tvi55
Команда форума
- С нами с
- 27/05/08
- Постов
- 3 944
- Оценка
- 1 738
- Живу в:
- Санкт-Петербург
- Для знакомых
- Владимир Иванович
- Охочусь с
- 1994
- Оружие
- ИЖ-27М, ОП СКС 7.62х39
- Собака(ки)
- Английский кокер спаниель
Петра град, город Пушкина — Святыня!
Возьми меня в себя, своё дай имя!...
Моя жизнь не возможна без тебя,
Мой Петербург, ты - Родина моя!
Кадрового военлёта Титова Ивана Васильевича и его семью война застала в Таллине на аэродроме военно-морской базы. Жену Нину и малышей-близнецов Юрия и Гурия морем эвакуировали в Ленинград, из которого в своё время Иван был призван в Красную Армию. После тяжёлых оборонительных боёв наши войска и флот оставили Таллин. Авиаполк в котором служил Иван Васильевич был передислоцирован осенью 1941 года под Ленинград.
Иван Васильевич служил техником на бомбардировщике ДБ-3. Кроме своих технических, он хорошо освоил обязанности борт-стрелка на этом самолёте и в случае необходимости мог подменить выбывшего или раненого сослуживца. Однажды после успешного выполнения очередного боевого задания при возвращении на аэродром его самолёт был серьёзно повреждён огнём немецких зенитных орудий.
Пилот и штурман покинули повреждённый самолёт, раскрыли парашюты и как потом выяснилось благополучно приземлились на нейтральной полосе, с которой их забрали подоспевшие наши пехотинцы. Контуженный и оглушенный при попадании в самолёт, Иван Васильевич в отчаянии боролся с заклинившим люком, но горящий корпус самолёта не поддавался. Горящий самолёт, с рёвом, по пологой траектории стремительно приближался к земле и срезав несколько молодых деревьев рухнул на краю заросшего кустарником болота. Судьба на этот раз была благосклонна к герою нашего повествования. При ударе о болотистую поверхность самолёт не взорвался, носом зарылся в болото и продолжал гореть. От страшного удара Иван получил несколько ранений и потерял сознание. Пришёл в себя от невыносимой боли пронизывающей всё тело и страшного жара и гари, передняя часть самолёта, двигатели были охвачены огненным смерчем. Ивану оставалось жить считанные мгновенья... Собрав волю в кулак, сконцентрировав все духовные и физические резервы организма, не помня себя Иван из пистолета с остервенением стрелял в обшивку самолёта до последнего патрона, с ожесточением из последних сил обожжёнными руками и зубами удалось повредить обшивку самолёта, вывалиться из него и отползти в болотной жиже на некоторое расстояние и выбраться на относительно сухое место. Самолёт продолжал гореть и в какой-то момент раздался страшный взрыв. От жуткого удара и боли Иван вновь потерял сознание...
Через некоторое время от ощущения нестерпимой боли израненного и обожжённого тела он пришёл в себя. Опираясь на локти, удалось приподнять голову Иван осмотрелся кругом.
Буквально в паре сотен метров от себя он увидел цепь немецких автоматчиков с овчаркой, стремительно приближавшихся к горящим обломкам самолёта. Придержав собак, к раненому подошло несколько фашистов. Увидев, что лётчик жив, направили автоматы, ближний немец обыскал его и обратив внимание на эмблемы технаря - скрещённые ключ и молот, спросил: «Рус — техник?». Иван только кивнул головой. Техническая специальность военнопленного во многом определила его дальнейшую судьбу...
После недолгого лечения в немецком полевом госпитале Ивана, как потом выяснилось, отправили в Польшу, в лагерь для военнопленных, рядом с небольшим ремонтным заводом с аэродромом.
Как выяснилось после окончания войны, жена Ивана Нина получила в блокадной коммунальной квартире на Лиговке осенью 1941 две похоронки из части Ивана: первую в скорости после крушения самолёта на занятой немцами территории, и вторую , через месяц, когда лётчик и штурман были обстоятельно опрошены после возвращения в часть, когда они оба засвидетельствовали, что третий член экипажа подбитого самолёта был убит и упал вместе с самолётом...
