Liss
Завсегдатай
- С нами с
- 06/04/05
- Постов
- 861
- Оценка
- 388
- Живу в:
- Алтайский край, с. Павловск
- Для знакомых
- Сергей
- Охочусь с
- 1996
- Оружие
- Марлин Х? 308win, ИЖ-27М, Тайга 12*308, Сайга 7,62*39, Франчи Аффинити
- Собака(ки)
- Хаска АМУР, ЗСЛ ДЫМКА
Довелось мне в детстве побывать на такой рыбалке, которую многие видеть не видели и слыхом о такой не слыхивали.
А было это так.
«Сын, вставай» - сквозь пелену сновидения я слышу голос отца.
Я с готовностью пробуждаюсь, потому что теперь точно знаю – меня не пожалели и не оставили досыпать в теплой постели. Меня, как совсем взрослого подняли для того, что бы отправиться на рыбалку!
Сейчас трудно представить, что дорога в три десятка километров от дома могла быть долгой.
Да, да, именно долгой, потому как у основной массы населения автомототранспорта не было. Не было его и в нашей семье. И куда бы мы с отцом не отправились, нас ждали трамваи, троллейбусы, автобусы и электрички а уж после этого долгая пешая прогулка до рыбных мест.
И в этом была своя атмосфера. Ведь там мы были не одни. Десятки, а временами и более, таких же как мы рыбаков со связанными в пучок удочками, подсачиками, рюкзаками и мешками с резиновыми лодками, плотно забивали первые рейсы городского транспорта.
Но иногда нам везло, и нас брали в компанию знакомые у которых транспорт имелся. А иногда с нами на рыбалку отправлялся мой дядька – Владимир Георгиевич, у которого имелся ушастый запорожец!
Ох и лютый был зверь, скажу я вам!
На нем нам удавалось прорваться туда, куда не каждый москвич, а тем более жигуль, добирались без потерь.
Тогда на нас смотрели почти с ненавистью. Как же – ушастый, и смог доехать до заветных мест.
В тот день нам с отцом повезло. На рыбалку решили выехать не только мы, но и дядька Вовка, и дед Гоша – не особый рыбак, но компанию поддержать мог. Особенно за столом.
Как сейчас помню – было это первого мая – святой для бывшего СССР праздник.
Забивая рыбацким скарбом машину, как теперь говорят «до талого» мы были уверены, что в этот день конкурентов на реке у нас не будет - праздник все же.
Как же мы тогда ошибались.
-Внучок – слышу я от родного деда, - а ты червей-то взял?
-Взял – отвечаю и поднимаю над головой целое ведерко накопанных с вечера в речке «Пивоварке», тугих, ярко красных червей.
У гаража ажиотаж – такое ощущение что нас собирают в дорогу человек десять, а то и пятнадцать.
Все снуют туда-сюда, постоянно что-то запихивая, а затем вновь вытаскивая из бедного запорожца.
Вот уже и собаки по улице брехать взялись. Им на помощь подключились псы и с соседних улиц.
И все же мы собрались. Кое-как усевшись в набитый запорожец отправляемся в дорогу.
Время чуть за полночь.
Огни приборной доски автомобиля убаюкивают меня. Ведь мне всего семь или восемь лет. И как я не крепился вслушиваясь в разговоры взрослых, а сон меня сморил.
Иногда до меня все же долетали обрывки фраз.
Как правило в этот момент разговор шел о трофейных уловах, и эти разговоры откладывали отпечаток на моих снах.
Вот я подсек огромного судака. А вот язь с силой тянет влево, потом вправо и уходит в коряги.
На смену ему из самой бездны реки Оби, дает свечку кастрюк, но я умело вываживаю его и несу подальше от берега, чтоб «не застукали».
Пытаясь, очередной раз, что-то выудить из реки, я вдруг куда-то полетел. А потом сильно ударился плечом.
Проснулся.
Нас страшно трясет на ухабах. Мы едем узкой проселочной дорогой по Черемновскому лесу.
Темень зловещая – лучи света наших фар вырывают из темноты ужасающие картины. Кикиморы и лешие всех мастей прыгают и мельтешат у меня перед глазами. Страшно до одурения!
