tvi55
Команда форума
- С нами с
- 27/05/08
- Постов
- 3 960
- Оценка
- 1 750
- Живу в:
- Санкт-Петербург
- Для знакомых
- Владимир Иванович
- Охочусь с
- 1994
- Оружие
- ИЖ-27М, ОП СКС 7.62х39
- Собака(ки)
- Английский кокер спаниель
Про таких, как он, в русском народе говорят: в огне не горит, в воде не тонет. Могучий богатырь, непобедимый витязь русской авиации и себя в сражениях прославил, и боевым товарищам великие услуги оказал. Его имя в первые, самые черные годы войны стало позывным надежды. Со дня рождения Александра Покрышкина, единственного трижды Героя Советского Союза, получившего высшие награды непосредственно во время Великой Отечественной, легенды Красной армии и ее Военно-воздушных сил, 19 марта исполнится 105 лет.
У него образцовая по меркам советской эпохи биография: появился на свет в семье рабочих в Новониколаевске (Новосибирске), трудился слесарем на заводе, с юных лет мечтал о небе...
Само собой, стремился в авиашколу. Но для этого нужно было освоить пролетарскую профессию, а родители мечтали, чтобы смышленый сын учился на счетовода. Для рыцарей арифмометра и производственно-экономического баланса прямая дорога к аэропланам была закрыта. Тогда Александр впервые проявил «благородную упрямку» — ушел из отцовского дома. В фабрично-заводской школе ему выделили роскошную койку в общежитии. Получив квалификацию слесаря-инструментальщика, он смог прорваться в авиацию. Сперва окончил пермскую школу авиатехников, а в 1939 году завершил обучение на военного летчика в Качинске. Форменная куртка сразу пришлась впору: молодой военлет быстро стал образцом надежности в глазах командиров и братьев по оружию.
К началу войны он — заместитель комэска 55-го авиаполка. Служба проходила в Молдавии, на границе. Покрышкин сразу оказался на передовой и первый самолет сбил 22 июня 1941 года. Увы, атакованная им машина оказалась... нашим ближним бомбардировщиком Су-2 — сказалось отсутствие радиосвязи.
Через несколько дней вылетел на разведку и расстрелял «Мессершмидт-109», но, засмотревшись на падающий истребитель, сам получил пробоину и с трудом добрался до аэродрома.
Для советского человека, воспитанного на бодрых маршах Дунаевского, уверенного в грядущей победе коммунизма, разгромные поражения послужили тяжелейшим моральным испытанием. Чтобы выдержать этот удар, следовало научиться с максимальным толком перемалывать полученный горький опыт.
«Почему мне так часто достается от врагов? Кажется, машиной и оружием владею, в робости меня никто не может упрекнуть, самолет у меня тоже в общем неплохой, так почему же я так часто возвращаюсь с пробоинами?.. — такой вопрос задал себе молодой командир и стал выступать против привычной установки на полеты тройками, указывал на отсутствие радиосвязи, пассивную тактику, тихоходность. — Атаки по воздушным и наземным целям необходимо проводить на большой скорости. Это обеспечит внезапность удара, создаст большие угловые скорости перемещения при ведении огня вражескими истребителями, стрелками бомбардировщиков и зенитчиками».
Он разделил с Красной армией все беды первых месяцев Великой Отечественной — отступления, поражения, досаду, доходившую до отчаяния. Чтобы побеждать, нужно изумлять противника, ошеломлять его неожиданными приемами. И Покрышкин как инженер просчитывал каждый вираж. Летал на машинах МиГ-3, И-16, Як-1, потом — на союзнической «Аэрокобре» Bell Р-39. Последнюю находил счастливой и до конца войны не хотел менять на новую, более сильную модель. Американцы гордились тем, что лучший пилот Второй мировой одержал большинство побед на их истребителе. Франклин Рузвельт удостоил Покрышкина золотой медали «За выдающиеся заслуги», персональной военной награды Штатов. Советский герой стал единственным из иностранцев пожизненным членом Ассоциации летчиков-асов США. Он усовершенствовал свою «Аэрокобру», будучи уверен, что настоящий хозяин неба должен быть и механиком, и изобретателем, не боялся испачкать руки в машинном масле. Иностранная пушка обладала слишком низкой скорострельностью. Покрышкин задействовал одну гашетку на пушечную и пулеметную стрельбу. Результат превзошел самые смелые ожидания: самолет противника разрывало на части.
