- С нами с
- 01/01/00
- Постов
- 9 797
- Оценка
- 3 569
- Живу в:
- Питер Петроградка
- Для знакомых
- Михаил (на ты)
- Охочусь с
- 2000
- Оружие
- MP 153, Rem 700 VLS .243
Источник
21 декабря 2017 года в России появился 105 государственный природный заповедник. Он назван "Восток Финского залива" и включает ряд островов, где на протяжении пяти последних лет активно работает Русское географическое общество. Об этой удивительной территории, её прошлом и будущем – мы поговорили с руководителем комплексной экспедиции "Гогланд", которая исследует так называемые Внешние острова Финского залива, Артёмом Хуторским.
Содействие созданию заповедника на Внешних островах обозначено одной из целей экспедиции. Цель достигнута, можно поздравлять?
И да, и нет. С одной стороны, подписано Постановление Правительства России № 1603 об учреждении заповедника. С другой – наступает самый ответственный период формирования его дирекции, планов его развития. Это как с рождением ребёнка, которого мало родить, его ещё надо вырастить, воспитать, дать образование, обеспечить ему стабильное и успешное будущее.
Здесь мы очень надеемся на Министерство природных ресурсов, которое будет выбирать управленческую команду. К счастью, Сергей Ефимович Донской достаточно погружён в тему островов, и мы уверены, что решения будут приняты взвешенные и сюда придут люди профессиональные и неравнодушные. Мы же, ставшие уже почти аборигенами островов – готовы оказывать им любую поддержку, тем более наша работа в регионе ещё не завершена.
А поздравить, наверное, можно и нас, но мы лишь малая часть тех, кто участвовал в создании заповедника. Да, мы обеспечили вокруг островов серьёзное информационное поле, посодействовали, так сказать, по административной части. Но разработка огромного числа документов, планы, экспертизы – это десятки, если не сотни людей. Не забывайте, что сама идея заповедника родилась ещё в начале 1990-х.
Действительно, история создания в Финском заливе особо охраняемой природной территории – очень затянулась, в какой-то момент казалось, что этому уже никогда не сбыться…
Это не удивительно, ведь речь идёт о приграничной территории, где пресеклись задачи сохранить природу и обеспечить безопасность страны. Найти баланс интересов в такой ситуации зачастую крайне сложно, тем более что на островах есть и военные объекты, которые надо обслуживать, а соответствующие мероприятия не всегда отвечают заповедному режиму. Потому и не вышло включить в заповедник все нуждающиеся в охране территории. Получилось такое "лоскутное одеяло" из 9 изолированных участков, официально говоря, "заповедник кластерного типа". Иначе – никак. Пришлось идти на компромиссы, чтобы взять под контроль хотя бы часть.
Впрочем, ещё не вечер, и, возможно, удастся обеспечить охрану того или иного уровня и на других островах. Есть же форматы национального парка, заказника и так далее. Это, как раз, из тех самых планов на будущее, которые должна будет сформировать дирекция заповедника "Восток Финского залива".
А какие острова следует ещё взять под охрану? И что такого важного расположено там, где уже введён охранный режим?
Сразу скажу, что я вправе говорить лишь о части заповедника, той, которую мы знаем, исследуем. Относящиеся к Выборгскому району Ленобласти кластеры "Долгий камень", "Копытин", "Большой Фискар", "Скала Халли" – это не внешние острова, и нас там, как говорится, "не стояло". В отличие от островов, входящих в Кингисеппский район.
Сейчас режим заповедника распространён на участки общей площадью 14 тысяч 87 гектаров, из которых 13 тысяч 166 гектаров – это акватория, а 921 гектар – это суша. Причём с сушей тема особая. Малый Тютерс, Северный и Южный Виргины теперь полностью под охраной, Сескар и Большой Тютерс – за исключением зон, где находятся военные объекты и объекты, связанные с их обслуживанием: маяки, жилые и хозяйственные строения. Объект, к которому нужен доступ техников, есть и на крошечном Вигрунде. Повторю, ничего страшного для природы в этом нет. Те же маячники – люди понимающие, для них острова – дом родной со всеми вытекающими последствиями.
Из того, что взято под охрану, отмечу, конечно, Вигрины, где в принципе нельзя людям высаживаться, и не только в период гнездования птиц. На Южном Виргине есть каменные лабиринты и ритуальные насыпи, которые нетренированным глазом не увидишь, и человек просто случайно может ковырнуть камень и тем самым разрушить рисунок, выложенный нашими предками. Кстати, до 2015 года речь шла лишь об одном лабиринте, который открыл Карл Бэр в 19 веке, но во время съёмок документального фильмы мы обнаружили ещё несколько.