Потерев глаза кулаками, прихожу в себя и окончательно просыпаюсь.
-Ну и зачем поехал? Спал бы себе дома – провокационно говорит отец.
-Нет!- твердо заявляю я и даже обижаюсь.
Судя по разговорам взрослых мы уже где-то рядом.
Наша цель – дамба на реке Барнаулка, расположенная в лесу, чуть ниже села Черемное, Павловского района, Алтайского края.
Каждый год, в мае, здесь начинается ЖОР карася.
Жор предшествует икромету.
В эти дни редко кто уходит с дамбы без улова. Разве лишь те, кому не хватило места.
Трудно поверить, но там действительно можно было остаться без места – так плотно стоят рыбаки.
Именно поэтому мы выехали так рано, не смотря на то, что до рассвета целых четыре часа, а нам ехать всего какой-то час.
После очередного крутого лесного поворота в луч фар попало чье-то авто. Потом еще и еще. А потом машины, мотоциклы, мотороллеры пошли сплошь, борт к борту.
-Вот так приехали!- говорит отец,
-Ага. «Никого не будет», да, Вадим?- спрашивает моего отца дядька.
-Во дела, так дела!- подключается дед Гоша.
Мы втискиваемся между двух мотоциклов Урал. Выходим из авто. Лес наполнен сигаретным дымом. Не то шепот стелется по земле, не то шорохи.
Я совершенно ничего не вижу ни по сторонам, ни перед собой ни у себя под ногами, поэтому взявшись за руку отца плетусь с ним на берег реки.
Слышно как шумит переливающаяся через дамбу вода. Спотыкаясь и оступаясь ежесекундно выходим на дамбу.
В реке купается месяц. Узкими своими краями он нанизывает волны реки. Здесь шёпот и шорохи по берегам уже не слышны – вода поглотила их.
Глаза начинают привыкать к темноте.
Вижу вспышку – кто-то прикуривает от спички. А вот и тлеющие огоньки сигарет начинают появляться в темноте. Один, второй, третий. Боже, сколько же их – вдоль всего речного берега тлеют огни сигарет.
На противоположном берегу их не меньше.
Видимо и отец их заметил, потому как послышалось – «даааа, уж…».
Вернувшись к машине собрался военный совет:
-Ну, как там, Вадим? – спрашивает дядька Вовка. Он с нами не ходил – он инвалид и ему трудно передвигаться на костылях. Поэтому он ждал нас в машине.
-Хреново! – отвечает отец,- весь левый берег занят. Голов сто поди!
-Кабы не больше- подключается дед Гоша, -там их тьма! Встать точно негде! Я вдоль берега прошел, так там плечом к плечу стоят. И то ругаются. А еще день не зачался!
Нужно отметить, что самая «аховая» рыбалка всегда была именно на левом, крутом берегу. Здесь и место почище, кустов меньше, и в реке растительности кустарниковой тоже не так много.
Противоположный же берег был для всякого рода «опаздунов» - любителей поспать, или тех кто впервые приехал на «жор».
Весь этот берег был в плотных кустах ивняка, черемухи и еще бог весть каких зарослей. К тому же карась брался отчего-то лишь на протяжении ста – ста пятидесяти метров от самой дамбы. Выше же по реке он вовсе не клевал, и там можно было день просидеть без поклевки, в то время как внизу у дамбы у людей полнели садки, и черви катастрофически заканчивались.
-Ладно, Вовка, заводи драндулет, поехали на ту сторону! – командует отец, и мы переезжаем дамбу.
Перебравшись не без труда по дамбе, мы обнаруживаем, что и здесь «яблоку негде упасть». Отец без устали бродит вдоль берега в надежде отыскать хоть какое-то место, но стоит ему чуть ближе подойти к воде, как из темноты слышется: «занято!».
-Тьфу ты чёрт.- сердится отец, подходя к машине, - а дед где?
-Он обратно ушел. На ту сторону. – говорит дядька.
-Какого рожна? Коли здесь даже места нет, там тем более! – сердится отец и закуривает.