Был отважен, но не безрассуден, воевал расчетливо, по-сибирски целеустремленно. Математически выверенные удары с 50–100 метров превращали вражеских «птиц» в горящие факелы. После войны летчик с отличием окончит две академии, но воздушным академиком станет еще на фронте. В начале войны приземлится в лесу на подбитой машине, а потом трое суток добирается через линию фронта до своего аэродрома. После, в санчасти, Покрышкин завел тетрадь и сразу озаглавил ее — «Тактика истребителей в бою». Его критиковали: не по уставу сражается. Опытные пилоты сперва скептически относились к идеям коллеги. Но тот не отступал ни в поединках, ни в спорах, отстаивал собственную правоту. При этом не бунтовал, не нарушал армейской субординации, «всего лишь» взял да и разработал новые приемы ведения воздушного боя. Для советской авиации он стал своим Суворовым, мудрым армейским воспитателем. Недаром его формулы напоминают знаменитые фельдмаршальские присловья: «Высота — скорость — маневр — огонь!», «Инициатива и внезапность — вот слагаемые победы. Маневрируй так, чтобы обмануть, перехитрить врага. Атакуй смело, решительно. Если не сбил — сорви его замысел, этим ты уже достигнешь многого». Эти слова помнил каждый летчик.
«Удар», «ножницы», «качели»
Землянку Покрышкина друзья называли «конструкторским бюро». Со стен свисали чертежи, схемы, в углу ютилась стопка рукописей, тетрадей. Он работал на Победу и в минуты отдыха. Во фронтовые газеты, начиная с «Красной звезды», посылал свои статьи. Не расставался со сборником Есенина — книгу 1940 года издания нашел в разбомбленной библиотеке. «В перерыве между боевыми вылетами читал с упоением товарищам любимые есенинские строчки. Чтение этих строчек было для нас чем-то родным и близким, что было оборвано войной».
В отличие от немецких асов Александр Иванович не стремился к легким победам, не выискивал в неприятельском строю самых молодых да неумелых. Наоборот — выбирал самого опасного «поединщика». «Определить сильнейшего во вражеской группе. И наносить удар по нему, невзирая на риск. Это дезориентирует остальных», — сей рисковый способ был для него важнее пополнения личного счета выигранных поединков.
Названия его приемов говорят о многом: «соколиный удар» — уничтожение противника пикированием с высоты, «ножницы» — обезвреживание сидящего на хвосте вражеского истребителя встречным схождением наших самолетов, скоростные «качели», от которых фашист терял остатки самообладания.
Настоящим торжеством его тактики стали воздушные бои на Кубани, начавшиеся весной 1943-го. Красная армия теснила «Голубую линию» вермахта, которую гитлеровцы пытались протянуть к Закавказью. Сталинские соколы освоили атакующие маневры и крушили эскадрильи люфтваффе. Над Кубанью, Черным и Азовским морями Покрышкин отрабатывал новаторские методы. Достаточно вспомнить боевой порядок, вошедший в историю под названием «Кубанская этажерка»: «Это было ступенчатое, эшелонированное в высоту и достаточно широкое по фронту построение значительной группы самолетов. Каждая ступенька «этажерки» выполняла свою, строго определенную роль... Если вражеским самолетам и удавалось уйти из-под удара одной ступеньки «этажерки», они немедленно попадали под огонь другой, затем третьей».
Этажерки хозяйничали в небе. Важнее всего было добиться, чтобы каждый летчик знал свой маневр и понимал товарища с полуслова-полувзгляда. Каждый день звучала в эфире команда: «Я — Покрышкин. Атакую!»
12 апреля в районе станицы Крымской он истребил четырех «мессеров». Ближе к вечеру его жертвами стали еще три вражеских самолета. Применил неотразимый «соколиный удар» — сверху, на высокой скорости, с крутым переменным профилем пикирования, затруднив стрелкам противника прицеливание. К счастью, свидетелем этого сражения оказался генерал Константин Вершинин, и Покрышкину без проволочек засчитали сбитые машины. Не тянули и с наградой: сначала — второй орден Боевого Красного Знамени, чуть позже — первая Звезда Героя Советского Союза.
В радиоэфире вермахта без шифровки дозволялось произносить лишь две фразы: «Achtung: Panzer!» («Внимание: танки!») и «Achtung: Partizanen!» («Внимание: партизаны!»). В 1943-м добавилась третья: «Achtung! Achtung! Pokryshkin ist in der Luft!» — «Внимание! Внимание! Покрышкин в воздухе!»
