old uhu
Участник
- С нами с
- 16/11/16
- Постов
- 1 114
- Оценка
- 261
- Живу в:
- Пермь
- Для знакомых
- Сергей
- Охочусь с
- 1991
- Оружие
- мр-133 12/76, иж-94"север" 22LR-20/70, "сайга"-308win.
- Собака(ки)
- были лайки, сейчас РОС и два дворянина
Сказки Дальнего: Находка.
«В нашей жизни происходит много встреч и неожиданных событий,
какие то из них проходят не заметно, а какие то остаются в нашем
сердце навсегда» - Квентин Тарантино, к/ф «Четыре комнаты».
Бодро урча, чудо отечественного автопрома, созданное затейливым умом наших конструкторов, и не менее весёлыми руками Удмуртских рабочих. Машина, которая могла на ходу потерять, три своих передачи из пяти, или всю жидкость из тормозной системы. Техника в которой всегда, что то сломано, но которая ни когда не сдаётся, и своим ходом довозит нас до цели, полноприводная «ОДА 4Х4», проскочила деревню Усть-Пойма. И по лесовозной дороге, завезла нас, в только начинающий желтеть, осенний лес, позволив сократить на добрый десяток километров, предстоящий нам пеший путь. В поездке нас должно было быть четверо, но четвёртого участника, связала по рукам и ногам работа, ну что ж, значит не судьба. Мы опять в лесу, проверенным коллективом, со мной мои друзя, братья Дмитрий и Антон.
Быстро «бутербродничаем», Димка с Антохой, успевают принять «по пятьдесят за приезд» и, закинув рюкзаки на спины, мы отправляемся в путь. Оставшиеся двадцать километров, до нежилого посёлка Дальнего, проходим часов за пять, идём весело и шумно, с шутками и рассказами о последних событиях в жизни каждого, на свистящих по сторонам рябчиков не отвлекаемся, берём всего троих, с подхода, на «шулюм» и в дополнение к ним собираем лисички.
Пришли, до захода солнца ещё минут сорок, Дима потрошит рябчиков, я берусь за нарезку овощей и грибов, Антона делегируем на рыбалку. Меню сегодняшнего ужина получается роскошным: на первое - рябчики тушёные с овощами и грибами, на второе - хариус жареный, на десерт – бутерброды с малосольным хариусом на сливочном масле с капелькой лимонного сока. Долго сидим, за разговорами, у костра. И уже глубокой ночью, прокомментировав, что: «Ни один «гринпис», не спас столько дичи, сколько простая русская водка» - ухожу спать, оставляя друзей вести упорный бой с «огненной водой». Не поехавший четвёртый участник, с расчётом на которого бралось спиртное, невольно внёс неопределённость в итог этой битвы.
Просыпаюсь от того, что Димка трясёт меня за плечо: «Серёга, вставай, мы поесть приготовили». Возмущаюсь, по поводу того, что спать парни не ложились: «Вы как на охоту пойдёте, охотнички?». Довольные собой, братья, смеются: «Да у нас, уже ни в одном глазу! Готовы, хоть на край света, а если там нальют, то ещё дальше». Да, Мастер спорта международного класса и кандидат в мастера спорта по дзю-до, объединенные одной кровью, это страшная сила, водка пала в неравной борьбе, без малейшего шанса на победу.
Пока завтракаем, утренний туман ложится росой на траву и в лучах восходящего солнца, на дальнем краю поля раздаётся, громкое тетеревиное «Ч-ч-уффы!». Под музыкальное сопровождение ложного тока, покидаем Дальний, решив периметр поля не прочёсывать, чтобы не столкнуть косачей, а идти без ночёвки на Метелицу, небольшую таёжную речку. Завтрашнее утро посвятим тетеревиному току, сейчас же ходовая охота, идем налегке. Нашей тропой, является заросшая насыпь узкоколейки, а основной целью глухарь.