Тем временем звезды начали угасать. Близился рассвет.
С его приближением голоса прибывших людей становились громче.
Со всех сторон слышались разговоры. Кто-то кашлянул, а затем громко и смачно чихнул. В ответ кто-то пропел матерщиную частушку по этому поводу. Ему ответили не менее веселым куплетом – река ожила, наполнилась смехом.
Не успели утихнуть, как противоположный берег вновь разразился истерическим смехом – кто-то рассказал пошлый анекдот.
Все стихло.
Даже река кажется притаилась в ожидании чего-то.
Чего?
Я малость продрог, и мне налили горячего чаю из пузатого, трехлитрового термоса со стеклянной колбой – гордость нашего семейства.
Так чего же ждет река, чего ждут все эти люди?
Вот оно: «вжжжжииииих» – этот звук не спутать ни с чем – звук рассекающей воздух удочки и лески с поплавком, а затем «бульк» - грузило проткнуло водную гладь реки.
И тут уже со всех сторон: «вжих», «вжих», «вжих»…
-Бля! – вырывается из уст отца.
Он хватает свою удочку и куда-то убегает.
Дед тоже отправляется в сторону реки.
Мы с дядькой остаемся у машины.
Первый луч солнца озаряет небосвод. Отчетливо видны берега реки – они просто облеплены народом. Такого количества рыбаков я еще никогда не видел.
-О, о, о прёт!!! – слышу я справа у дамбы и бегу спотыкаясь посмотреть кто и что прет. Но не успеваю.
«Вжих», «бульк» - только это мне досталось. И тут уже с другой стороны слышу как «лапоть» вываживаемый фартовым рыбаком, бьет хвостом по воде. Бегу туда. Но и здесь из-за плотно стоящих рыбаков ничего не вижу.
А вокруг началось шлепанье.
Я стою потерянный и огорченный. Все что мне доступно, это наблюдать согнувшиеся под тяжестью трофеев вершинки удочек. Я горько завидую и не могу успокоиться – так сильно мое нервное напряжение.
Подходит отец, и почти сразу же дед. Им так и не удалось найти места где можно встать с удочкой.
А кругом творится что-то невообразимое – вода кипит от нескончаемого потока извлекаемых трофеев. Только и слышится: «ввжжжииххх», «бульк», «шлеп, шлеп, шлеп»…
Взрослые с горя распечатали беленькую. Под бутерброд с салом, яичком и картохой. Я дую чай, согреваясь а быт может просто успокаивая свои детские нервы. Но мне действительно становится более спокойно. И я уже не так эмоционально реагирую на чьи-то успехи.
Стало совсем светло. Теперь мы можем осмотреться.
Берега полны народу. Но не меньше его и вокруг тех, кто ловит.
Завистливые взгляды направлены на счастливчиков.
Кто-то пытается пошутить. Выходит не очень, злобно и совсем не смешно.
На нашем берегу тоже ловят, но не так часто, как на противоположном, и поэтому головы «наших» рыбаков то и дело крутятся в направлении очередного «шлепа» соперников с противоположного берега.
Мне стало скучно и я отправился погулять.
Сбегал на тот берег. По-надоедал тамошним рыбакам с расспросами как клюет, на что клюёт и на что ловят, на сколько крупная клюёт и не собираются ли рыбаки домой.
Очередной счастливчик с удочкой так гаркнул на меня, чтоб не приставал, что я вернулся на свой берег.
Хожу, брожу вдоль плотной стены рыбаков, потом плотной стены кустарника в воде, потом опять рыбаки, кусты и так далее.
Очередной раз, проходя кустарник, вдруг услышал, что в кустах кто-то изредка плещется. Остановившись и прислушавшись, я не смог понять кто это так усердно там полощется. Побежал за отцом. Кое-как оторвал его от стола и привел к этому кусту.
После пяти, или семи минут вслушивания, со словами «твою ж мать», отец умчался к машине и вернулся с удочкой и в броднях.
Он долго трещал кустами, булькал в воде, беззлобно ругался и вдруг затих.