Осенью 1943-го он устроил охоту на неприятельские транспортники, летавшие над черноморскими коммуникациями. Одно его имя наводило на врага ужас. За четыре вылета над Черным морем Покрышкин отправил на дно пять груженых «Юнкерсов».
Тот год завершил с двумя Золотыми Звездами на кителе, стал всенародно известным героем. Каждый день о нем писали газеты: гордость страны, слава авиации, лучший сталинский сокол... Таких принято беречь. И ему решили подыскать почетную, сравнительно безопасную вакансию.
В феврале 1944-го предложили должность начальника боевой подготовки истребительной авиации с немедленным присвоением генеральского звания. Он отказался и попросил немедленно вернуть на фронт. Стал командиром 9-й Гвардейской Мариупольской авиадивизии.
Трижды Герой
Легендарный летчик, воевавший еще в Испании, генерал Тимофей Хрюкин, представляя Покрышкина к очередной Звезде, в наградном листе указал: «Храбрый из храбрых, вожак, лучший советский ас!». Первым в истории трижды Героем Советского Союза он стал, когда на его счету значились 53 сбитых самолета.
Александр Иванович продолжил ставить противника в тупик. В феврале 1945 года, не располагая подходящими аэродромами для базирования, облюбовал часть автострады Бреслау — Берлин и снова не просчитался. Это был единственный случай в истории мировой авиации, когда целая истребительная дивизия в течение полутора месяцев успешно действовала с участка обыкновенного автобана.
О том, как воевал Покрышкин, можно судить по одному, в сущности невероятному, факту: никто из ведомых им в боях не погиб. Сам он считал это достижение куда более значимым, нежели рекорды личных побед. Умел выращивать асов, как никто другой. Среди его однополчан — тридцать Героев Советского Союза.
Сколько немецких самолетов уничтожил Александр Покрышкин? По официальным данным, на его счету 156 воздушных боев, 59 вражеских машин, сбитых лично, и 6 — в группе. Это второй результат среди асов антигитлеровской коалиции (после итоговых цифр Ивана Кожедуба). Скорее всего, часть успешных дуэлей Александру Ивановичу не засчитали из-за уничтожения документов при отступлениях. Не фиксировались и некоторые сбитые самолеты, упавшие на вражеской территории. Сам же летчик рассказывал: «По памяти — сбил 90 машин. Официально — пятьдесят девять, а остальные ушли в счет войны».
На Параде победителей он пронес по Красной площади флаг 1-го Украинского фронта. Это была вершина славы. Кстати, в Положении о награждении третьей Золотой Звездой Героя имелась и такая директива: «Соорудить бронзовый бюст с изображением награжденного и соответствующей надписью, установить на постаменте в виде колонны в Москве при Дворце Советов». Однако памятника Покрышкину в столице нет до сих пор.
Небесное братство
«Наши войска вступили в предгорья Карпат. Сюда и перебазировалась в мае 1944 года авиационная часть, в которой мне предстояло проходить службу. Нелегко было найти ее. Ориентирами служили указатели, прикрепленные к столбам или деревьям: «Хозяйство Покрышкина»... Итак, я служу в дивизии А.И. Покрышкина — непревзойденного мастера воздушного боя. Я был горд!» — вспоминал его ученик Михаил Девятаев на закате лет. К сожалению, та служба продолжалась совсем недолго. Вечером 13 июля Девятаев вылетел в составе группы истребителей и пропал. Комдив по этому поводу свидетельствовал: «Ждали день, другой — звонили в штабы — никто ничего не знал о нашем Девятаеве. Его поглотила страшная неизвестность. Полк потерял еще одного воздушного бойца». В донесении значилось: «Не вернулся с боевого задания, судьба летчика неизвестна». А он попал в плен — в бессознательном состоянии, после того, как его самолет сбили в районе Львова. Прошел несколько лагерей смерти. Но и в неволе продолжал сражаться — изобретательно, неотразимо, в духе Покрышкина. 8 февраля 1945-го группа советских заключенных с Девятаевым во главе захватила немецкий самолет и вернулась на Родину. Храбрец привез ценнейшие сведения о «Фау-2». Однако в армии на него смотрели косо. Много лет Покрышкин боролся за боевого товарища, и справедливость восторжествовала: в 1957-м отважного летчика наградили Звездой Героя.