Нина Васильевна, жена и односельчанка Ивана Васильевича, не поверила в смерть любимого человека, несмотря на очевидные свидетельства, была уверена в том, что он чудом спасся и остался в живых, была человеком глубоко верующим и холодными блокадными ночами, плача над спящими мальчиками, вымаливала своего Ванечку у господа Бога... Голодной и холодной зимой 1942 года мальчики один за другим умерли от голода... А от Ивана не было никаких вестей... Работая на заводе, возвращаясь на ночь в лагерный барак, Иван с товарищами тщательно изучили территорию завода и лагеря, порядок охраны и перемещения личного состава, тщательно обдумывали и планировали побег... Несколько раз , буквально не хватало толики везения, чтобы попытка состоялась, хотя итог побега оптимизма не вселял. Мучительно долго проходили долгие месяцы плена...
И вот наступили первые февральские дни 1943 года. Последнее время по непонятным причинам порядки в лагере и на заводе несколько смягчились. Меньше стало избиений и издевательств со стороны немцев, рабочие-пленники уже стали забывать об экзекуциях и расстрелах за нерадивость, проступки и брак в работе. И вот настало морозное утро когда с утра в казарме охраны послышались неразборчивые возгласы, крики, неожиданно зазвучала траурная музыка. Перед рабочей сменой на заводе в общей комнате собрали всех пленных. С информационным сообщением выступил начальник лагеря, который с мрачным выражением лица на ломаном русском языке рассказал всем , что германский вермахт понёс тяжёлые потери в битве на Волге под Сталинградом, но немецкий народ сплочён как некогда - соберётся с силами и нанесёт смертельный удар большевистской гадине.
И тут, я постараюсь максимально близко к оригинальному рассказу процитировать, как мне уже в 1978 году за праздничным столом 23 февраля в Ленинграде, в их квартире на Невском проспекте, дом 114, живописал дядя Ваня: «Он, гад, рассказывает со скорбным выражением лица, а меня ну просто распирает, ведь сколько времени пришлось жить под тяжёлым гнётом мыслей, ничего не зная об истинном положении вещей на фронте, о судьбе родных, вот радость наружу так и попёрла — не могу себя сдержать, все вокруг изображают печаль и скорбь, а меня так и распирает, он на меня пялится - а я улыбаюсь на все 32 и всё тут!. Не выдержал фашист, сорвался. Подскочил, ударом всего тела завалил на пол, подскочила охрана и давай упавшего сапожищами охаживать, а комендант всё в лицо норовил ударить. Били, долго-ли не помню, но пришёл в себя от ужасного холода на полу в карцере, боль во всём теле страшная, а во рту - жуткое крошево. Десятка полтора передних зубов вперемежку с кровью, кусками губ и ошмётков дёсен...» Но по какой-то причине не расстреляли, через неделю на черновые работы снова бросили. Возможно сказался серьёзный дефицит квалифицированных рабочих. Комендант вскорости отправился на Восточный фронт.
Новый немецкий комендант был из выздоровевших после ранения фронтовиков. У него к русским было, по какой-то причине, достаточно либеральное отношение. По крайней мере, советских военнопленных он по своему отношению почти не выделял, по сравнению с другими, работающими на заводе, пленными поляками. Ивана вернули на работу на завод.
В июне 1944 года Ивану во время страшного авианалёта на завод и аэродром Ивану в обстановке всеобщего хаоса , взрывов и пожаров наконец удалось бежать. До темноты пересидел в лесу, вечером наткнулся на польский хутор. Рискнул, постучался в дом, на удивление пустили, помогли привести себя в божеский вид, умыться, накормили, дали гражданскую одежду и объяснили куда нужно идти в сторону линии фронта. С божьей помощью, линию фронта пересёк благополучно.
Прошёл проверку СМЕРШ, поверили — и теперь уже рядовым был направлен на фронт в стрелковую часть. Бои за освобождение Польши и Чехословакии. Награждён двумя орденами Красной Звезды, медалями "За отвагу", "За оборону Ленинграда" . Победу праздновал в Праге.
А в августе 1944 года Нина Васильевна получила третью похоронку на мужа. Освобождённые товарищи Ивана по лагерю сочли Ивана Васильевича погибшим при авианалёте, о чём было составлено и отправлено соответствующее уведомление в освобождённый Ленинград. Но не смотря на весь ужас ситуации, Нина не поддалась отчаянию и по-прежнему верила, что Боженька не даст пропасть её суженному. И она всё вынесла, она победила в страшной схватке с войной, она дождалась своего Ванечку!!!