-Пап, а пап? Что там? А? Ну чего там? – пытался выудить я информацию у родителя. Как вдруг: «шлеп», «шлеп» - слышу, как он тащит рыбину. По звуку я понимаю, что это очень крупная рыба.
Через минуту из кустов выходит улыбающийся отец. В руках у него огромный карась.
Склонившись над моим ухом он шепчет – «на нерест полез! Сейчас мы ему дадим! Пошли!».
Мы направляемся к машине. Отец шепотом быстро рассказывает, что нашел укромное место в кустах, где начал нереститься карась, и что наши удочки не пойдут. Нужны короткие и крепкие, с короткой леской, иначе карася не взять – сразу прет в кусты и путает леску.
Потихонечку, чтоб никто ничего не проведал, отец с дедом отправились на поиски подходящего материала. Через полчаса три удочки были готовы.
Для меня в кустах был сделан помост, куда на отцовских руках я и был доставлен в секретном порядке. Места в кустах было мало. И как только чей-то, из наших, поплавков сигнализировал поклевку, остальные двое сразу вынимали удочки из воды.
Но недолго мы оставались незамеченными. Рыбаки с противоположного берега увидели наши манипуляции, да и звуки шлепающих хвостов крупных карасей помогли обнаружить нас рыбакам обоих берегов.
Вытаскивая крупную рыбу мы то и дело слышали: «смотри, смотри какого прёт!», «во дают, во дают! Ты смотри какой карасище!», а за кустами было слышно как по берегу шастают завистники, и некоторым даже удавалось пробраться к нам, но убедившись что еще одну удочку здесь закинуть не получиться, горе соглядатаи удалялись.
А мы все тягали и тягали. Практически каждый выуженный карась обливал нас икрой - нерест у крупной рыбы уже начался. Уже через час лова мы трое были покрыты икрой с ног до головы.
В районе половины второго дня клев сошел на нет.
Отец вынес меня на берег, потом вернулся за уловом. И пока они с дедом выбирались с полными садками крупных карасей, на берегу у выхода из кустов собралось более десятка любопытных рыбаков. А когда они увидели выносимые трофеи, то одни кинулись в наши кусты, а от других послышались завистливые маты…
На протяжении многих лет, в компаниях, вспоминался тот выезд на рыбалку. И начиналось все словами: «А помните, как Серега рыбу нашел?»…
А было это так.
«Сын, вставай» - сквозь пелену сновидения я слышу голос отца.
Я с готовностью пробуждаюсь, потому что теперь точно знаю – меня не пожалели и не оставили досыпать в теплой постели. Меня, как совсем взрослого подняли для того, что бы отправиться на рыбалку!
Сейчас трудно представить, что дорога в три десятка километров от дома могла быть долгой.
Да, да, именно долгой, потому как у основной массы населения автомототранспорта не было. Не было его и в нашей семье. И куда бы мы с отцом не отправились, нас ждали трамваи, троллейбусы, автобусы и электрички а уж после этого долгая пешая прогулка до рыбных мест.
И в этом была своя атмосфера. Ведь там мы были не одни. Десятки, а временами и более, таких же как мы рыбаков со связанными в пучок удочками, подсачиками, рюкзаками и мешками с резиновыми лодками, плотно забивали первые рейсы городского транспорта.
Но иногда нам везло, и нас брали в компанию знакомые у которых транспорт имелся. А иногда с нами на рыбалку отправлялся мой дядька – Владимир Георгиевич, у которого имелся ушастый запорожец!
Ох и лютый был зверь, скажу я вам!
На нем нам удавалось прорваться туда, куда не каждый москвич, а тем более жигуль, добирались без потерь.
Тогда на нас смотрели почти с ненавистью. Как же – ушастый, и смог доехать до заветных мест.
В тот день нам с отцом повезло. На рыбалку решили выехать не только мы, но и дядька Вовка, и дед Гоша – не особый рыбак, но компанию поддержать мог. Особенно за столом.
Как сейчас помню – было это первого мая – святой для бывшего СССР праздник.
Забивая рыбацким скарбом машину, как теперь говорят «до талого» мы были уверены, что в этот день конкурентов на реке у нас не будет - праздник все же.
