tvi55
Команда форума
- С нами с
- 27/05/08
- Постов
- 3 960
- Оценка
- 1 750
- Живу в:
- Санкт-Петербург
- Для знакомых
- Владимир Иванович
- Охочусь с
- 1994
- Оружие
- ИЖ-27М, ОП СКС 7.62х39
- Собака(ки)
- Английский кокер спаниель
Дементьева Александра Степановича о страшных боях под Ржевом летом 1942 года:
Александр Степанович, мне даже плохо стало от того, что вы рассказываете, кажется, что в районе Ржева были самые страшные бои этой войны.
"Так оно и было, одни из самых страшных скажем так. Мы могли воевать неделями за одну деревню, за дом в этой деревне, за рощу, перелесок.
И мы и немцы каждый Божий день платили цену в сотни трупов и фронт там стоял почти два года, целых два года каждодневной жуткой мясорубки.
Не знаю до сих пор как выжил. Было хоть какое то светлое пятно за все это время?
Да как тебе сказать, не то чтобы светлое, был случай один, который запомнился. Необычный...
Расскажите.
Как я уже говорил, фронт стоял долго на месте, мы с немцами чуть ли не друг друга в лицо знали, образно говоря, долго одни и те же части противостояли на одном участке. Понятно, что выкашивали друг друга под корень, но тем не менее.
В этой бойне, все поля и овраги были завалены трупами..
Ладно зимой, тела замерзают, а весной и особенно летом на жаре, они разбухают, лопаются и все в червях, смрад страшный над полем стоит.
Никто не мог такое долго терпеть, ни мы, ни немцы.
Мы, можно сказать, договорились с немецким батальоном, который стоял против нас на этом участке, что вечером выделяем полтора часа на сбор трупов, они своих собирают и хоронят, а мы своих. На это время, пока работают "похоронные команды", полный запрет огня.
Ну так вот, с ребятами чтобы было по честному мы менялись, в тот вечер была моя очередь быть "в похоронной команде".
На нейтралке, бродим и мы и немцы, мухи летают, запах тошнотворный, вот вот в обморок упадешь, собираем ребят, по быстрому прям в воронках от мин прикапываем, как можем. Собираем документы, смертники (футляр с бумажкой, где написано имя фамилия, группа крови), и немцы тоже своих закапывают и медальоны смертные собирают.
И тут кто то из фрицев задел свою же мину - "лягушку" у нас таких не было, она подпрыгнула и взрыв, нас разметало по сторонам...
Началась пальба со всех сторон, видимо и наши и они подумали, что кто то нарушил "перемирие", шквал огня пошел с обоих сторон.
Я лежу в воронке и чувствую, что сапог весь мокрый, смотрю а в голенище дырка и осколок торчит, тут слышу стон... Смотрю немец из их похоронной команды лежит стонет, у него рука перебита...
Он показывает на грудь, мол просит достать индивидуальный медицинский пакет для перевязки.
Я помог ему, его перевязал и сам его пакетом перевязался.
Говорили что нибудь друг другу?
Нет, он молча достал пачку своих каких то сигарет, такая зеленая пачка, как сейчас помню, мы молча покурили.. его лихорадило, ранение сильное было, мышцы и сухожилия на руке у него явно перебиты были.
А потом что?
Потом, когда огонь стих, я пополз через один край воронки к своим, а он к своим...
Причем знаешь, что интересно..
Что?
Кто то сказал офицеру из особо отдела полка, что мы с немцем перевязывали друг друга... Я думал, ну все конец мне, пришьют "контакт с врагом", хотя и не боялся особо, что могло быть хуже Ржева, и так уже в Аду был, куда дальше то. И что особист?
А ничего, он сказал: "я знаю, что ты тела товарищей собирал, а больше ничего не было, я ничего не видел".
Все понимали, что страшная война здесь идет, каждый человек на счету и люди на грани физических и моральных сил. Никто не хотел что то раздувать и выискивать крамолу...