Последнее звание Александра Покрышкина — маршал авиации. Прославленный ас возглавлял ДОСААФ, несколько раз его избирали кандидатом в члены ЦК КПСС. В маршальском возрасте он стал похож на былинного Илью Муромца. Написал несколько талантливых книг, а главное, продолжал воспитывать военных летчиков. Его школа дает о себе знать и в наши дни, в том числе — в небе над Сирией.
http://portal-kultura.ru/svoy/articles/nauka-pobezhdat/183300-ya-pokryshkin-atakuyu-/
У него образцовая по меркам советской эпохи биография: появился на свет в семье рабочих в Новониколаевске (Новосибирске), трудился слесарем на заводе, с юных лет мечтал о небе...
Само собой, стремился в авиашколу. Но для этого нужно было освоить пролетарскую профессию, а родители мечтали, чтобы смышленый сын учился на счетовода. Для рыцарей арифмометра и производственно-экономического баланса прямая дорога к аэропланам была закрыта. Тогда Александр впервые проявил «благородную упрямку» — ушел из отцовского дома. В фабрично-заводской школе ему выделили роскошную койку в общежитии. Получив квалификацию слесаря-инструментальщика, он смог прорваться в авиацию. Сперва окончил пермскую школу авиатехников, а в 1939 году завершил обучение на военного летчика в Качинске. Форменная куртка сразу пришлась впору: молодой военлет быстро стал образцом надежности в глазах командиров и братьев по оружию.
К началу войны он — заместитель комэска 55-го авиаполка. Служба проходила в Молдавии, на границе. Покрышкин сразу оказался на передовой и первый самолет сбил 22 июня 1941 года. Увы, атакованная им машина оказалась... нашим ближним бомбардировщиком Су-2 — сказалось отсутствие радиосвязи.
Через несколько дней вылетел на разведку и расстрелял «Мессершмидт-109», но, засмотревшись на падающий истребитель, сам получил пробоину и с трудом добрался до аэродрома.
Для советского человека, воспитанного на бодрых маршах Дунаевского, уверенного в грядущей победе коммунизма, разгромные поражения послужили тяжелейшим моральным испытанием. Чтобы выдержать этот удар, следовало научиться с максимальным толком перемалывать полученный горький опыт.
«Почему мне так часто достается от врагов? Кажется, машиной и оружием владею, в робости меня никто не может упрекнуть, самолет у меня тоже в общем неплохой, так почему же я так часто возвращаюсь с пробоинами?.. — такой вопрос задал себе молодой командир и стал выступать против привычной установки на полеты тройками, указывал на отсутствие радиосвязи, пассивную тактику, тихоходность. — Атаки по воздушным и наземным целям необходимо проводить на большой скорости. Это обеспечит внезапность удара, создаст большие угловые скорости перемещения при ведении огня вражескими истребителями, стрелками бомбардировщиков и зенитчиками».
Он разделил с Красной армией все беды первых месяцев Великой Отечественной — отступления, поражения, досаду, доходившую до отчаяния. Чтобы побеждать, нужно изумлять противника, ошеломлять его неожиданными приемами. И Покрышкин как инженер просчитывал каждый вираж. Летал на машинах МиГ-3, И-16, Як-1, потом — на союзнической «Аэрокобре» Bell Р-39. Последнюю находил счастливой и до конца войны не хотел менять на новую, более сильную модель. Американцы гордились тем, что лучший пилот Второй мировой одержал большинство побед на их истребителе. Франклин Рузвельт удостоил Покрышкина золотой медали «За выдающиеся заслуги», персональной военной награды Штатов. Советский герой стал единственным из иностранцев пожизненным членом Ассоциации летчиков-асов США. Он усовершенствовал свою «Аэрокобру», будучи уверен, что настоящий хозяин неба должен быть и механиком, и изобретателем, не боялся испачкать руки в машинном масле. Иностранная пушка обладала слишком низкой скорострельностью. Покрышкин задействовал одну гашетку на пушечную и пулеметную стрельбу. Результат превзошел самые смелые ожидания: самолет противника разрывало на части.
