Solder
Завсегдатай
- С нами с
- 01/06/06
- Постов
- 381
- Оценка
- 51
- Живу в:
- Киров
- Для знакомых
- Андрей
- Оружие
- Разное
- Собака(ки)
- Пастушья овчарка
'Тихо перед бурей' - думал он, сидя на обрывистом берегу небольшой реки, каких много в бескрайней России. Маленькие, но уже грозные свинцовые облака, на горизонте постепенно закрывали и без того слабеющее солнце, которое неуклонно и очень размеренно, как и вся жизнь, клонилось за горизонт. Оставалась на виду лишь алеющая горбушка, испускающая красный, но на удивление успокаивающий и ровный свет. Ночь неуклонно наступала, вот уже не стало видно стволов деревьев в соседнем перелеске, пора было готовить ночлег.
Но как не хотелось вставать после долгой утомительной дороги, он еще рано утром вышел из деревни и вот только к вечеру добрался до одного ему ведомого берега, это место показал ему еще отец, когда только рождался в нем рыболов и охотник. Вот и сейчас, несколько осенних дней, благоприятствовали любимому времяпрепровождению.
Как приятно послушать осенний лес, - думал он - шелест падающей листвы, вот где-то недалеко послышалось хлопанье крыльев. Утки? Нет, скорее тетерева! Да, для кого-то просто лесной шум, а для кого-то музыка.
Порой, простому обывателю бывает не понять, все прелести этой гармоничной, и такой чистой, неподкупной жизни, куда не забралась еще, к счастью рук вездесущей цивилизации. Но как жаль, что не понять! И все бы ничего, если бы от этого терял он сам. Но этот 'простой' обыватель, заставляет страдать всех. Так прошлой весной, придя на любимый, показанный еще дедами-старожилами, ток: да, что говорить не было уже тока. Зато были пеньки и груды наваленных веток.
Тут подул ветерок, и на лицо упала первая капля дождя, стало как-то нестерпимо, грустно и обидно, нет, не за себя, хотя, что лукавить и за себя, и за других, за тех кто не видел и не увидит уже никогда этого чудесного места, окруженного некогда высокоствольными елями, пережившими столько поколений и испытавшие на себе варварство наших соотечественников.
Он составил несколько жердин, наподобие шалаша, низкого и приземистого, накинул сверху пленку. Получился нехитрый навес, на который стали падать, первые, неуверенный капели осененного дождя, который еще не мочил, он как бы предвещал, о надвигающемся ненастье.
Еще было время, теплая погода позволяла не разводить большой костер, так что на маленьком хворостяном костерке, пофыркивая, закипал чай. Налитый в кружку, чай источал неповторимый аромат, несколько глотков окончательно сняли усталость с мышц, расслабили и нагнали сон:
Утро встретило осенней прохладой, обильной росой, блестящей на траве под яркими лучами, отдохнувшего солнца. Еще одна кружечка чайка, и в путь. Повисла на плече старенькая, но очень надежная ижевка-горизонталка. В кармане ветровки уже лежали несколько патронов в латунках с дымарем. И все это было не для какого-то пафоса, а именно для души. Сегодняшней целью был рябчик.
До леса было недалеко, метров триста заросшим, некогда сенокосным лугом, болотники блестели от росы. Ноги путались траве, но это не мешало идти, напротив, ноги сами несли к опушке. Пройдя поле он достал манок и засвистел, - никто не откликнулся. Странно?! Пройдя метров двести он, повторил свою попытку, вот где-то в кроне ели, метров за 50-100 послышалось трей-трей-те-те-те-тей. Он сел, и начал манить. Рябчик отзывался, где-то ему начал вторить другой, но пока они не подлетали.
Картинки леса, сменялись картинками жизни. Вот стайка пичужек, весело пересвистываясь, порхает с ветки на ветку, вот белка, еще не одевшаяся в зимнюю шубу, спрыгнула на землю, но стоило только шаркнуть ногой, как она резко повернув свою головку в доли мгновения, вскарабкалась на верхушку ели, как заправский пожарный по лестнице. И снова все на несколько минут замирает, только рябчик вторит манку .
Но стоп уже где-то близко, и точно второй перестав 'разговаривать' бежит по опавшей листве на бой с 'соперником'. Его бег прерывается. Облако дыма рассеивается. Вот он лежит в ярко-желтой листве, яркие, пестрые перья так и светятся на солнце. Эти мгновения много стоят.
