Истребители танков. «Двойной оклад — тройная смерть!»

[tvi55]

Основную тяжесть борьбы с танками вынесла противотанковая артиллерия. Если верить военной статистике, то на ее долю приходится почти три четверти подбитых немецких танков во Второй мировой войне.
Авиация, ручное противотанковое оружие и мины ответственны за единицы процентов потерь бронетехники. Хребет покорившим пол-Европы танковым войскам Германии сломали советские противотанкисты.
«Ствол длинный, жизнь короткая», «Двойной оклад — тройная смерть!», «Прощай, Родина!»… Какими только эпитетами не награждались бойцы и командиры, которые воевали в артиллерии, стоявшей на прямой наводке сразу позади, а то и впереди порядков пехоты. На долю артиллеристов орудий калибра 45, 57 и 76 миллиметров легла самая ответственная и смертельно опасная задача — выбивать немецкие танки.
Каждый бой, каждый подбитый танк давался кровью. Каждая смена позиции — потом. Победа в противостоянии бронированного и хорошо вооруженного танка с людьми, спрятавшимися за щитом орудия, требует от последних колоссальной выдержки, отваги и мастерства. Такие герои у нас были, и именно они входили в поверженный Берлин.
* * *
Из воспоминаний командира полковой батареи 76-мм орудий 271-го стрелкового полка Волошина Алексея Прохоровича.
В мае 1942 года нас отвели в резерв, а в июне вывели в тылы 13-й армии. Приказали занять оборону и ждать приказа. До нас немцы не дошли — выдохлись, а 15 июля уже мы пошли в наступление.
Я со своей батареей поддерживал батальон. Он продвинулся где-то на километра три и завяз в бою. Я решил их подогнать. Переправились через небольшой ручеек, протекавший в лощинке, и, поднимаясь на бугор, заметили два немецких танка, направлявшихся в нашу сторону. Успели развернуть орудия, замаскировать их, и когда танки подошли метров на 200, мы их сожгли. Я решил, что дело сделано и можно двигаться вперед.

Пушки подцепили, стали выезжать на пригорок и попали в засаду. Немецкий танк первым же выстрелом разбил первое орудие. Я только увидел, как разлетелись в разные стороны руки, ноги и остальные части тел солдат расчета. Второму орудию снаряд попал в передок.
Я побежал к третьей пушке, чтобы ее остановить. Кричу: «Стой!» Ординарец мне ногу подставил. Я упал. Он рядом: «Все, товарищ лейтенант, не успеете». В самом деле немец и третью разбил. Четвертая пушка не вышла на пригорок, осталась цела.
Полежали немного, потом вытащили одно орудие, которое осталось целым. Через некоторое время решили мы этот танк подбить. Один командир взвода погиб, а оставшемуся в живых я приказал с двумя орудиями обойти танк.
Вечереть стало. В сумерках мы его обошли, поставили орудие примерно в ста метрах от его укрытия за какой-то бугорок. Он вышел и стал пятиться. Стреляли залпом — загорелся. Немцы пытались выскочить, но мы их расстреляли. Продвинулись дальше и заняли оборону.
Утром подъезжает начальник артиллерией полка: «Где подбитые танки?» — «Вон стоят». — «Молодец! Сколько пушек потерял?» — «Три. Одна не сильно повреждена». — «Пойдешь под суд!» — «Танк же был в засаде. Мы подбили этот танк». — «Зачем ты туда лез? Твоя задача поддерживать пехоту!»
Приезжает комдив генерал-майор Сараев Александр Андреевич: «Кто подбил? Где этот молодец? Иди сюда, сынок!» Расцеловывает. Говорит начальнику штаба: «Представить к ордену Ленина». Мой непосредственный начальник угрожал под суд отдать, а этот к ордену представляет! Орден Ленина, правда, мне заменили орденом Красного Знамени…
Севернее Луцка в районе поселка Рожище летом 1944 года я подбил «Фердинанд». Мы стояли в обороне, а он километрах в двух на бугре замаскировался. Разбил у нас несколько пулеметов и «сорокапятку».
Вдруг командир полка вызывает меня и говорит, что командир дивизии решил приданный нам танковый батальон «Валентайнов» ввести на нашем участке, а я должен обеспечить ввод артиллерией.
Приходит ко мне командир танкового батальона, капитан. Я ему говорю: «Осторожно, тут «Фердинанд». — «А чего мне «Фердинанд»?! Я его подавлю! У меня 15 танков». — «Да?! «Фердинанд» за два километра уничтожает любой танк». — «А ничего, я пойду вот здесь слева».

И вот построил он свои танки в колонну и двинулся. Прошел он примерно километр, когда немцы открыли огонь. Первые два танка заскочили в какое-то болотце, и он их пропустил, а начал с третьего. Только бац — горит, бац горит. Тринадцать танков поджег!
Командир дивизии матюкался на командира полка: «Где твой истребитель танков?! Тринадцать танков и пушку потерял! Если он не уничтожит этот «фердинанд», я сниму с него Звезду». Хотя к этому времени Звезды у меня еще не было.
И вот вечером я пошел с одним взводом, обошел этот бугор и поставил орудия метрах в трехстах от предполагаемой позиции самоходки. Когда рассвело, мы открыли огонь по гусеницам. Сделали пять-шесть выстрелов. Она попыталась дернуться — гусеницы слезли.
После этого саперы подползли, заложили под днище противотанковые мины и подорвали. Говорили, что потом на ней написали «181-я дивизия» и отправили в Киев на выставку трофейного оружия…
В июне 1944 года я получил касательное ранение в живот. Сначала лежал в Киеве, а потом решил съездить в Москву. Прямо на вокзале у меня открылось кровотечение из не долеченной раны в животе, и я попал в госпиталь. Там меня нашли и пригласили в Кремль на вручение Звезды Героя Советского Союза.
После вручения я попал на прием к Главному маршалу артиллерии Николаю Николаевичу Воронову. Маршал предложил мне поступить в Артиллерийскую академию. Я не стал отказываться.
А осенью в Кремле представитель американского президента Гопкинс, посол США Гарриман и военный атташе вручали мне «Серебряную Звезду», которой я был награжден указом президента США Рузвельта.

Алексей Прохорович Волошин
Источник: А.В. Драбкин «Я дрался с Панцерваффе»

 

[vitalin]

Благодаря ИХ самоотверженности мы родились в нашей свободной стране!
Вечная им память.

 

[пепс68]

Волошин однополчанин моего деда...