tvi55
Команда форума
- С нами с
- 27/05/08
- Постов
- 3 960
- Оценка
- 1 750
- Живу в:
- Санкт-Петербург
- Для знакомых
- Владимир Иванович
- Охочусь с
- 1994
- Оружие
- ИЖ-27М, ОП СКС 7.62х39
- Собака(ки)
- Английский кокер спаниель
Сталинградская битва является решающим сражением Великой Отечественной войны. Этот факт признают обе стороны того конфликта.
За прошедшие 75 лет со дня победы история Великой Отечественной войны была подвергнута неоднократному философскому, политологическому, историческому, социологическому анализу. Сегодня некоторые политики и историки предпринимают попытки переосмысления истории Второй мировой войны. Е .М. Фрадлина в статье «Правда факта и правда истории» утверждает наличие «философии Победы», в свете которой попытки переписать историю войны в антисоветском ключе кощунственны [1, с. 2]. История всегда будет подвергаться искажениям. История войн – это история прошлого народов, которые их вели. Прошлое может быть не только у отдельной личности, но и у наций. Успешный человек желает иметь позитивную самооценку. Самооценка складывается из многих компонентов, один из которых — принадлежность к нации. Разумная самокритика всегда способствует росту личности, но если она становится постоянным «самобичеванием» и самоистязанием за ошибки прошлого, если она перерождается в постоянный комплекс вины, тогда мы обречены блуждать в мрачных лабиринтах прошлого. Невозможно чувствовать себя комфортно, думая, что твои отцы и деды — убийцы и насильники, воры и бандиты, люди без совести, чести и достоинства, что народ, к которому принадлежишь ты сам, — подлый и скверный. Исходя из вышесказанного, очевидно, что истина исторической науки не может быть простым соответствием знаний действительности. Такое понимание истины скорее соответствует наукам о природе. Что касается наук о духе, влияющих на становление мировоззрения человека, то здесь истиной становится некоторое конвенциональное соглашение по поводу трактовки тех или иных фактов и событий в определенном обществе. Попытка осмыслить историю в сциентистском ключе вызывает, как правило, недовольство политиков и ученых. Самое любопытное в истории битв это уроки, которые они дают современному поколению. Великие победы – великие выводы. Воюя с армией Ирака, американские офицеры носили при себе фотографии немецкого генерал-фельдмаршала Эрвина Роммеля, а не победившего его в конце концов Монтгомери, и пытались использовать принципы войны в пустыне, заложенные именно Роммелем. Военные историки помнят Ганнибала и редко вспоминают победившего его Сципиона, так же, как весь мир помнит Наполеона и редко вспоминает победившего его под Ватерлоо Веллингтона и Блюхера.
Историю нельзя пытаться умертвить, нужно стремиться открыть в ней новые главы, странички, вскрыть вопросы. В битвах всегда можно найти что-то, что могло оказаться незамеченным, пропущенным или забытым. Большой интерес в них всегда вызывает динамика мышления полководцев, пытающихся запутать друг друга и умеющих запутать историков, зачастую людей гражданских профессий. Замысел этой статьи – попытка вскрыть истинные намерения полководца.
Придать истории иной смысл пытаются не только отечественные, но и немецкие историки и генералы. В качестве примера можно взять мемуары немецкого фельдмаршала Э. Манштейна, где он в главе «Сталинградская трагедия» пишет о том, как А. Гитлер, не желавший уйти с Волги, и пассивный командующий Ф. Паулюс помешали ему освободить окруженную 6-ю немецкую армию. Однако у историков возникает все больше вопросов о том, так ли это на самом деле? Почему немцев постигла неудача в Сталинграде? Как известно, победа складывается из множества составляющих, в том числе из просчетов соперников. Попробуем разобраться в тех давних событиях. Если внимательно посмотреть на военные карты боев в конце 1942 года, то становится ясно, что самое короткое расстояние между окруженными и войсками Э. Манштейна проходило между деревней Нижнечирская и деревней Мариновка. Советское командование предполагало, что деблокирующий удар немцы нанесут по кратчайшему расстоянию между внешним и внутренним фронтами окружения. К тому моменту расстояние между линией обороны 6-й армии и фронтом на реке Чир составляло около 40 км. Предположение о немецком ударе по кратчайшему направлению выдвинул командующий Юго-Западным фронтом Н.Ф. Ватутин [2, с. 361]. В этом случае, собрав все силы 48-го и 57-го танковых корпусов, Э. Манштейн мог нанести мощный удар, который мог быть поддержан встречным ударом 100 танков Паулюса из района Мариновки. Особенно с учетом того, что у армии Паулюса начались проблемы с горючим. Конечно, на этом участке фронта у Советской Армии было много войск, но они находились в голой степи, где зимой трудно выдолбить окоп и негде спрятать артиллерийскую батарею. В то же время немцы имели в 1942 году преимущество в артиллерии и авиации не только по количеству и калибру орудий, но главным образом в инструментальной и авиационной разведке целей. Благодаря этому они не просто много, но и очень точно стреляли в наших бойцов.