Как же мы тогда ошибались.
-Внучок – слышу я от родного деда, - а ты червей-то взял?
-Взял – отвечаю и поднимаю над головой целое ведерко накопанных с вечера в речке «Пивоварке», тугих, ярко красных червей.
У гаража ажиотаж – такое ощущение что нас собирают в дорогу человек десять, а то и пятнадцать.
Все снуют туда-сюда, постоянно что-то запихивая, а затем вновь вытаскивая из бедного запорожца.
Вот уже и собаки по улице брехать взялись. Им на помощь подключились псы и с соседних улиц.
И все же мы собрались. Кое-как усевшись в набитый запорожец отправляемся в дорогу.
Время чуть за полночь.
Огни приборной доски автомобиля убаюкивают меня. Ведь мне всего семь или восемь лет. И как я не крепился вслушиваясь в разговоры взрослых, а сон меня сморил.
Иногда до меня все же долетали обрывки фраз.
Как правило в этот момент разговор шел о трофейных уловах, и эти разговоры откладывали отпечаток на моих снах.
Вот я подсек огромного судака. А вот язь с силой тянет влево, потом вправо и уходит в коряги.
На смену ему из самой бездны реки Оби, дает свечку кастрюк, но я умело вываживаю его и несу подальше от берега, чтоб «не застукали».
Пытаясь, очередной раз, что-то выудить из реки, я вдруг куда-то полетел. А потом сильно ударился плечом.
Проснулся.
Нас страшно трясет на ухабах. Мы едем узкой проселочной дорогой по Черемновскому лесу.
Темень зловещая – лучи света наших фар вырывают из темноты ужасающие картины. Кикиморы и лешие всех мастей прыгают и мельтешат у меня перед глазами. Страшно до одурения!
Потерев глаза кулаками, прихожу в себя и окончательно просыпаюсь.
-Ну и зачем поехал? Спал бы себе дома – провокационно говорит отец.
-Нет!- твердо заявляю я и даже обижаюсь.
Судя по разговорам взрослых мы уже где-то рядом.
Наша цель – дамба на реке Барнаулка, расположенная в лесу, чуть ниже села Черемное, Павловского района, Алтайского края.
Каждый год, в мае, здесь начинается ЖОР карася.
Жор предшествует икромету.
В эти дни редко кто уходит с дамбы без улова. Разве лишь те, кому не хватило места.
Трудно поверить, но там действительно можно было остаться без места – так плотно стоят рыбаки.
Именно поэтому мы выехали так рано, не смотря на то, что до рассвета целых четыре часа, а нам ехать всего какой-то час.
После очередного крутого лесного поворота в луч фар попало чье-то авто. Потом еще и еще. А потом машины, мотоциклы, мотороллеры пошли сплошь, борт к борту.
-Вот так приехали!- говорит отец,
-Ага. «Никого не будет», да, Вадим?- спрашивает моего отца дядька.
-Во дела, так дела!- подключается дед Гоша.
Мы втискиваемся между двух мотоциклов Урал. Выходим из авто. Лес наполнен сигаретным дымом. Не то шепот стелется по земле, не то шорохи.
Я совершенно ничего не вижу ни по сторонам, ни перед собой ни у себя под ногами, поэтому взявшись за руку отца плетусь с ним на берег реки.
Слышно как шумит переливающаяся через дамбу вода. Спотыкаясь и оступаясь ежесекундно выходим на дамбу.
В реке купается месяц. Узкими своими краями он нанизывает волны реки. Здесь шёпот и шорохи по берегам уже не слышны – вода поглотила их.
Глаза начинают привыкать к темноте.
Вижу вспышку – кто-то прикуривает от спички. А вот и тлеющие огоньки сигарет начинают появляться в темноте. Один, второй, третий. Боже, сколько же их – вдоль всего речного берега тлеют огни сигарет.
На противоположном берегу их не меньше.
Видимо и отец их заметил, потому как послышалось – «даааа, уж…».