После войны, прошедшему ужасы плена фронтовику далеко не сразу удалось найти работу в любимом Ленинграде. После месяцев скитаний удалось устроиться завхозом и по-совместительству сторожем в вечернюю школу. При школе выделили и комнату в коммуналке.
А теперь отклонимся от основной линии нашего повествования.
Иван Васильевич вырос в большой крестьянской семье Титовых из подмосковного села Васильевского. В семье ветерана первой мировой войны Василия и Титова росло шестеро сыновей и две дочери. У старшего сына Ивана в любимицах всегда была младшая Аннушка.
После окончания школы Иван жил и работал в Ленинграде. Он был по тем временам состоятельным и состоявшимся по меркам предвоенного времени человеком, авиатехником в звании лейтенанта. После окончания школы, когда встал вопрос о выборе самостоятельного жизненного пути Анной, то посоветовавшись с родителями она поехала в Ленинград, под присмотр любимого старшего брата. В Ленинграде познакомилась с ярославским парнем Анатолием Пожаровым, слушателем Ленинградской промакадемии. В 1941 году молодые люди поженились, причём свадьбу сыграли в квартире у старшего брата Ивана.
В июне 1941 года Анатолий ушёл добровольцем на фронт. Сражался на Волховском фронте, под Любанью получив серьёзное ранение, попал в плен. Вынес ужасы фашистских концлагерей, в 1944 году был освобождён наступающими частями Красной армии. В составе штрафбата участвовал в битве за Кенигсберг. Был ранен, искупил «вину» кровью, после выздоровления поступил в обычную стрелковую часть. Войну закончил в Германии.
Анна работала на Кировском заводе в блокадном Ленинграде до середины зимы 1942 года. Однажды в день «получки» она потеряла все продуктовые карточки. Пару дней провела на воде и крошках — выхода не было, её ждала неминуемая смерть. Еле волоча ноги, она шла с работы домой, на встречу попался статный военный в овчинном полушубке. В мгновение её осенила безрассудная идея — она подошла к серьёзному, торопящемуся куда-то по служебным делам офицеру, рассказала о своей ситуации и просто попросила взять её в воинскую часть — бойцом, санитаркой, кем угодно...Ей сказочно повезло — военный оказался командиром зенитного дивизиона, он взял её в подразделение в качестве наблюдателя-прожекторщика. В декабре 1943 года по ледовой Дороге жизни вместе с воинской частью Анна оказалась на Большой Земле. После переформирования и доукомплектования часть Анны участвовала в освобождении Левобережной Украины - Полтавы, Кременчуга, Белоруссии. В 1944 году была награждена медалью «За боевые заслуги». Войну закончила в Польше.
После войны Анатолий и Анна встретились в Москве. Анатолий очень долго искал работу по специальности в Москве. Почти после года исканий его взял на работу, под личную ответственность в качестве начальника цеха (!) директор номерного военного завода, сам фронтовик, у которого младший брат-фронтовик тоже хлебнул горя в фашистских лагерях...
В 1947 году постановлением Совмина завод перевели на Украину и Анатолий Пожаров вместе с женой Анной и сыном переехали в Черкассы на Днепре. Там они вместе работали в приборном цеху завода химреактивов, затем Анатолий Иванович участвовал в организации завода «Фотоприбор», был первым начальником его первого цеха...
И вот опять о парадоксах, причудах и взаимосвязях человеческих судеб. Ирина, младшая дочь Анны и Анатолия Пожаровых, после окончания школы поехала учиться в Ленинград в Ленинградский институт точной механики и оптики (ЛИТМО). Именно в ЛИТМО Ваш покорный слуга и автор этих строк с ней и встретился. Мы с ней полюбил друг друга, решили создали семью. И как Вы думаете, где мы сыграли нашу студенческую свадьбу в Ленинграде в апреле 1979 года? — правильно, на Невском, дом 114 в квартире у нашего дорогого дяди Вани! И дядя Ваня произнёс свой главный тост на свадьбе своей племянницы Ирины, как и весной 1941 года на свадьбе своей любимой младшей сестры Анны...