Доходим до первого разъезда, здесь наши пути расходятся, братья уходят налево, встретимся мы снова километра через три. Я тихонько крадусь, вперёд, один, В туманной утренней тишине, кажется, что слышно падение каждой капли росы. Нервы напряжены, раньше на этом участке жил матёрый глухарь, которого так ни кто и не добыл. Вдруг сзади, метрах в трёх – четырёх, сквозь треск ломаемых кустов, раздаётся пронзительный визг, рёв, вой! На меня несётся, какое то «нечто». От неожиданности, ощущая спиной, что в меня сейчас вопьются когти, зубы и всё зло мира, я подпрыгиваю вверх, разворачиваясь в воздухе на сто восемьдесят градусов, приклад привычно прилипает к плечу, я готов умереть, но дёшево свою жизнь я не отдам. Из трясущихся кустов мне под ноги дико визжа, вылетает собака. «Ах ты, сука!» - еле перевожу дыхание. Пес лезет ко мне обниматься, продолжая визжать от восторга, думаю если перевести его вопли на человеческий язык, то получится что-то типа: «О, Великий венец природы, я очень давно, потерялся в этом, бескрайнем лесу и моя радость, от вашего появления не имеет границ. Я готов, последовать за вами хоть на край света! Коротко о себе, грамоту разумею, ем мало, по углам не ссу».
«Так, и что мне с тобой делать?» - Внимательно рассматриваю собаку, с первым, эмоциональным, высказыванием, я ошибся, это кобель. Ему года три – четыре, невысокий и широкогрудый, такая помесь бультерьера и бигля, он успокоился и сидит, глядя мне в глаза, ожидая моего решения: «Ладно, пойдём. Там видно будет, что с тобой делать». Иду, сомневаясь в правильности принятого решения, незнакомая собака может испортить всю охоту. Давай попробуем, поэкспериментируем: «Эй, Шарик, Бобик, как там тебя? Ищи!». Показываю рукой в лес, после секундного замешательства, пёс срывается с насыпи и остановившись на границе видимости, убедившись, что я иду также как шёл, пес начинает челночить, заросли с лева от меня. «Забавно, и какие ещё будут сюрпризы?» - идем, присматриваясь, друг к другу.
Вот и перекрёсток, на котором я должен встретиться, с ушедшими по разъезду друзьями. Скидываю рюкзак и ложусь отдыхать, пес начинает приплясывать рядом, говоря всем своим видом: «Хозяин, вставай, впереди столько всего интересного». «Угомонись, и не вздумай ко мне привыкать, я не тебе не хозяин. Ну всё, всё, отдохни. Лежать» - достаю плитку шоколада, отламываю кусок и делю его пополам, протягивая половинку собаке. Барбос ложится рядом, положив шоколад на передние лапы, начинает медленно его смаковать. Вдруг уши его поднимаются и он тихо начинает рычать, я ещё ничего не слышу, но понимаю, друзья на подходе. Вот Димка, продираясь через кусты, выходит на перекрёсток. Пес, охраняя мой покой, с лаем бросается на него. «Кыш! Демон! Серый, ты, где этого камикадзе откопал?» - друг удивлённо разглядывает собаку. Рассказываю историю, неожиданной встречи. «Он, нам всю дичь не разгонит?» - Димка с сомнением смотрит на пса. «Ну, пока под ногами не мешается, идёт с нами, а там видно будет» - выношу свой вердикт. «Тогда вперёд!» - Антоха рвётся в бой.
Идём дальше, собака, освоившись, переходит на широкий поиск, переходя с одной стороны дороги на другую, пропадает в лесу на несколько минут, выскакивает на насыпь, проверить направление нашего движения, и снова скрывается в лесу. Неожиданно справа, в сотне метров раздаётся призывный лай. Переглядываемся с друзьями: «На кого это он заливается?». Я спрыгиваю с насыпи и иду на лай, лес хламный с густым подлеском и идти бесшумно не получается, да и не понимая, что происходит особо не стараюсь. Уже вижу, мельтешащего в зарослях пса, пытаясь разглядеть, на кого он заливается, когда с ели, вокруг которой танцует собака, срывается глухарь. Запоздалый дуплет «в ту сторону», и пёс мчится вдогон улетевшему глухарю. Возвращаюсь к друзьям, костеря себя: «И куда, ты торопишься, мазила». Димка ухмыляется: «Ну что, сегодня суп из Шарика?». «Подожди, сейчас прибежит, расскажет, как к глухарю подходить надо» - с удовольствием наблюдаю, удивление на лице друга.