В целом, описание уникальности природы, ландшафтов взятых под охрану островов – это материал для хорошей такой диссертации или энциклопедии. В одном интервью это не отразить.
Что же касается перспектив… Увы, заповедный режим пока невозможен на Гогланде, самом большом, самом главном и самом интересном острове. И на чуть меньшем по размерам, но не менее интересном острове Мощный. Здесь придётся искать очень тонкие, точечные решения, которые учтут интересы и природы, и безопасности. Нуждается в защите и остров Нерва, где сохранились петроглифы 19-20 веков, причём здесь речь больше идёт уже о сохранении историко-культурного наследия. И остров Соммерс, где в прошлом году совместная российско-китайская группа учёных нашей экспедиции собрала материал, достаточный для экспертного заключения по уникальности экосистем. Ещё есть Кокор, Родшер, Малый. Каждый по-своему колоритен и каждый – достоин особой заботы.
Процесс наделения охранными статусами разного уровня этих островов не будет быстрым и лёгким. Но, уверен, всё можно шаг за шагом урегулировать. Главное – наличие воли и понимание необходимости, а они есть.
Говорите о воле политической? Мы все не раз слышали, как тепло отзывается об островах специальный представитель Президента России по экологии Сергей Борисович Иванов.
И политической тоже. Как известно, учёные несколько десятилетий мечтали о заповеднике на островах, но по факту на финишную прямую эта мечта вышла лишь в июне 2016 года, когда Большой Тютерс лично посетили Сергей Борисович и Президент РГО, Министр обороны России Сергей Кужугетович Шойгу. По возвращению на материк, каждый из них дал серьёзное "ускорение" по своей части и вот в этом году так символично, в Год экологии в России – многолетняя эпопея завершилась.
Завершилась всё же немного не так, как планировалось изначально. Взять, к примеру, название. Правда, что Сергей Борисович рекомендовал Минприроды ещё раз подумать, как всё же назвать заповедник?
Правда. На Тютерсе мы очень много говорили об истории этих земель. И древней, и ратной. Рассказали мы и о и сомнениях историков по части выбранного в 1990-х годах названия "Ингерманландский". Сергей Борисович как человек, неплохо знающий историю в целом и региона в частности, надо сказать, тоже очень удивился.
Во-первых, острова никогда не входили в условные границы Ингерманландии. Условные, потому как это всего лишь термин, придуманный шведами в XII веке и получивший распространение в конце XVI-ого, когда Швеция пытались военным путём захватить русские земли. Более того, с 1617 года скандинавы стали так называть все территории, отторгнутые у России в Смутное время.
Во-вторых, в России термин "Ингерманландия" использовали всего три года в 18 веке. И позже он появился на карте лишь раз – в 1919 году в виде суверенной Северной Ингрии – республики, "прожившей" каких-то 1,5 года, но позволившей Эстонии претендовать на часть исконно русских территорий.
Вот и получалось, что, называя заповедник "Ингерманландский", мы, по сути, признавали "территориальные притязания" Швеции и Эстонии. Не слишком ли это высокая плата за грант на разработку проекта заповедника, который в 1999 году выделило шведское отделение WWF?
И наконец, главный вопрос о планах на будущее. С дирекцией заповедника в целом всё предсказуемо, а что с планами экспедиции "Гогланд"? Прежде всего, учитывая охраняемый статус, который обрели острова, где вы работаете.
А одно другому не мешает. Начать с того, что заповедник обязан вести научную деятельность, не только сохранять, но и изучать, приводить в порядок. У нас же из заповедных участков идеальная чистота лишь на Сескаре, где живут протрясающие маячники, которые относятся к острову, как Маленький Принц к своей планете. На других островах – этого нет. Да, за два года волонтёрских экологических вахт, которые мы провели, ребята смогли собрать буквально горы мусора, многие тонны ржавого железа ждут отправки на материк для утилизации, что-то было на месте утилизировано. Но говорить о том, что Гогланд и Большой Тютерс идеально убраны, пока не приходится. Слишком много лет подвергались они бездумной хозяйственной деятельности. Кстати, на Соммерсе жуткие завалы и бардак. Нерва и Родшер в уходе нуждаются. Так что очистка островов – обязательна, но организатором теперь будет дирекция заповедника, а мы, повторю, поможем всем, чем возможно.