Однако Э. Манштейн принимает другое решение. Главный удар силами 57-го танкового корпуса он решил нанести не по кратчайшему пути, а из Котельниково в направлении Сталинграда, что было в 130 км от окруженных. Вероятно, Манштейн рассчитывал на внезапность — лучшего товарища успеха. Кроме того, он запланировал удар из района Нижнечирской и плацдарма на реках Дон и Чир в направлении Калача. Этот удар должен был быть нанесен частями 48-го танкового корпуса как вспомогательный. В определенный момент времени по сигналу «Удар грома» Паулюс должен был направить свои силы навстречу 57 т.к. Манштейна.
Анализируя план Э. Манштейна «Зимняя гроза», можно выявить несколько противоречий, свидетельствующих о том, что гениальный фельдмаршал ставил целью не простое освобождение 6-й армии, а нечто другое, о чем ему не хотелось вспоминать в своей книге.
Чтобы лучше разобраться в этом вопросе истории и попытаться уяснить в «правде» Э. Манштейна истину, необходимо будет вернуться к событиям второй половины ноября 1942 года.
После советского контрнаступления на реке Волге Гитлер решил срочно сменить здесь командующего. Вместо барона М. Вейхса на пост командующего группы армий «Б» был назначен фельдмаршал Э. Манштейн. Уже сам факт смены руководства говорил о том, что Гитлер придавал большое значение битве за Сталинград. Генерал-полковник К. Цейтцлер в своих воспоминаниях о Сталинградской битве отмечает, что, несмотря на все логические доводы, Гитлер не желал давать приказ на оставление 6-й армией Сталинграда [4, с. 228]. Если бы Гитлер желал просто вывести свою окруженную армию, то он бы поручил эту несложную задачу М. Вейхсу и разрешил бы Ф. Паулюсу идти на прорыв еще в 20-х числах ноября. Но вместо этого фюрер вызывает своего любимца, победителя Севастопольского сражения Э. Манштейна, способного малыми силами одерживать большие победы. Гитлер желает, чтобы его фельдмаршал не просто соединил силы 6-й армии с остальными силами группы армий «Б», но он все еще хотел выиграть Сталинградскую битву, надеялся чудом переломить ход истории, склонить на свою сторону Турцию. Уйти из Сталинграда означало потерять лицо, поэтому Э. Манштейн создает такой хитрый план, который непонятен нашему командованию.
Первое, что обращает на себя внимание, — это наступление из Котельникова. Если бы речь шла о простом деблокировании, то удар был бы поддержан окруженными, но у них в этом месте нет танков. 14-й танковый корпус 6-й армии сосредоточен в Мариновке и направлен в сторону моста на Калач, до которого 25 км [5, с. 324]. Это подтверждают и данные немецких источников. Так, офицер разведотдела 8-го армейского корпуса 6-й немецкой полевой армии И. Видер в своих воспоминаниях указывает:«План прорыва, разработанный в штабе армии, мало чем отличался от такого же плана, принятого в первые дни после окружения. Три дивизии, сохранившие еще максимальную в наших условиях боеспособность, должны были прорвать кольцо юго-западнее Карповки и выйти в степи на соединение с наступавшей танковой армией Гота» [6, 45]. Если посмотреть на немецкие карты, изображающие «котел», то и там мы увидим, что 14 т.д., 3-я и 29-я моторизированные дивизии немцев расположены вблизи сел Мариновка, Карповка. Это подтверждается и тем, что, когда Э. Манштейн требует от Ф. Паулюса осуществить прорыв в направлении 57-го танкового корпуса, последний просит на подготовку 6 дней [5, с. 379]. Если учесть, что танковые дивизии изготовились в другом месте и им для разгрома Сталинградского и Юго-Западного фронтов придется совершать броски вдоль линии фронта, а затем по бездорожью и снегу идти навстречу силам Э. Манштейна, становятся понятными жалобы Ф. Паулюса на нехватку горючего.