Особисты то наши были, окопные, в той же грязи с нами копались, под осколками и пулями каждый день ходили.
Под Ржевом никто не мог просто отсидеться..."
Из воспоминаний Дементьева Александра Степановича.
Александр Степанович, мне даже плохо стало от того, что вы рассказываете, кажется, что в районе Ржева были самые страшные бои этой войны.
"Так оно и было, одни из самых страшных скажем так. Мы могли воевать неделями за одну деревню, за дом в этой деревне, за рощу, перелесок.
И мы и немцы каждый Божий день платили цену в сотни трупов и фронт там стоял почти два года, целых два года каждодневной жуткой мясорубки.
Не знаю до сих пор как выжил. Было хоть какое то светлое пятно за все это время?
Да как тебе сказать, не то чтобы светлое, был случай один, который запомнился. Необычный...
Расскажите.
Как я уже говорил, фронт стоял долго на месте, мы с немцами чуть ли не друг друга в лицо знали, образно говоря, долго одни и те же части противостояли на одном участке. Понятно, что выкашивали друг друга под корень, но тем не менее.
В этой бойне, все поля и овраги были завалены трупами..
Ладно зимой, тела замерзают, а весной и особенно летом на жаре, они разбухают, лопаются и все в червях, смрад страшный над полем стоит.
Никто не мог такое долго терпеть, ни мы, ни немцы.
Мы, можно сказать, договорились с немецким батальоном, который стоял против нас на этом участке, что вечером выделяем полтора часа на сбор трупов, они своих собирают и хоронят, а мы своих. На это время, пока работают "похоронные команды", полный запрет огня.
Ну так вот, с ребятами чтобы было по честному мы менялись, в тот вечер была моя очередь быть "в похоронной команде".
На нейтралке, бродим и мы и немцы, мухи летают, запах тошнотворный, вот вот в обморок упадешь, собираем ребят, по быстрому прям в воронках от мин прикапываем, как можем. Собираем документы, смертники (футляр с бумажкой, где написано имя фамилия, группа крови), и немцы тоже своих закапывают и медальоны смертные собирают.
И тут кто то из фрицев задел свою же мину - "лягушку" у нас таких не было, она подпрыгнула и взрыв, нас разметало по сторонам...
Началась пальба со всех сторон, видимо и наши и они подумали, что кто то нарушил "перемирие", шквал огня пошел с обоих сторон.
Я лежу в воронке и чувствую, что сапог весь мокрый, смотрю а в голенище дырка и осколок торчит, тут слышу стон... Смотрю немец из их похоронной команды лежит стонет, у него рука перебита...
Он показывает на грудь, мол просит достать индивидуальный медицинский пакет для перевязки.
Я помог ему, его перевязал и сам его пакетом перевязался.
Говорили что нибудь друг другу?
Нет, он молча достал пачку своих каких то сигарет, такая зеленая пачка, как сейчас помню, мы молча покурили.. его лихорадило, ранение сильное было, мышцы и сухожилия на руке у него явно перебиты были.
А потом что?
Потом, когда огонь стих, я пополз через один край воронки к своим, а он к своим...
Причем знаешь, что интересно..
Что?
Кто то сказал офицеру из особо отдела полка, что мы с немцем перевязывали друг друга... Я думал, ну все конец мне, пришьют "контакт с врагом", хотя и не боялся особо, что могло быть хуже Ржева, и так уже в Аду был, куда дальше то. И что особист?
А ничего, он сказал: "я знаю, что ты тела товарищей собирал, а больше ничего не было, я ничего не видел".
Все понимали, что страшная война здесь идет, каждый человек на счету и люди на грани физических и моральных сил. Никто не хотел что то раздувать и выискивать крамолу...
Особисты то наши были, окопные, в той же грязи с нами копались, под осколками и пулями каждый день ходили.
Под Ржевом никто не мог просто отсидеться..."
Из воспоминаний Дементьева Александра Степановича.