Так же, как и, собственно, по научной работе. Команда учёных у нас есть, и мы с удовольствием помогаем открыть острова всё новым и новым специалистам. У нас в экспедиции участвуют люди из многих региональных отделений, более того, Краснодарское отделение – наши верные друзья и единомышленники – в этом году выступили соорганизаторами.
Что касается археологии и поиска объектов военно-технической истории, то и здесь нет противоречий. Просто работать надо в сотрудничестве с биологами, ботаниками, почвоведами, всё делать аккуратно и по принципу "не навреди". Опыт у нас уже есть. Участвующие в проекте учёные постоянно дают рекомендации по тем или иным участкам, где приходится убирать мусор, расчищать лесные завалы, доставать артефакты. Никаких нареканий от них ни разу не было. Мы все взрослые, ответственные люди и все всё понимаем.
А вот кому надо бы напрячься, так это всяким любителям "отдыха на природе" и мародёрам. Для них дорога теперь перекрыта не только пропускным режимом погранзоны, но и заповедным. Так что пусть внимательно читают закон и думают, стоит ли желание шашлычок пожарить на диком острове тех проблем, что можно за это желание получить.
А добропорядочные туристы, исследователи?
А эта категория – дело сугубо будущей дирекции. Сейчас многие заповедники формируют познавательные маршруты, экологические тропы, готовят инструкторов, которые сопровождают тех самых добропорядочных туристов. И, конечно, лучший опыт будет использован и на островах. Понимание этого у Министерства природных ресурсов, в ведение которого входит "Восток Финского залива", есть. Мы абсолютно единодушны в том, что пребывание человека в заповеднике – возможно, но это слишком серьёзное дело, чтобы доверять его дилетантам, тем более ориентированным на получение прибыли.
Так что команда "Гогланд" очень ждёт создания дирекции заповедника "Восток Финского залива". Все наши знания, ресурсы, возможности – будут в их распоряжении. Мы уже очень сильно прикипели к Внешним островам Финского залива и сделаем всё, чтобы они стали так же дороги тем, кто примет на себя ответственность за их сохранение и развитие. И потом, заповедное дело в России в принципе немыслимо без Русского географического общества, с которого оно, собственно и началось век назад.
Здесь, на островах – ещё очень много дел, очень много открытий. В конце- концов, нам в 2019 году надо достойно отметить 150-летие изучения Русским географическим обществом острова Большой Тютерс… Но это уже другая история.
21 декабря 2017 года в России появился 105 государственный природный заповедник. Он назван "Восток Финского залива" и включает ряд островов, где на протяжении пяти последних лет активно работает Русское географическое общество. Об этой удивительной территории, её прошлом и будущем – мы поговорили с руководителем комплексной экспедиции "Гогланд", которая исследует так называемые Внешние острова Финского залива, Артёмом Хуторским.
Содействие созданию заповедника на Внешних островах обозначено одной из целей экспедиции. Цель достигнута, можно поздравлять?
И да, и нет. С одной стороны, подписано Постановление Правительства России № 1603 об учреждении заповедника. С другой – наступает самый ответственный период формирования его дирекции, планов его развития. Это как с рождением ребёнка, которого мало родить, его ещё надо вырастить, воспитать, дать образование, обеспечить ему стабильное и успешное будущее.
Здесь мы очень надеемся на Министерство природных ресурсов, которое будет выбирать управленческую команду. К счастью, Сергей Ефимович Донской достаточно погружён в тему островов, и мы уверены, что решения будут приняты взвешенные и сюда придут люди профессиональные и неравнодушные. Мы же, ставшие уже почти аборигенами островов – готовы оказывать им любую поддержку, тем более наша работа в регионе ещё не завершена.
А поздравить, наверное, можно и нас, но мы лишь малая часть тех, кто участвовал в создании заповедника. Да, мы обеспечили вокруг островов серьёзное информационное поле, посодействовали, так сказать, по административной части. Но разработка огромного числа документов, планы, экспертизы – это десятки, если не сотни людей. Не забывайте, что сама идея заповедника родилась ещё в начале 1990-х.
Действительно, история создания в Финском заливе особо охраняемой природной территории – очень затянулась, в какой-то момент казалось, что этому уже никогда не сбыться…
Это не удивительно, ведь речь идёт о приграничной территории, где пресеклись задачи сохранить природу и обеспечить безопасность страны. Найти баланс интересов в такой ситуации зачастую крайне сложно, тем более что на островах есть и военные объекты, которые надо обслуживать, а соответствующие мероприятия не всегда отвечают заповедному режиму. Потому и не вышло включить в заповедник все нуждающиеся в охране территории. Получилось такое "лоскутное одеяло" из 9 изолированных участков, официально говоря, "заповедник кластерного типа". Иначе – никак. Пришлось идти на компромиссы, чтобы взять под контроль хотя бы часть.