В отношении того, что Манштейн приказал Паулюсу идти на прорыв, а Паулюс отказался, у историков еще больше сомнений. Архив фельдмаршала Паулюса и другие документы неопровержимо свидетельствуют о том, что 6-я армия не получала от Манштейна подобного приказа. Сам Манштейн нигде не приводит в качестве доказательства копию приказа, как и самого плана операции «Зимняя гроза».
В отношении горючего, которого якобы хватало танкам Паулюса лишь на 30 км, еще больше вопросов. В своей книге «Утерянные победы» Э. Манштейн пишет:«Генерал Паулюс доложил, что для его танков, из которых еще около 100 были пригодными к использованию, у него имелось горючего не более чем на 30 км хода. Следовательно он сможет начать наступление… когда будут пополнены его запасы горючего и когда 4-я танковая армия приблизится к фронту окружения на расстояние 30 км… нельзя было ждать, пока запас горючего 6-й армии будет доведен до требуемых размеров (4000 т)» [3, с. 399].
В итоге, когда деблокирующая группа приблизилась лишь на 50 км к Сталинграду, немцы из-за нехватки топлива отказались прорываться, что не выдерживает никакой критики. Если 100 танков могут пройти 30 км, то 60 танков пройдут 50 км, если из 40 танков слить бензин. Самый тяжелый немецкий танк Паулюса Т-4 на 100 км бездорожья сжигал 500 литров бензина. Чтобы заправить эти танки на 50 км хода, требовалось 250 литров каждому. Даже с учетом того, что вместе с танками в прорыв двинутся 700 бронетранспортеров, орудийные тягачи и автомашины, число 4000 тонн выглядит преувеличением. 100 тонн горючего были бы вполне достаточны, тем более что, по словам самого Манштейна в котел каждые сутки по воздуху доставлялось от 50 до 150 тонн различных грузов.
Также привлекает наше внимание то, что, как следует из плана «Зимняя гроза», на Калач должен наступать и 48-й танковый корпус, вместо того чтобы идти навстречу окруженным. Если взять карандаш и провести прямую линию от Котельникова до Сталинграда, а от Мариновки и Нижнечирской до Калача, то в окружении потенциально оказываются войска Сталинградского фронта. В перспективе после их уничтожения совместно с частями 6-й армии фельдмаршал мог нанести удар во фланг и тыл Юго-западному фронту.
Итак, мы предполагаем, что Манштейн пытался не просто провести операцию по деблокированию, как он пишет в своих мемуарах и как долгое время считали многие военные историки, но пытался совместить деблокирование с окружением и уничтожением советских сил, блокировавших армию Паулюса. Окружая советские силы блокирования, Манштейн создавал котел в котле, мешок с двойным дном. Лишь в одном месте своих мемуаров он проговорился, что 6-й армии были поставлены следующие задачи:«…в определенный день после начала наступления 57 танкового корпуса, который будет указан штабом группы армий, прорваться на юго-западном участке фронта окружения в направлении на реку Донская Царица, соединиться с 57 танковым корпусом и принять участие в разгроме южного или западного фронта окружения и в захвате переправы через Дон у Калача» [3, с. 362].
Итак речь шла о разгроме советских войск и победе на Волге.
Остается вопрос: почему фельдмаршал Э. Манштейн скрыл всю правду в мемуарах? Видимо он чувствовал, что как профессионал допустил ошибку, недооценив сил противника. Он знал, что мог спасти множество людей, но личные амбиции взяли верх над здравым смыслом. Правда немецких источников стала восприниматься как истина истории, однако элементарный анализ фактов доказывает обратное.
https://topwar.ru/167228-opera...