Мысли опять сбиваются с охоты на житейские проблемы, на прошедшие дни. Как будто в телевизоре встает перед глазами лицо улыбающегося отца. Стайка бойких птичек прерывает оцепенение своим пересвистом. Начинается новый день, еще многое надо успеть, ведь не так часто вырываешься из несвободы городских стен и остаешься вот так, нет не наедине с собой, а вдвоем, в паре с окружающей нас природой. И нужно ценить каждый такой день. Дай Бог, не последний.
И еще один
___
"Всяко бывает на охоте, но такое"
Один за другим, пролетали монотонные зимние дни, каждый день шел снег, падая большими хлопьями, подтаивая на воротнике полушубка. Впрочем, иногда выдавались и солнечные деньки, отличающиеся морозцем, таким который пощипывает щеки и не дает дышать.
Дело происходило в одной небольшой деревушке, куда приехал погостить к тестю Серега. Жена и дочь остались в городе перед новогодними праздниками, и обещались приехать ближе к первому января, до которого было еще чуть больше недели.
Сергей, высокий и крепкий парень, вошел в хорошо протопленную избу, стряхнул с воротника снег. На пороге его уже встречал тесть, Лев Павлович, человек типично деревенской формации - открытый, рассудительный и неторопливый. Даже его внешность говорила об этом: среднего роста, достаточно подтянутый, с густыми, но поседевшими уже волосами.
Поздоровались, обнялись и за стол. Над ним, над столом конечно, давно уже хлопотала жена Льва - Мария. Да что говорить, горячая картошечка и холодным еще салом, таяли во рту, ватрушки и пирожки, а особенно хлеб, только что вынутый из печи, источали такой аромат, какой не встретишь ни в одной городской булочной. Ну и конечно за встречу! Настойка на кедровых орехах сразу же напомнила своим ароматом лес.
За долгими разговорами вот так и просидели несколько часов. А поговорить было о чем, ведь столько не виделись. Да ушли уже те времена, когда собирались, жившие неподалеку родственники, и все вместе радовались, а иногда и скорбели, за большим круглы столом. Маятниковые часы протикали уже за полночь. Пора было ложиться спать, завтра договорились идти погонять зайца, недалеко от деревни.
С утра встали поздно уже в десять, сказались вчерашние посиделки. На улице был солнечный и слегка морозный день. Сергей и Лев, накинув оба обрезанные солдатские шинели и надев валенки вышли на улицу. Глаза резал ослепительно белый снег, а грудь наполнялась зимним, предновогодним воздухом. Почему предновогодним, да потому что в нем просто витал запах еловой хвои. Почуяв хозяина, тут же появился верный помощник и соратник Льва Палыча по охоте, а по-другому и не скажешь, выжлец Спартак.
О нем нужно сказать отдельно, в трехмесячном возрасте его привез из райцентра местный выпивоха, Женька Ступин, неизвестно, как и где он его достал, но факт оставался фактом. Сам Женька влачил жалкое существование из-за любви к зеленому змию, поэтому и собаке была предрешена такая же участь. К счастью для Спартака, его выменял у Женьки Лев Палыч. Теперь это был статный, красивый выжлец, с блестящей на солнце шерстью, и необычайно крепкой мускулатурой. У него не было никаких дипломов, что, впрочем, ничуть не смущало его хозяина. Спартак обладал, феноменальной вязкостью, но очень быстро гнал зверя, что не всегда было хорошо.
Но, впрочем, об этом чуть дальше. А сейчас тесть и зять уже шли на подбитых камусом лыжах по деревенской улице, а далеко впереди маячил Спартак. Решено было пройти поле и два перелеска за деревней. Между перелесками, тянулась канавка с кустарником в которой, обычно, и ложились на дневку беляки.
Пошли по обоим сторонам канавы, но ни Серега, ни Лев Палыч не видели даже следа, Спартак также ничего не нашел. Возможно, ударивший морозец, заставил косого лечь на болоте, на том и порешили и двинулись в путь.
Двигаться на лыжах по ельнику было крайне тяжело, то и дело на пути попадались поваленные деревья, затруднявшие проход, но другого пути не было. Тут раздался гон, ушедшего вперед выжлеца. Гай-гай-вай-вай-вай огласили до того тихий и немного угрюмый лес. Гон отдалялся. 'Лиса'- подумал Серега. 'Лис'- сказал Лев Пылыч. -'мы его тут давно гоняем, вот уже почитай как второй год. Ученый он, как тренер у Спартака. Если Спартак его след взял, считай можно домой поворачивать, не отпустит'.