Вернувшись к машине собрался военный совет:
-Ну, как там, Вадим? – спрашивает дядька Вовка. Он с нами не ходил – он инвалид и ему трудно передвигаться на костылях. Поэтому он ждал нас в машине.
-Хреново! – отвечает отец,- весь левый берег занят. Голов сто поди!
-Кабы не больше- подключается дед Гоша, -там их тьма! Встать точно негде! Я вдоль берега прошел, так там плечом к плечу стоят. И то ругаются. А еще день не зачался!
Нужно отметить, что самая «аховая» рыбалка всегда была именно на левом, крутом берегу. Здесь и место почище, кустов меньше, и в реке растительности кустарниковой тоже не так много.
Противоположный же берег был для всякого рода «опаздунов» - любителей поспать, или тех кто впервые приехал на «жор».
Весь этот берег был в плотных кустах ивняка, черемухи и еще бог весть каких зарослей. К тому же карась брался отчего-то лишь на протяжении ста – ста пятидесяти метров от самой дамбы. Выше же по реке он вовсе не клевал, и там можно было день просидеть без поклевки, в то время как внизу у дамбы у людей полнели садки, и черви катастрофически заканчивались.
-Ладно, Вовка, заводи драндулет, поехали на ту сторону! – командует отец, и мы переезжаем дамбу.
Перебравшись не без труда по дамбе, мы обнаруживаем, что и здесь «яблоку негде упасть». Отец без устали бродит вдоль берега в надежде отыскать хоть какое-то место, но стоит ему чуть ближе подойти к воде, как из темноты слышется: «занято!».
-Тьфу ты чёрт.- сердится отец, подходя к машине, - а дед где?
-Он обратно ушел. На ту сторону. – говорит дядька.
-Какого рожна? Коли здесь даже места нет, там тем более! – сердится отец и закуривает.
Тем временем звезды начали угасать. Близился рассвет.
С его приближением голоса прибывших людей становились громче.
Со всех сторон слышались разговоры. Кто-то кашлянул, а затем громко и смачно чихнул. В ответ кто-то пропел матерщиную частушку по этому поводу. Ему ответили не менее веселым куплетом – река ожила, наполнилась смехом.
Не успели утихнуть, как противоположный берег вновь разразился истерическим смехом – кто-то рассказал пошлый анекдот.
Все стихло.
Даже река кажется притаилась в ожидании чего-то.
Чего?
Я малость продрог, и мне налили горячего чаю из пузатого, трехлитрового термоса со стеклянной колбой – гордость нашего семейства.
Так чего же ждет река, чего ждут все эти люди?
Вот оно: «вжжжжииииих» – этот звук не спутать ни с чем – звук рассекающей воздух удочки и лески с поплавком, а затем «бульк» - грузило проткнуло водную гладь реки.
И тут уже со всех сторон: «вжих», «вжих», «вжих»…
-Бля! – вырывается из уст отца.
Он хватает свою удочку и куда-то убегает.
Дед тоже отправляется в сторону реки.
Мы с дядькой остаемся у машины.
Первый луч солнца озаряет небосвод. Отчетливо видны берега реки – они просто облеплены народом. Такого количества рыбаков я еще никогда не видел.
-О, о, о прёт!!! – слышу я справа у дамбы и бегу спотыкаясь посмотреть кто и что прет. Но не успеваю.
«Вжих», «бульк» - только это мне досталось. И тут уже с другой стороны слышу как «лапоть» вываживаемый фартовым рыбаком, бьет хвостом по воде. Бегу туда. Но и здесь из-за плотно стоящих рыбаков ничего не вижу.
А вокруг началось шлепанье.
Я стою потерянный и огорченный. Все что мне доступно, это наблюдать согнувшиеся под тяжестью трофеев вершинки удочек. Я горько завидую и не могу успокоиться – так сильно мое нервное напряжение.
Подходит отец, и почти сразу же дед. Им так и не удалось найти места где можно встать с удочкой.