Вот что такое для меня и Ирины, для всего нашего семейства Петербург-Петроград-Ленинград. Вот какую важную роль в судьбе нашей семьи сыграл этот великий город и один из сотен тысяч его воинов-защитников — Иван Васильевич Титов!
Автор Ходанов
Возьми меня в себя, своё дай имя!...
Моя жизнь не возможна без тебя,
Мой Петербург, ты - Родина моя!
Кадрового военлёта Титова Ивана Васильевича и его семью война застала в Таллине на аэродроме военно-морской базы. Жену Нину и малышей-близнецов Юрия и Гурия морем эвакуировали в Ленинград, из которого в своё время Иван был призван в Красную Армию. После тяжёлых оборонительных боёв наши войска и флот оставили Таллин. Авиаполк в котором служил Иван Васильевич был передислоцирован осенью 1941 года под Ленинград.
Иван Васильевич служил техником на бомбардировщике ДБ-3. Кроме своих технических, он хорошо освоил обязанности борт-стрелка на этом самолёте и в случае необходимости мог подменить выбывшего или раненого сослуживца. Однажды после успешного выполнения очередного боевого задания при возвращении на аэродром его самолёт был серьёзно повреждён огнём немецких зенитных орудий.
Пилот и штурман покинули повреждённый самолёт, раскрыли парашюты и как потом выяснилось благополучно приземлились на нейтральной полосе, с которой их забрали подоспевшие наши пехотинцы. Контуженный и оглушенный при попадании в самолёт, Иван Васильевич в отчаянии боролся с заклинившим люком, но горящий корпус самолёта не поддавался. Горящий самолёт, с рёвом, по пологой траектории стремительно приближался к земле и срезав несколько молодых деревьев рухнул на краю заросшего кустарником болота. Судьба на этот раз была благосклонна к герою нашего повествования. При ударе о болотистую поверхность самолёт не взорвался, носом зарылся в болото и продолжал гореть. От страшного удара Иван получил несколько ранений и потерял сознание. Пришёл в себя от невыносимой боли пронизывающей всё тело и страшного жара и гари, передняя часть самолёта, двигатели были охвачены огненным смерчем. Ивану оставалось жить считанные мгновенья... Собрав волю в кулак, сконцентрировав все духовные и физические резервы организма, не помня себя Иван из пистолета с остервенением стрелял в обшивку самолёта до последнего патрона, с ожесточением из последних сил обожжёнными руками и зубами удалось повредить обшивку самолёта, вывалиться из него и отползти в болотной жиже на некоторое расстояние и выбраться на относительно сухое место. Самолёт продолжал гореть и в какой-то момент раздался страшный взрыв. От жуткого удара и боли Иван вновь потерял сознание...
Через некоторое время от ощущения нестерпимой боли израненного и обожжённого тела он пришёл в себя. Опираясь на локти, удалось приподнять голову Иван осмотрелся кругом.
Буквально в паре сотен метров от себя он увидел цепь немецких автоматчиков с овчаркой, стремительно приближавшихся к горящим обломкам самолёта. Придержав собак, к раненому подошло несколько фашистов. Увидев, что лётчик жив, направили автоматы, ближний немец обыскал его и обратив внимание на эмблемы технаря - скрещённые ключ и молот, спросил: «Рус — техник?». Иван только кивнул головой. Техническая специальность военнопленного во многом определила его дальнейшую судьбу...
После недолгого лечения в немецком полевом госпитале Ивана, как потом выяснилось, отправили в Польшу, в лагерь для военнопленных, рядом с небольшим ремонтным заводом с аэродромом.
Как выяснилось после окончания войны, жена Ивана Нина получила в блокадной коммунальной квартире на Лиговке осенью 1941 две похоронки из части Ивана: первую в скорости после крушения самолёта на занятой немцами территории, и вторую , через месяц, когда лётчик и штурман были обстоятельно опрошены после возвращения в часть, когда они оба засвидетельствовали, что третий член экипажа подбитого самолёта был убит и упал вместе с самолётом...