Впрочем, ещё не вечер, и, возможно, удастся обеспечить охрану того или иного уровня и на других островах. Есть же форматы национального парка, заказника и так далее. Это, как раз, из тех самых планов на будущее, которые должна будет сформировать дирекция заповедника "Восток Финского залива".
А какие острова следует ещё взять под охрану? И что такого важного расположено там, где уже введён охранный режим?
Сразу скажу, что я вправе говорить лишь о части заповедника, той, которую мы знаем, исследуем. Относящиеся к Выборгскому району Ленобласти кластеры "Долгий камень", "Копытин", "Большой Фискар", "Скала Халли" – это не внешние острова, и нас там, как говорится, "не стояло". В отличие от островов, входящих в Кингисеппский район.
Сейчас режим заповедника распространён на участки общей площадью 14 тысяч 87 гектаров, из которых 13 тысяч 166 гектаров – это акватория, а 921 гектар – это суша. Причём с сушей тема особая. Малый Тютерс, Северный и Южный Виргины теперь полностью под охраной, Сескар и Большой Тютерс – за исключением зон, где находятся военные объекты и объекты, связанные с их обслуживанием: маяки, жилые и хозяйственные строения. Объект, к которому нужен доступ техников, есть и на крошечном Вигрунде. Повторю, ничего страшного для природы в этом нет. Те же маячники – люди понимающие, для них острова – дом родной со всеми вытекающими последствиями.
Из того, что взято под охрану, отмечу, конечно, Вигрины, где в принципе нельзя людям высаживаться, и не только в период гнездования птиц. На Южном Виргине есть каменные лабиринты и ритуальные насыпи, которые нетренированным глазом не увидишь, и человек просто случайно может ковырнуть камень и тем самым разрушить рисунок, выложенный нашими предками. Кстати, до 2015 года речь шла лишь об одном лабиринте, который открыл Карл Бэр в 19 веке, но во время съёмок документального фильмы мы обнаружили ещё несколько.
В целом, описание уникальности природы, ландшафтов взятых под охрану островов – это материал для хорошей такой диссертации или энциклопедии. В одном интервью это не отразить.
Что же касается перспектив… Увы, заповедный режим пока невозможен на Гогланде, самом большом, самом главном и самом интересном острове. И на чуть меньшем по размерам, но не менее интересном острове Мощный. Здесь придётся искать очень тонкие, точечные решения, которые учтут интересы и природы, и безопасности. Нуждается в защите и остров Нерва, где сохранились петроглифы 19-20 веков, причём здесь речь больше идёт уже о сохранении историко-культурного наследия. И остров Соммерс, где в прошлом году совместная российско-китайская группа учёных нашей экспедиции собрала материал, достаточный для экспертного заключения по уникальности экосистем. Ещё есть Кокор, Родшер, Малый. Каждый по-своему колоритен и каждый – достоин особой заботы.
Процесс наделения охранными статусами разного уровня этих островов не будет быстрым и лёгким. Но, уверен, всё можно шаг за шагом урегулировать. Главное – наличие воли и понимание необходимости, а они есть.
Говорите о воле политической? Мы все не раз слышали, как тепло отзывается об островах специальный представитель Президента России по экологии Сергей Борисович Иванов.
И политической тоже. Как известно, учёные несколько десятилетий мечтали о заповеднике на островах, но по факту на финишную прямую эта мечта вышла лишь в июне 2016 года, когда Большой Тютерс лично посетили Сергей Борисович и Президент РГО, Министр обороны России Сергей Кужугетович Шойгу. По возвращению на материк, каждый из них дал серьёзное "ускорение" по своей части и вот в этом году так символично, в Год экологии в России – многолетняя эпопея завершилась.
Завершилась всё же немного не так, как планировалось изначально. Взять, к примеру, название. Правда, что Сергей Борисович рекомендовал Минприроды ещё раз подумать, как всё же назвать заповедник?
Правда. На Тютерсе мы очень много говорили об истории этих земель. И древней, и ратной. Рассказали мы и о и сомнениях историков по части выбранного в 1990-х годах названия "Ингерманландский". Сергей Борисович как человек, неплохо знающий историю в целом и региона в частности, надо сказать, тоже очень удивился.