А кругом творится что-то невообразимое – вода кипит от нескончаемого потока извлекаемых трофеев. Только и слышится: «ввжжжииххх», «бульк», «шлеп, шлеп, шлеп»…
Взрослые с горя распечатали беленькую. Под бутерброд с салом, яичком и картохой. Я дую чай, согреваясь а быт может просто успокаивая свои детские нервы. Но мне действительно становится более спокойно. И я уже не так эмоционально реагирую на чьи-то успехи.
Стало совсем светло. Теперь мы можем осмотреться.
Берега полны народу. Но не меньше его и вокруг тех, кто ловит.
Завистливые взгляды направлены на счастливчиков.
Кто-то пытается пошутить. Выходит не очень, злобно и совсем не смешно.
На нашем берегу тоже ловят, но не так часто, как на противоположном, и поэтому головы «наших» рыбаков то и дело крутятся в направлении очередного «шлепа» соперников с противоположного берега.
Мне стало скучно и я отправился погулять.
Сбегал на тот берег. По-надоедал тамошним рыбакам с расспросами как клюет, на что клюёт и на что ловят, на сколько крупная клюёт и не собираются ли рыбаки домой.
Очередной счастливчик с удочкой так гаркнул на меня, чтоб не приставал, что я вернулся на свой берег.
Хожу, брожу вдоль плотной стены рыбаков, потом плотной стены кустарника в воде, потом опять рыбаки, кусты и так далее.
Очередной раз, проходя кустарник, вдруг услышал, что в кустах кто-то изредка плещется. Остановившись и прислушавшись, я не смог понять кто это так усердно там полощется. Побежал за отцом. Кое-как оторвал его от стола и привел к этому кусту.
После пяти, или семи минут вслушивания, со словами «твою ж мать», отец умчался к машине и вернулся с удочкой и в броднях.
Он долго трещал кустами, булькал в воде, беззлобно ругался и вдруг затих.
-Пап, а пап? Что там? А? Ну чего там? – пытался выудить я информацию у родителя. Как вдруг: «шлеп», «шлеп» - слышу, как он тащит рыбину. По звуку я понимаю, что это очень крупная рыба.
Через минуту из кустов выходит улыбающийся отец. В руках у него огромный карась.
Склонившись над моим ухом он шепчет – «на нерест полез! Сейчас мы ему дадим! Пошли!».
Мы направляемся к машине. Отец шепотом быстро рассказывает, что нашел укромное место в кустах, где начал нереститься карась, и что наши удочки не пойдут. Нужны короткие и крепкие, с короткой леской, иначе карася не взять – сразу прет в кусты и путает леску.
Потихонечку, чтоб никто ничего не проведал, отец с дедом отправились на поиски подходящего материала. Через полчаса три удочки были готовы.
Для меня в кустах был сделан помост, куда на отцовских руках я и был доставлен в секретном порядке. Места в кустах было мало. И как только чей-то, из наших, поплавков сигнализировал поклевку, остальные двое сразу вынимали удочки из воды.
Но недолго мы оставались незамеченными. Рыбаки с противоположного берега увидели наши манипуляции, да и звуки шлепающих хвостов крупных карасей помогли обнаружить нас рыбакам обоих берегов.
Вытаскивая крупную рыбу мы то и дело слышали: «смотри, смотри какого прёт!», «во дают, во дают! Ты смотри какой карасище!», а за кустами было слышно как по берегу шастают завистники, и некоторым даже удавалось пробраться к нам, но убедившись что еще одну удочку здесь закинуть не получиться, горе соглядатаи удалялись.
А мы все тягали и тягали. Практически каждый выуженный карась обливал нас икрой - нерест у крупной рыбы уже начался. Уже через час лова мы трое были покрыты икрой с ног до головы.
В районе половины второго дня клев сошел на нет.
Отец вынес меня на берег, потом вернулся за уловом. И пока они с дедом выбирались с полными садками крупных карасей, на берегу у выхода из кустов собралось более десятка любопытных рыбаков. А когда они увидели выносимые трофеи, то одни кинулись в наши кусты, а от других послышались завистливые маты…
На протяжении многих лет, в компаниях, вспоминался тот выезд на рыбалку. И начиналось все словами: «А помните, как Серега рыбу нашел?»…
Детство сразу вспоминается. Те юные впечатления и переживания.