Нина Васильевна, жена и односельчанка Ивана Васильевича, не поверила в смерть любимого человека, несмотря на очевидные свидетельства, была уверена в том, что он чудом спасся и остался в живых, была человеком глубоко верующим и холодными блокадными ночами, плача над спящими мальчиками, вымаливала своего Ванечку у господа Бога... Голодной и холодной зимой 1942 года мальчики один за другим умерли от голода... А от Ивана не было никаких вестей... Работая на заводе, возвращаясь на ночь в лагерный барак, Иван с товарищами тщательно изучили территорию завода и лагеря, порядок охраны и перемещения личного состава, тщательно обдумывали и планировали побег... Несколько раз , буквально не хватало толики везения, чтобы попытка состоялась, хотя итог побега оптимизма не вселял. Мучительно долго проходили долгие месяцы плена...
И вот наступили первые февральские дни 1943 года. Последнее время по непонятным причинам порядки в лагере и на заводе несколько смягчились. Меньше стало избиений и издевательств со стороны немцев, рабочие-пленники уже стали забывать об экзекуциях и расстрелах за нерадивость, проступки и брак в работе. И вот настало морозное утро когда с утра в казарме охраны послышались неразборчивые возгласы, крики, неожиданно зазвучала траурная музыка. Перед рабочей сменой на заводе в общей комнате собрали всех пленных. С информационным сообщением выступил начальник лагеря, который с мрачным выражением лица на ломаном русском языке рассказал всем , что германский вермахт понёс тяжёлые потери в битве на Волге под Сталинградом, но немецкий народ сплочён как некогда - соберётся с силами и нанесёт смертельный удар большевистской гадине.
И тут, я постараюсь максимально близко к оригинальному рассказу процитировать, как мне уже в 1978 году за праздничным столом 23 февраля в Ленинграде, в их квартире на Невском проспекте, дом 114, живописал дядя Ваня: «Он, гад, рассказывает со скорбным выражением лица, а меня ну просто распирает, ведь сколько времени пришлось жить под тяжёлым гнётом мыслей, ничего не зная об истинном положении вещей на фронте, о судьбе родных, вот радость наружу так и попёрла — не могу себя сдержать, все вокруг изображают печаль и скорбь, а меня так и распирает, он на меня пялится - а я улыбаюсь на все 32 и всё тут!. Не выдержал фашист, сорвался. Подскочил, ударом всего тела завалил на пол, подскочила охрана и давай упавшего сапожищами охаживать, а комендант всё в лицо норовил ударить. Били, долго-ли не помню, но пришёл в себя от ужасного холода на полу в карцере, боль во всём теле страшная, а во рту - жуткое крошево. Десятка полтора передних зубов вперемежку с кровью, кусками губ и ошмётков дёсен...» Но по какой-то причине не расстреляли, через неделю на черновые работы снова бросили. Возможно сказался серьёзный дефицит квалифицированных рабочих. Комендант вскорости отправился на Восточный фронт.
Новый немецкий комендант был из выздоровевших после ранения фронтовиков. У него к русским было, по какой-то причине, достаточно либеральное отношение. По крайней мере, советских военнопленных он по своему отношению почти не выделял, по сравнению с другими, работающими на заводе, пленными поляками. Ивана вернули на работу на завод.
В июне 1944 года Ивану во время страшного авианалёта на завод и аэродром Ивану в обстановке всеобщего хаоса , взрывов и пожаров наконец удалось бежать. До темноты пересидел в лесу, вечером наткнулся на польский хутор. Рискнул, постучался в дом, на удивление пустили, помогли привести себя в божеский вид, умыться, накормили, дали гражданскую одежду и объяснили куда нужно идти в сторону линии фронта. С божьей помощью, линию фронта пересёк благополучно.
Прошёл проверку СМЕРШ, поверили — и теперь уже рядовым был направлен на фронт в стрелковую часть. Бои за освобождение Польши и Чехословакии. Награждён двумя орденами Красной Звезды, медалями "За отвагу", "За оборону Ленинграда" . Победу праздновал в Праге.
А в августе 1944 года Нина Васильевна получила третью похоронку на мужа. Освобождённые товарищи Ивана по лагерю сочли Ивана Васильевича погибшим при авианалёте, о чём было составлено и отправлено соответствующее уведомление в освобождённый Ленинград. Но не смотря на весь ужас ситуации, Нина не поддалась отчаянию и по-прежнему верила, что Боженька не даст пропасть её суженному. И она всё вынесла, она победила в страшной схватке с войной, она дождалась своего Ванечку!!!