Вернувшийся пес смотрит на меня, я мысленно оправдываюсь: «Ну, понимаешь, лес густой, солнце в глаза….». На морде собаки читается: «Да, послал мне леший охотничков». «Похоже ты малый не промах, и относится к тебе надо посерьёзней» - иду опять один, размышляя о судьбе собаки и о том как она оказалась в лесу одна. Мои размышления прерывает треск ломаемых веток и грохот крыльев, тяжёлой птицы. С шумом, взлетающего на форсаже Миг-31, глухарь налетает на меня, пытаясь оторваться, от преследующей его собаки. Хлопок выстрела и птица валится в молодую осиновую поросль. Подбежавший пёс прыгает передо мной: «Видел! Видел, как я могу!». Смотрю на него, а в его глазах вижу глаза моей лайки, в силу пенсионного возраста остающейся, второй год, дома. Со смешанными чувствами, размышляя о неумолимости времени, прилаживаю фотоаппарат и фотографируюсь с трофеем. С той стороны, где идут друзья, слышно серию выстрелов, значит и у них всё хорошо.
Вот и маленькая избушка на берегу Метелицы, устраиваем часовой отдых на обед. Пока варится каша, сидим у костра и делимся впечатлениями от охоты. Пёс подходит и ложится рядом со мной, Димка глядя на это спрашивает: «Ну, что Серёга, у тебя новая собака?». «Нет Димычь, пятая собака в доме это перебор. Да и мои коблы его мигом на запчасти разберут, плюс не понятно, как он, на домашнюю скотину реагирует, а держать его на привязи у меня рука не поднимется, он явно на воле вырос» - отвечаю, сомневаясь в собственном ответе. Друг удивлён, зная, как легко у меня приживаются разные животные: «Ты уверен? И что будем с ним делать?». Смотрю на собаку: «Завтра ещё день, там видно будет». Антон фотографирует меня и лежащего рядом, лохматого охотника.
Солнце бежит к горизонту, а мы быстрым маршем идём назад, пытаясь успеть, вернутся на Дальний до темноты, но похоже проигрываем эту гонку. Слева снова раздаётся собачий лай, на этот раз слышны другие нотки, паузы чередуются с полайками с завыванием. Разворачиваемся на голос собаки, стоя почти плечом к плечу. Перед нами плотная стена заросшего, двадцатилетнего выруба, Антон шёпотом произносит: «Кого он там нашёл?», «Не нашёл, а гонит, слышишь звук перемещается в право» - только договорив, боковым зрением, вижу справа, летящего на меня, по насыпи, зайца. Выстрел не удобный, развернутся не успеваю и на вскидку бью с левого плеча, косой кубарем катится мне под ноги. Буря эмоций, и у меня и у друзей, из-за меня им не было видно набегающего зайца и выстрел стал для них полной неожиданностью. В тридцати метрах пёс, с лаем перебегает дорогу и скрывается в лесу с права. «Куда это он?» - удивляется Антоха. «Заяц сделал скидку, сейчас он разберётся и прибежит» - объясняю другу поведение собаки, подбирая добычу. Вот пёс уже бежит на нас, продолжая отдавать голос, идёт нижним чутьём. Зайца поднимаю вверх, и собака пробегает перед нами продолжая лаять, но метров через пять резко останавливается. Мы смеёмся, пес замечает добычу у меня в рукей, и принимается пританцовывать поскуливая: «Какая мы классная команда». Димка смеётся: «Ну теперь, Ты точно его заберёшь». С укоризной смотрю на друга, внутри у меня всё разрывается, Димычь понимая извиняется: «Ладно, ладно, молчу, давай хоть вас сфотографирую».