Во-первых, острова никогда не входили в условные границы Ингерманландии. Условные, потому как это всего лишь термин, придуманный шведами в XII веке и получивший распространение в конце XVI-ого, когда Швеция пытались военным путём захватить русские земли. Более того, с 1617 года скандинавы стали так называть все территории, отторгнутые у России в Смутное время.
Во-вторых, в России термин "Ингерманландия" использовали всего три года в 18 веке. И позже он появился на карте лишь раз – в 1919 году в виде суверенной Северной Ингрии – республики, "прожившей" каких-то 1,5 года, но позволившей Эстонии претендовать на часть исконно русских территорий.
Вот и получалось, что, называя заповедник "Ингерманландский", мы, по сути, признавали "территориальные притязания" Швеции и Эстонии. Не слишком ли это высокая плата за грант на разработку проекта заповедника, который в 1999 году выделило шведское отделение WWF?
И наконец, главный вопрос о планах на будущее. С дирекцией заповедника в целом всё предсказуемо, а что с планами экспедиции "Гогланд"? Прежде всего, учитывая охраняемый статус, который обрели острова, где вы работаете.
А одно другому не мешает. Начать с того, что заповедник обязан вести научную деятельность, не только сохранять, но и изучать, приводить в порядок. У нас же из заповедных участков идеальная чистота лишь на Сескаре, где живут протрясающие маячники, которые относятся к острову, как Маленький Принц к своей планете. На других островах – этого нет. Да, за два года волонтёрских экологических вахт, которые мы провели, ребята смогли собрать буквально горы мусора, многие тонны ржавого железа ждут отправки на материк для утилизации, что-то было на месте утилизировано. Но говорить о том, что Гогланд и Большой Тютерс идеально убраны, пока не приходится. Слишком много лет подвергались они бездумной хозяйственной деятельности. Кстати, на Соммерсе жуткие завалы и бардак. Нерва и Родшер в уходе нуждаются. Так что очистка островов – обязательна, но организатором теперь будет дирекция заповедника, а мы, повторю, поможем всем, чем возможно.
Так же, как и, собственно, по научной работе. Команда учёных у нас есть, и мы с удовольствием помогаем открыть острова всё новым и новым специалистам. У нас в экспедиции участвуют люди из многих региональных отделений, более того, Краснодарское отделение – наши верные друзья и единомышленники – в этом году выступили соорганизаторами.
Что касается археологии и поиска объектов военно-технической истории, то и здесь нет противоречий. Просто работать надо в сотрудничестве с биологами, ботаниками, почвоведами, всё делать аккуратно и по принципу "не навреди". Опыт у нас уже есть. Участвующие в проекте учёные постоянно дают рекомендации по тем или иным участкам, где приходится убирать мусор, расчищать лесные завалы, доставать артефакты. Никаких нареканий от них ни разу не было. Мы все взрослые, ответственные люди и все всё понимаем.
А вот кому надо бы напрячься, так это всяким любителям "отдыха на природе" и мародёрам. Для них дорога теперь перекрыта не только пропускным режимом погранзоны, но и заповедным. Так что пусть внимательно читают закон и думают, стоит ли желание шашлычок пожарить на диком острове тех проблем, что можно за это желание получить.
А добропорядочные туристы, исследователи?
А эта категория – дело сугубо будущей дирекции. Сейчас многие заповедники формируют познавательные маршруты, экологические тропы, готовят инструкторов, которые сопровождают тех самых добропорядочных туристов. И, конечно, лучший опыт будет использован и на островах. Понимание этого у Министерства природных ресурсов, в ведение которого входит "Восток Финского залива", есть. Мы абсолютно единодушны в том, что пребывание человека в заповеднике – возможно, но это слишком серьёзное дело, чтобы доверять его дилетантам, тем более ориентированным на получение прибыли.
Так что команда "Гогланд" очень ждёт создания дирекции заповедника "Восток Финского залива". Все наши знания, ресурсы, возможности – будут в их распоряжении. Мы уже очень сильно прикипели к Внешним островам Финского залива и сделаем всё, чтобы они стали так же дороги тем, кто примет на себя ответственность за их сохранение и развитие. И потом, заповедное дело в России в принципе немыслимо без Русского географического общества, с которого оно, собственно и началось век назад.
Здесь, на островах – ещё очень много дел, очень много открытий. В конце- концов, нам в 2019 году надо достойно отметить 150-летие изучения Русским географическим обществом острова Большой Тютерс… Но это уже другая история.