Был отважен, но не безрассуден, воевал расчетливо, по-сибирски целеустремленно. Математически выверенные удары с 50–100 метров превращали вражеских «птиц» в горящие факелы. После войны летчик с отличием окончит две академии, но воздушным академиком станет еще на фронте. В начале войны приземлится в лесу на подбитой машине, а потом трое суток добирается через линию фронта до своего аэродрома. После, в санчасти, Покрышкин завел тетрадь и сразу озаглавил ее — «Тактика истребителей в бою». Его критиковали: не по уставу сражается. Опытные пилоты сперва скептически относились к идеям коллеги. Но тот не отступал ни в поединках, ни в спорах, отстаивал собственную правоту. При этом не бунтовал, не нарушал армейской субординации, «всего лишь» взял да и разработал новые приемы ведения воздушного боя. Для советской авиации он стал своим Суворовым, мудрым армейским воспитателем. Недаром его формулы напоминают знаменитые фельдмаршальские присловья: «Высота — скорость — маневр — огонь!», «Инициатива и внезапность — вот слагаемые победы. Маневрируй так, чтобы обмануть, перехитрить врага. Атакуй смело, решительно. Если не сбил — сорви его замысел, этим ты уже достигнешь многого». Эти слова помнил каждый летчик.
«Удар», «ножницы», «качели»
Землянку Покрышкина друзья называли «конструкторским бюро». Со стен свисали чертежи, схемы, в углу ютилась стопка рукописей, тетрадей. Он работал на Победу и в минуты отдыха. Во фронтовые газеты, начиная с «Красной звезды», посылал свои статьи. Не расставался со сборником Есенина — книгу 1940 года издания нашел в разбомбленной библиотеке. «В перерыве между боевыми вылетами читал с упоением товарищам любимые есенинские строчки. Чтение этих строчек было для нас чем-то родным и близким, что было оборвано войной».
В отличие от немецких асов Александр Иванович не стремился к легким победам, не выискивал в неприятельском строю самых молодых да неумелых. Наоборот — выбирал самого опасного «поединщика». «Определить сильнейшего во вражеской группе. И наносить удар по нему, невзирая на риск. Это дезориентирует остальных», — сей рисковый способ был для него важнее пополнения личного счета выигранных поединков.
Названия его приемов говорят о многом: «соколиный удар» — уничтожение противника пикированием с высоты, «ножницы» — обезвреживание сидящего на хвосте вражеского истребителя встречным схождением наших самолетов, скоростные «качели», от которых фашист терял остатки самообладания.
Настоящим торжеством его тактики стали воздушные бои на Кубани, начавшиеся весной 1943-го. Красная армия теснила «Голубую линию» вермахта, которую гитлеровцы пытались протянуть к Закавказью. Сталинские соколы освоили атакующие маневры и крушили эскадрильи люфтваффе. Над Кубанью, Черным и Азовским морями Покрышкин отрабатывал новаторские методы. Достаточно вспомнить боевой порядок, вошедший в историю под названием «Кубанская этажерка»: «Это было ступенчатое, эшелонированное в высоту и достаточно широкое по фронту построение значительной группы самолетов. Каждая ступенька «этажерки» выполняла свою, строго определенную роль... Если вражеским самолетам и удавалось уйти из-под удара одной ступеньки «этажерки», они немедленно попадали под огонь другой, затем третьей».
Этажерки хозяйничали в небе. Важнее всего было добиться, чтобы каждый летчик знал свой маневр и понимал товарища с полуслова-полувзгляда. Каждый день звучала в эфире команда: «Я — Покрышкин. Атакую!»
12 апреля в районе станицы Крымской он истребил четырех «мессеров». Ближе к вечеру его жертвами стали еще три вражеских самолета. Применил неотразимый «соколиный удар» — сверху, на высокой скорости, с крутым переменным профилем пикирования, затруднив стрелкам противника прицеливание. К счастью, свидетелем этого сражения оказался генерал Константин Вершинин, и Покрышкину без проволочек засчитали сбитые машины. Не тянули и с наградой: сначала — второй орден Боевого Красного Знамени, чуть позже — первая Звезда Героя Советского Союза.
В радиоэфире вермахта без шифровки дозволялось произносить лишь две фразы: «Achtung: Panzer!» («Внимание: танки!») и «Achtung: Partizanen!» («Внимание: партизаны!»). В 1943-м добавилась третья: «Achtung! Achtung! Pokryshkin ist in der Luft!» — «Внимание! Внимание! Покрышкин в воздухе!»
Осенью 1943-го он устроил охоту на неприятельские транспортники, летавшие над черноморскими коммуникациями. Одно его имя наводило на врага ужас. За четыре вылета над Черным морем Покрышкин отправил на дно пять груженых «Юнкерсов».
Тот год завершил с двумя Золотыми Звездами на кителе, стал всенародно известным героем. Каждый день о нем писали газеты: гордость страны, слава авиации, лучший сталинский сокол... Таких принято беречь. И ему решили подыскать почетную, сравнительно безопасную вакансию.