Идём дальше, пытаясь догнать ушедший день, но гонка проиграна, небо заполняют звёзды. Из последних сил возвращаемся в лагерь на Дальнем, позади почти сорок километров, ноги гудят. Быстрый перекус и спать, на сон остаётся три часа. Нудный писк будильника, с трудом вырывает меня из объятий Морфея, расталкиваю парней: «На ток, кто-то пойдёт?». «Я ног не чувствую, идите без меня» - Димка остаётся, собаку оставляем с ним. Идем очень осторожно, я хоть и помню местность, но территория заброшенного посёлка хранит опасность, провалится в овощную яму или старый колодец спрятавшиеся, в траве по пояс. Вот и выступающий клином берёзовый сколок, выбираю самое перспективное место, и усаживаю здесь Антона, проведя короткий инструктаж, это его первый ток. Сам ухожу в сторону, и выбираю позицию в развалинах старого погреба. По моим расчётам, ток должен быть между нами, до рассвета чуть больше часа и остаётся только ждать. Сижу размышляя о собаке, душа разорвалась на две половины, романтичная и добродушная кричит: «Конечно забираем, одной больше, одной меньше, нам не привыкать!», другая расчётливая и практичная приводит свои весомые аргументы. И под молчаливое участие млечного пути, над головой, приходит решение.
Я успокаиваюсь, и на меня обрушивается вся красота звёздного, бесконечного неба над головой, тени раскинувшегося за спиной леса, туман начинающий выползать в низине у реки и меняющиеся краски на востоке у горизонта. Меня сминает осознанием того насколько мы малы в этой красоте и ничтожны в своих попытках покорить её. Когда то люди пришли сюда, вырубили прибрежный лес, построили дома, рождались, мечтали, влюблялись, дрались, так же как я смотрели на эти звёзды, выгрызая этот кусок у природы. Но как вспышка падающей звезды, промелькнул этот миг их бытия, и вот уже последние следы их существования, природа поглощает за какой-то десяток лет. За этими мыслями звёзды гаснут, чёрно-синее небо сменяет багрянец зари, и утренний заморозок начинает запускать свои колючие, костлявые пальцы мне под кожу. «Ох! И легко мы одеты, быстрей бы рассвет» - организм крупной дрожью, пытается бороться с холодом, а он уже добирается до костей. Чувствую себя замёрзшим в ледниковый период мамонтом, с надеждой глядя на занимающуюся зарю.
И вот спасительный диск солнца, выглянул из-за горизонта, обдав меня своим теплом и окрасив окружающий мир ярко-красным золотом. Как жирная точка уходящей ночи, с первыми лучами восходящего солнца, раздаётся громкое: «Фр-рр-ррр». На вершинку молодой берёзки, в тридцати метрах передо мной, садится тетерев. Я замираю, матёрый предводитель местного пернатого дворянства, вытянув шею, осматривает свой владения. Это старый, токообразующий самец, убей его и не стабильный осенний ток развалится. От него до Антона, сейчас метров пятьдесят и я жду, надеясь, что Антоха не забыл инструктаж: «Запомни, первого стрелять нельзя!». Тетерев успокаивается, втягивает шею, начинает топтаться на качающейся вершинке и выдаёт «Ч-Чуф-ф-фы!». По его команде стая, голов в тридцать, срывается из кромки леса и летит к предводителю.
