в вещь, которую используют и передают дальше.

Еды давали жалкие крохи, вода была грязной, спали где придётся. Лечить старались только от венерических болезней — и то чтобы женщина могла снова «работать». Если кто-то беременел, беременность прерывали грубо и без анестезии.

Девушки, пытавшиеся бежать, получали страшные наказания: их били до полусмерти, пытали, угрожали расправой над родными. Некоторые вспоминали, как у них насильно брали кровь для раненых японских солдат — и без того истощённые организмы слабели ещё сильнее.

Многие «станции утешения» стояли прямо рядом с передовой. Когда войска перемещались, женщин гнали пешком или везли в грузовиках под бомбёжками. С отступлением японцев опасность становилась смертельной: в воздухе свистели снаряды, вокруг рвались бомбы.

Есть задокументированные случаи, когда отступающие части расстреливали целые группы кореянок — лишь бы те не попали в руки союзников и не рассказали правду о том, что творилось.

Женщинам регулярно кололи сальварсан — препарат против сифилиса, который в таких дозах и в сочетании с постоянными травмами часто приводил к бесплодию. Именно поэтому так много выживших потом не могли иметь детей.

Когда война закончилась, справедливости не наступило сразу. По приказу сверху огромные кипы документов о системе «женщин для утешения» спешно сжигали или прятали. Из-за этого до сих пор невозможно точно посчитать жертв и восстановить все имена.

Десятилетиями Япония отрицала свою вину. Официальные лица говорили, что никакого принуждения не было, а свидетельства выживших — это выдумки. Только в 1990-е, после того как жертвы годами стучались в двери и вышли в свет неопровержимые доказательства государственного участия, правительство сделало несколько осторожных извинений и выделило деньги на компенсации.

Но даже эти шаги многие посчитали недостаточными и неискренними. До сих пор отдельные политики позволяют себе говорить, что всё было «не так уж страшно» или вообще отрицают случившееся.

Историки называют цифры от 20 000 до 200 000 пострадавших, но точное число, скорее всего, останется тайной навсегда. Сожжённые архивы, ушедшие свидетели, политическая напряжённость в регионе — всё это мешает поставить окончательную точку.

И всё же сохранившиеся свидетельства, фотографии, обрывки военных бумаг складываются в ужасающую, но неоспоримую картину системы, построенной на полном обесценивании человеческой жизни.

Одна из выживших рассказывала, что её избили, когда она пыталась сопротивляться первому изнасилованию. Тех, кто до этого не работал проституткой (а особенно тех, кого забрали силой), обычно «ломали» именно так — просто брали и насиловали, пока сопротивление не исчезало.

Кореянка Ким Хак Сун в интервью 1991 года вспоминала, как её забрали в 1941-м: «Мне было 17 лет, японские солдаты подъехали на грузовике, избили нас с подругой, закинули в кузов.

Мне сказали, что если пойду по призыву, буду много зарабатывать на текстильной фабрике… В первый же день меня изнасиловали, и это не прекращалось ни на один день… Я родилась женщиной, но так и не пожила как женщина…

Меня тошнит, когда рядом мужчина. Не только японец — любой, даже мой собственный муж, который вытащил меня из борделя. Меня трясёт, когда вижу японский флаг… С чего мне стыдиться? Мне не в чем стыдиться».

Ким говорила, что её насиловали по 30–40 раз в день, каждый день, пока она была «женщиной для утешения».

В армейских документах при перемещении этих женщин их всегда называли не иначе как «единицы военных грузов». Вот так просто — как мешки с рисом или ящики с патронами.

https://masterok.livejournal.c...