В феврале 1944-го предложили должность начальника боевой подготовки истребительной авиации с немедленным присвоением генеральского звания. Он отказался и попросил немедленно вернуть на фронт. Стал командиром 9-й Гвардейской Мариупольской авиадивизии. Трижды Герой
Легендарный летчик, воевавший еще в Испании, генерал Тимофей Хрюкин, представляя Покрышкина к очередной Звезде, в наградном листе указал: «Храбрый из храбрых, вожак, лучший советский ас!». Первым в истории трижды Героем Советского Союза он стал, когда на его счету значились 53 сбитых самолета.
Александр Иванович продолжил ставить противника в тупик. В феврале 1945 года, не располагая подходящими аэродромами для базирования, облюбовал часть автострады Бреслау — Берлин и снова не просчитался. Это был единственный случай в истории мировой авиации, когда целая истребительная дивизия в течение полутора месяцев успешно действовала с участка обыкновенного автобана.
О том, как воевал Покрышкин, можно судить по одному, в сущности невероятному, факту: никто из ведомых им в боях не погиб. Сам он считал это достижение куда более значимым, нежели рекорды личных побед. Умел выращивать асов, как никто другой. Среди его однополчан — тридцать Героев Советского Союза.
Сколько немецких самолетов уничтожил Александр Покрышкин? По официальным данным, на его счету 156 воздушных боев, 59 вражеских машин, сбитых лично, и 6 — в группе. Это второй результат среди асов антигитлеровской коалиции (после итоговых цифр Ивана Кожедуба). Скорее всего, часть успешных дуэлей Александру Ивановичу не засчитали из-за уничтожения документов при отступлениях. Не фиксировались и некоторые сбитые самолеты, упавшие на вражеской территории. Сам же летчик рассказывал: «По памяти — сбил 90 машин. Официально — пятьдесят девять, а остальные ушли в счет войны».
На Параде победителей он пронес по Красной площади флаг 1-го Украинского фронта. Это была вершина славы. Кстати, в Положении о награждении третьей Золотой Звездой Героя имелась и такая директива: «Соорудить бронзовый бюст с изображением награжденного и соответствующей надписью, установить на постаменте в виде колонны в Москве при Дворце Советов». Однако памятника Покрышкину в столице нет до сих пор. Небесное братство
«Наши войска вступили в предгорья Карпат. Сюда и перебазировалась в мае 1944 года авиационная часть, в которой мне предстояло проходить службу. Нелегко было найти ее. Ориентирами служили указатели, прикрепленные к столбам или деревьям: «Хозяйство Покрышкина»... Итак, я служу в дивизии А.И. Покрышкина — непревзойденного мастера воздушного боя. Я был горд!» — вспоминал его ученик Михаил Девятаев на закате лет. К сожалению, та служба продолжалась совсем недолго. Вечером 13 июля Девятаев вылетел в составе группы истребителей и пропал. Комдив по этому поводу свидетельствовал: «Ждали день, другой — звонили в штабы — никто ничего не знал о нашем Девятаеве. Его поглотила страшная неизвестность. Полк потерял еще одного воздушного бойца». В донесении значилось: «Не вернулся с боевого задания, судьба летчика неизвестна». А он попал в плен — в бессознательном состоянии, после того, как его самолет сбили в районе Львова. Прошел несколько лагерей смерти. Но и в неволе продолжал сражаться — изобретательно, неотразимо, в духе Покрышкина. 8 февраля 1945-го группа советских заключенных с Девятаевым во главе захватила немецкий самолет и вернулась на Родину. Храбрец привез ценнейшие сведения о «Фау-2». Однако в армии на него смотрели косо. Много лет Покрышкин боролся за боевого товарища, и справедливость восторжествовала: в 1957-м отважного летчика наградили Звездой Героя.
Последнее звание Александра Покрышкина — маршал авиации. Прославленный ас возглавлял ДОСААФ, несколько раз его избирали кандидатом в члены ЦК КПСС. В маршальском возрасте он стал похож на былинного Илью Муромца. Написал несколько талантливых книг, а главное, продолжал воспитывать военных летчиков. Его школа дает о себе знать и в наши дни, в том числе — в небе над Сирией.
http://portal-kultura.ru/svoy/articles/nauka-pobezhdat/183300-ya-pokryshkin-atakuyu-/