Я ликую: «Есть!». Но, долетев до вожака, стая сворачивает и садится метрах в восьмидесяти ниже меня по склону, атаман выждав ещё минуту присоединяется к ним, и начинается битва. Но нам остаётся только наблюдать и слушать, с местом я промахнулся, птицы токуют на месте ремонтных мастерских, земля там пропиталась соляркой и мазутом и до сих пор не зарастает травой. Тетёрки суетятся на кустах чёрёмухи, охраняя своих будущих супругов, петухи периодически подпрыгивают над травой, выясняя свою иерархию в стае. Солнце растопило меня, под тетеревиные песни, в голове блаженная пустота, я утонул в происходящем. Сижу так часа полтора, потом вспоминаю, про оставленного в кромке березняка, друга. Не в силах оторваться от происходящего, стреляю в воздух. Косачи срываются в дальнюю кромку леса, я не спеша иду к Антону: «Прости дружище, с местом не угадал». Антоху, разрывает от эмоций: «Да бог с ним, с местом! Не за мясом едем! Какая это невероятная красота!».
Возвращаемся в лагерь, Димка нас встречает приготовленным завтраком, Антоха обрушивает на него каскад позитивных впечатлений, ему надо высказать всё, что он только, что пережил. Димычь улыбаясь, слушает брата и осторожно интересуется у меня: «Ну что Серый, с собакой решил?». Смотрю на танцующего, у выделенной ему миски, пса: «Да Димычь, собака явно Усть – Пойменская, больше ему тут взяться не откуда, довезём до деревни, предупредим Игоря и Казанчика младшего, пес толковый им в самый раз». Завтрак, недолгие сборы, марш бросок до машины, завозим собаку деревенским друзьям. И вот мы летим по трассе, в асфальтово-серый, душно-бетонный город. Сижу, уставившись в серый пластик панели: « Прости Лохматый Дружище, но до конца своих дней я буду сомневаться в правильности принятого решения». А за окном, в грохоте каждой встречной фуры, мне слышится гул моторов, взлетающего, в последний полёт, «Лайтнинга» Экзюпери и эхом звучит тихий голос, гениального француза: «Мы в ответе за тех, кого приручили».
«В нашей жизни происходит много встреч и неожиданных событий,
какие то из них проходят не заметно, а какие то остаются в нашем
сердце навсегда» - Квентин Тарантино, к/ф «Четыре комнаты».
Бодро урча, чудо отечественного автопрома, созданное затейливым умом наших конструкторов, и не менее весёлыми руками Удмуртских рабочих. Машина, которая могла на ходу потерять, три своих передачи из пяти, или всю жидкость из тормозной системы. Техника в которой всегда, что то сломано, но которая ни когда не сдаётся, и своим ходом довозит нас до цели, полноприводная «ОДА 4Х4», проскочила деревню Усть-Пойма. И по лесовозной дороге, завезла нас, в только начинающий желтеть, осенний лес, позволив сократить на добрый десяток километров, предстоящий нам пеший путь. В поездке нас должно было быть четверо, но четвёртого участника, связала по рукам и ногам работа, ну что ж, значит не судьба. Мы опять в лесу, проверенным коллективом, со мной мои друзя, братья Дмитрий и Антон.
Быстро «бутербродничаем», Димка с Антохой, успевают принять «по пятьдесят за приезд» и, закинув рюкзаки на спины, мы отправляемся в путь. Оставшиеся двадцать километров, до нежилого посёлка Дальнего, проходим часов за пять, идём весело и шумно, с шутками и рассказами о последних событиях в жизни каждого, на свистящих по сторонам рябчиков не отвлекаемся, берём всего троих, с подхода, на «шулюм» и в дополнение к ним собираем лисички.
Пришли, до захода солнца ещё минут сорок, Дима потрошит рябчиков, я берусь за нарезку овощей и грибов, Антона делегируем на рыбалку. Меню сегодняшнего ужина получается роскошным: на первое - рябчики тушёные с овощами и грибами, на второе - хариус жареный, на десерт – бутерброды с малосольным хариусом на сливочном масле с капелькой лимонного сока. Долго сидим, за разговорами, у костра. И уже глубокой ночью, прокомментировав, что: «Ни один «гринпис», не спас столько дичи, сколько простая русская водка» - ухожу спать, оставляя друзей вести упорный бой с «огненной водой». Не поехавший четвёртый участник, с расчётом на которого бралось спиртное, невольно внёс неопределённость в итог этой битвы.