Все же решили, встать на лаз и подстроить под гон, который вроде бы начал приближаться, время было и торопиться особо некуда.
Серега встал рядом с поваленным стволом ели, спрятавшись в его ветвях. Лев Палыч метрах в ста правее в небольшой ложбинке. Оба замерли. Оба не шевелись. Гон был достаточно далеко, как вдруг в 40 метрах от Сергея с небольшой пихточки упала снежная шапка и показалась рыжая морда. 'Оторвался от Спартака наш профессор'- пронеслось в голове охотника. На рыжий бок лиса легла мушка тулки, но тут произошло нечто, лис как будто поучаствовал, что был обнаружен и лег, да так что стало видно лишь два уха и эти два уха поползли вперед. Это было невероятно, такое Сереге доводилось видеть впервые. Лис как опытный боец, уходил с линии огня по-пластунски, предварительно оставив на приличном расстоянии преследователя, роль которого досталась сегодня Спартаку.
Серега, было бросился к лису, но тут добравшись до ближайшей поваленной ели словно растворился, оставив за совой полосочку ровных следов. Вот уже совсем рядом зазвучал гон выжлеца. Поняв, что эта погоня может продолжаться вечность, Серега еле успел поймать проносящегося рядом Спартака, от которого прямо валил пар. Посадив собаку на поводок. Серега рассказал про проделки лиса Льву Палычу, на что тот только усмехнулся и сказал: 'Я ж тебе говорил, он у нас ученый. У них со Спартушей как игра такая, кто кого перехитрит, а я уж и не лезу. По первости пытался, а сейчас уж понял что бесполезно'.
Решено было идти в сторону дома, ибо зимний день короток. Тут Спартак все врмя причуивал лиса, а вот в поле еще оставался шанс взять беляка. По пройденной лыжне лыжи скользили гораздо быстрее, и идти было легче. На поле разошлись метром на двести и пошли с надеждой, что один толкнет на другого или поднимется шумовой заяц. Выжлеца было решено не спускать, так как сейчас он мог уйти на долгий гон на ночь глядя, а тут и волки и мороз, да и завтра он нужен был не уставший.
Вот так и шли, вглядываясь в каждую подозрительную кочку. Тут неожиданно под лыжей Льва Палыча взметается фонтан снега и заяц : не выскакивает, он попросту со всего маху бьется о лыжу. И вот трофей в руках. Это же надо лежал до последнего. 'Да всякое происходит на охоте. А тут за один день два таких случая. Кому расскажешь, не поверят. Лис - пластун, заяц - камикадзе. Нет точно засмеют'-думал Серега, подходя к дому, где их уже ждал хороший ужин, ну и как же без нее, холодная кедровочка со 'слезой'.
Но как не хотелось вставать после долгой утомительной дороги, он еще рано утром вышел из деревни и вот только к вечеру добрался до одного ему ведомого берега, это место показал ему еще отец, когда только рождался в нем рыболов и охотник. Вот и сейчас, несколько осенних дней, благоприятствовали любимому времяпрепровождению.
Как приятно послушать осенний лес, - думал он - шелест падающей листвы, вот где-то недалеко послышалось хлопанье крыльев. Утки? Нет, скорее тетерева! Да, для кого-то просто лесной шум, а для кого-то музыка.
Порой, простому обывателю бывает не понять, все прелести этой гармоничной, и такой чистой, неподкупной жизни, куда не забралась еще, к счастью рук вездесущей цивилизации. Но как жаль, что не понять! И все бы ничего, если бы от этого терял он сам. Но этот 'простой' обыватель, заставляет страдать всех. Так прошлой весной, придя на любимый, показанный еще дедами-старожилами, ток: да, что говорить не было уже тока. Зато были пеньки и груды наваленных веток.
Тут подул ветерок, и на лицо упала первая капля дождя, стало как-то нестерпимо, грустно и обидно, нет, не за себя, хотя, что лукавить и за себя, и за других, за тех кто не видел и не увидит уже никогда этого чудесного места, окруженного некогда высокоствольными елями, пережившими столько поколений и испытавшие на себе варварство наших соотечественников.
Он составил несколько жердин, наподобие шалаша, низкого и приземистого, накинул сверху пленку. Получился нехитрый навес, на который стали падать, первые, неуверенный капели осененного дождя, который еще не мочил, он как бы предвещал, о надвигающемся ненастье.