После войны, прошедшему ужасы плена фронтовику далеко не сразу удалось найти работу в любимом Ленинграде. После месяцев скитаний удалось устроиться завхозом и по-совместительству сторожем в вечернюю школу. При школе выделили и комнату в коммуналке.
А теперь отклонимся от основной линии нашего повествования.
Иван Васильевич вырос в большой крестьянской семье Титовых из подмосковного села Васильевского. В семье ветерана первой мировой войны Василия и Титова росло шестеро сыновей и две дочери. У старшего сына Ивана в любимицах всегда была младшая Аннушка.
После окончания школы Иван жил и работал в Ленинграде. Он был по тем временам состоятельным и состоявшимся по меркам предвоенного времени человеком, авиатехником в звании лейтенанта. После окончания школы, когда встал вопрос о выборе самостоятельного жизненного пути Анной, то посоветовавшись с родителями она поехала в Ленинград, под присмотр любимого старшего брата. В Ленинграде познакомилась с ярославским парнем Анатолием Пожаровым, слушателем Ленинградской промакадемии. В 1941 году молодые люди поженились, причём свадьбу сыграли в квартире у старшего брата Ивана.
В июне 1941 года Анатолий ушёл добровольцем на фронт. Сражался на Волховском фронте, под Любанью получив серьёзное ранение, попал в плен. Вынес ужасы фашистских концлагерей, в 1944 году был освобождён наступающими частями Красной армии. В составе штрафбата участвовал в битве за Кенигсберг. Был ранен, искупил «вину» кровью, после выздоровления поступил в обычную стрелковую часть. Войну закончил в Германии.
Анна работала на Кировском заводе в блокадном Ленинграде до середины зимы 1942 года. Однажды в день «получки» она потеряла все продуктовые карточки. Пару дней провела на воде и крошках — выхода не было, её ждала неминуемая смерть. Еле волоча ноги, она шла с работы домой, на встречу попался статный военный в овчинном полушубке. В мгновение её осенила безрассудная идея — она подошла к серьёзному, торопящемуся куда-то по служебным делам офицеру, рассказала о своей ситуации и просто попросила взять её в воинскую часть — бойцом, санитаркой, кем угодно...Ей сказочно повезло — военный оказался командиром зенитного дивизиона, он взял её в подразделение в качестве наблюдателя-прожекторщика. В декабре 1943 года по ледовой Дороге жизни вместе с воинской частью Анна оказалась на Большой Земле. После переформирования и доукомплектования часть Анны участвовала в освобождении Левобережной Украины - Полтавы, Кременчуга, Белоруссии. В 1944 году была награждена медалью «За боевые заслуги». Войну закончила в Польше.
После войны Анатолий и Анна встретились в Москве. Анатолий очень долго искал работу по специальности в Москве. Почти после года исканий его взял на работу, под личную ответственность в качестве начальника цеха (!) директор номерного военного завода, сам фронтовик, у которого младший брат-фронтовик тоже хлебнул горя в фашистских лагерях...
В 1947 году постановлением Совмина завод перевели на Украину и Анатолий Пожаров вместе с женой Анной и сыном переехали в Черкассы на Днепре. Там они вместе работали в приборном цеху завода химреактивов, затем Анатолий Иванович участвовал в организации завода «Фотоприбор», был первым начальником его первого цеха...
И вот опять о парадоксах, причудах и взаимосвязях человеческих судеб. Ирина, младшая дочь Анны и Анатолия Пожаровых, после окончания школы поехала учиться в Ленинград в Ленинградский институт точной механики и оптики (ЛИТМО). Именно в ЛИТМО Ваш покорный слуга и автор этих строк с ней и встретился. Мы с ней полюбил друг друга, решили создали семью. И как Вы думаете, где мы сыграли нашу студенческую свадьбу в Ленинграде в апреле 1979 года? — правильно, на Невском, дом 114 в квартире у нашего дорогого дяди Вани! И дядя Ваня произнёс свой главный тост на свадьбе своей племянницы Ирины, как и весной 1941 года на свадьбе своей любимой младшей сестры Анны...
Вот что такое для меня и Ирины, для всего нашего семейства Петербург-Петроград-Ленинград. Вот какую важную роль в судьбе нашей семьи сыграл этот великий город и один из сотен тысяч его воинов-защитников — Иван Васильевич Титов!
Автор Ходанов