Еще было время, теплая погода позволяла не разводить большой костер, так что на маленьком хворостяном костерке, пофыркивая, закипал чай. Налитый в кружку, чай источал неповторимый аромат, несколько глотков окончательно сняли усталость с мышц, расслабили и нагнали сон:
Утро встретило осенней прохладой, обильной росой, блестящей на траве под яркими лучами, отдохнувшего солнца. Еще одна кружечка чайка, и в путь. Повисла на плече старенькая, но очень надежная ижевка-горизонталка. В кармане ветровки уже лежали несколько патронов в латунках с дымарем. И все это было не для какого-то пафоса, а именно для души. Сегодняшней целью был рябчик.
До леса было недалеко, метров триста заросшим, некогда сенокосным лугом, болотники блестели от росы. Ноги путались траве, но это не мешало идти, напротив, ноги сами несли к опушке. Пройдя поле он достал манок и засвистел, - никто не откликнулся. Странно?! Пройдя метров двести он, повторил свою попытку, вот где-то в кроне ели, метров за 50-100 послышалось трей-трей-те-те-те-тей. Он сел, и начал манить. Рябчик отзывался, где-то ему начал вторить другой, но пока они не подлетали.
Картинки леса, сменялись картинками жизни. Вот стайка пичужек, весело пересвистываясь, порхает с ветки на ветку, вот белка, еще не одевшаяся в зимнюю шубу, спрыгнула на землю, но стоило только шаркнуть ногой, как она резко повернув свою головку в доли мгновения, вскарабкалась на верхушку ели, как заправский пожарный по лестнице. И снова все на несколько минут замирает, только рябчик вторит манку .
Но стоп уже где-то близко, и точно второй перестав 'разговаривать' бежит по опавшей листве на бой с 'соперником'. Его бег прерывается. Облако дыма рассеивается. Вот он лежит в ярко-желтой листве, яркие, пестрые перья так и светятся на солнце. Эти мгновения много стоят.
Мысли опять сбиваются с охоты на житейские проблемы, на прошедшие дни. Как будто в телевизоре встает перед глазами лицо улыбающегося отца. Стайка бойких птичек прерывает оцепенение своим пересвистом. Начинается новый день, еще многое надо успеть, ведь не так часто вырываешься из несвободы городских стен и остаешься вот так, нет не наедине с собой, а вдвоем, в паре с окружающей нас природой. И нужно ценить каждый такой день. Дай Бог, не последний.
И еще один
___
"Всяко бывает на охоте, но такое"
Один за другим, пролетали монотонные зимние дни, каждый день шел снег, падая большими хлопьями, подтаивая на воротнике полушубка. Впрочем, иногда выдавались и солнечные деньки, отличающиеся морозцем, таким который пощипывает щеки и не дает дышать.
Дело происходило в одной небольшой деревушке, куда приехал погостить к тестю Серега. Жена и дочь остались в городе перед новогодними праздниками, и обещались приехать ближе к первому января, до которого было еще чуть больше недели.
Сергей, высокий и крепкий парень, вошел в хорошо протопленную избу, стряхнул с воротника снег. На пороге его уже встречал тесть, Лев Павлович, человек типично деревенской формации - открытый, рассудительный и неторопливый. Даже его внешность говорила об этом: среднего роста, достаточно подтянутый, с густыми, но поседевшими уже волосами.
Поздоровались, обнялись и за стол. Над ним, над столом конечно, давно уже хлопотала жена Льва - Мария. Да что говорить, горячая картошечка и холодным еще салом, таяли во рту, ватрушки и пирожки, а особенно хлеб, только что вынутый из печи, источали такой аромат, какой не встретишь ни в одной городской булочной. Ну и конечно за встречу! Настойка на кедровых орехах сразу же напомнила своим ароматом лес.
За долгими разговорами вот так и просидели несколько часов. А поговорить было о чем, ведь столько не виделись. Да ушли уже те времена, когда собирались, жившие неподалеку родственники, и все вместе радовались, а иногда и скорбели, за большим круглы столом. Маятниковые часы протикали уже за полночь. Пора было ложиться спать, завтра договорились идти погонять зайца, недалеко от деревни.
С утра встали поздно уже в десять, сказались вчерашние посиделки. На улице был солнечный и слегка морозный день. Сергей и Лев, накинув оба обрезанные солдатские шинели и надев валенки вышли на улицу. Глаза резал ослепительно белый снег, а грудь наполнялась зимним, предновогодним воздухом. Почему предновогодним, да потому что в нем просто витал запах еловой хвои. Почуяв хозяина, тут же появился верный помощник и соратник Льва Палыча по охоте, а по-другому и не скажешь, выжлец Спартак.
О нем нужно сказать отдельно, в трехмесячном возрасте его привез из райцентра местный выпивоха, Женька Ступин, неизвестно, как и где он его достал, но факт оставался фактом. Сам Женька влачил жалкое существование из-за любви к зеленому змию, поэтому и собаке была предрешена такая же участь. К счастью для Спартака, его выменял у Женьки Лев Палыч. Теперь это был статный, красивый выжлец, с блестящей на солнце шерстью, и необычайно крепкой мускулатурой. У него не было никаких дипломов, что, впрочем, ничуть не смущало его хозяина. Спартак обладал, феноменальной вязкостью, но очень быстро гнал зверя, что не всегда было хорошо.
Но, впрочем, об этом чуть дальше. А сейчас тесть и зять уже шли на подбитых камусом лыжах по деревенской улице, а далеко впереди маячил Спартак. Решено было пройти поле и два перелеска за деревней. Между перелесками, тянулась канавка с кустарником в которой, обычно, и ложились на дневку беляки.
Пошли по обоим сторонам канавы, но ни Серега, ни Лев Палыч не видели даже следа, Спартак также ничего не нашел. Возможно, ударивший морозец, заставил косого лечь на болоте, на том и порешили и двинулись в путь.
Двигаться на лыжах по ельнику было крайне тяжело, то и дело на пути попадались поваленные деревья, затруднявшие проход, но другого пути не было. Тут раздался гон, ушедшего вперед выжлеца. Гай-гай-вай-вай-вай огласили до того тихий и немного угрюмый лес. Гон отдалялся. 'Лиса'- подумал Серега. 'Лис'- сказал Лев Пылыч. -'мы его тут давно гоняем, вот уже почитай как второй год. Ученый он, как тренер у Спартака. Если Спартак его след взял, считай можно домой поворачивать, не отпустит'.
Все же решили, встать на лаз и подстроить под гон, который вроде бы начал приближаться, время было и торопиться особо некуда.
Серега встал рядом с поваленным стволом ели, спрятавшись в его ветвях. Лев Палыч метрах в ста правее в небольшой ложбинке. Оба замерли. Оба не шевелись. Гон был достаточно далеко, как вдруг в 40 метрах от Сергея с небольшой пихточки упала снежная шапка и показалась рыжая морда. 'Оторвался от Спартака наш профессор'- пронеслось в голове охотника. На рыжий бок лиса легла мушка тулки, но тут произошло нечто, лис как будто поучаствовал, что был обнаружен и лег, да так что стало видно лишь два уха и эти два уха поползли вперед. Это было невероятно, такое Сереге доводилось видеть впервые. Лис как опытный боец, уходил с линии огня по-пластунски, предварительно оставив на приличном расстоянии преследователя, роль которого досталась сегодня Спартаку.
Серега, было бросился к лису, но тут добравшись до ближайшей поваленной ели словно растворился, оставив за совой полосочку ровных следов. Вот уже совсем рядом зазвучал гон выжлеца. Поняв, что эта погоня может продолжаться вечность, Серега еле успел поймать проносящегося рядом Спартака, от которого прямо валил пар. Посадив собаку на поводок. Серега рассказал про проделки лиса Льву Палычу, на что тот только усмехнулся и сказал: 'Я ж тебе говорил, он у нас ученый. У них со Спартушей как игра такая, кто кого перехитрит, а я уж и не лезу. По первости пытался, а сейчас уж понял что бесполезно'.
Решено было идти в сторону дома, ибо зимний день короток. Тут Спартак все врмя причуивал лиса, а вот в поле еще оставался шанс взять беляка. По пройденной лыжне лыжи скользили гораздо быстрее, и идти было легче. На поле разошлись метром на двести и пошли с надеждой, что один толкнет на другого или поднимется шумовой заяц. Выжлеца было решено не спускать, так как сейчас он мог уйти на долгий гон на ночь глядя, а тут и волки и мороз, да и завтра он нужен был не уставший.
Вот так и шли, вглядываясь в каждую подозрительную кочку. Тут неожиданно под лыжей Льва Палыча взметается фонтан снега и заяц : не выскакивает, он попросту со всего маху бьется о лыжу. И вот трофей в руках. Это же надо лежал до последнего. 'Да всякое происходит на охоте. А тут за один день два таких случая. Кому расскажешь, не поверят. Лис - пластун, заяц - камикадзе. Нет точно засмеют'-думал Серега, подходя к дому, где их уже ждал хороший ужин, ну и как же без нее, холодная кедровочка со 'слезой'.