Просыпаюсь от того, что Димка трясёт меня за плечо: «Серёга, вставай, мы поесть приготовили». Возмущаюсь, по поводу того, что спать парни не ложились: «Вы как на охоту пойдёте, охотнички?». Довольные собой, братья, смеются: «Да у нас, уже ни в одном глазу! Готовы, хоть на край света, а если там нальют, то ещё дальше». Да, Мастер спорта международного класса и кандидат в мастера спорта по дзю-до, объединенные одной кровью, это страшная сила, водка пала в неравной борьбе, без малейшего шанса на победу.
Пока завтракаем, утренний туман ложится росой на траву и в лучах восходящего солнца, на дальнем краю поля раздаётся, громкое тетеревиное «Ч-ч-уффы!». Под музыкальное сопровождение ложного тока, покидаем Дальний, решив периметр поля не прочёсывать, чтобы не столкнуть косачей, а идти без ночёвки на Метелицу, небольшую таёжную речку. Завтрашнее утро посвятим тетеревиному току, сейчас же ходовая охота, идем налегке. Нашей тропой, является заросшая насыпь узкоколейки, а основной целью глухарь.
Доходим до первого разъезда, здесь наши пути расходятся, братья уходят налево, встретимся мы снова километра через три. Я тихонько крадусь, вперёд, один, В туманной утренней тишине, кажется, что слышно падение каждой капли росы. Нервы напряжены, раньше на этом участке жил матёрый глухарь, которого так ни кто и не добыл. Вдруг сзади, метрах в трёх – четырёх, сквозь треск ломаемых кустов, раздаётся пронзительный визг, рёв, вой! На меня несётся, какое то «нечто». От неожиданности, ощущая спиной, что в меня сейчас вопьются когти, зубы и всё зло мира, я подпрыгиваю вверх, разворачиваясь в воздухе на сто восемьдесят градусов, приклад привычно прилипает к плечу, я готов умереть, но дёшево свою жизнь я не отдам. Из трясущихся кустов мне под ноги дико визжа, вылетает собака. «Ах ты, сука!» - еле перевожу дыхание. Пес лезет ко мне обниматься, продолжая визжать от восторга, думаю если перевести его вопли на человеческий язык, то получится что-то типа: «О, Великий венец природы, я очень давно, потерялся в этом, бескрайнем лесу и моя радость, от вашего появления не имеет границ. Я готов, последовать за вами хоть на край света! Коротко о себе, грамоту разумею, ем мало, по углам не ссу».
«Так, и что мне с тобой делать?» - Внимательно рассматриваю собаку, с первым, эмоциональным, высказыванием, я ошибся, это кобель. Ему года три – четыре, невысокий и широкогрудый, такая помесь бультерьера и бигля, он успокоился и сидит, глядя мне в глаза, ожидая моего решения: «Ладно, пойдём. Там видно будет, что с тобой делать». Иду, сомневаясь в правильности принятого решения, незнакомая собака может испортить всю охоту. Давай попробуем, поэкспериментируем: «Эй, Шарик, Бобик, как там тебя? Ищи!». Показываю рукой в лес, после секундного замешательства, пёс срывается с насыпи и остановившись на границе видимости, убедившись, что я иду также как шёл, пес начинает челночить, заросли с лева от меня. «Забавно, и какие ещё будут сюрпризы?» - идем, присматриваясь, друг к другу.
Вот и перекрёсток, на котором я должен встретиться, с ушедшими по разъезду друзьями. Скидываю рюкзак и ложусь отдыхать, пес начинает приплясывать рядом, говоря всем своим видом: «Хозяин, вставай, впереди столько всего интересного». «Угомонись, и не вздумай ко мне привыкать, я не тебе не хозяин. Ну всё, всё, отдохни. Лежать» - достаю плитку шоколада, отламываю кусок и делю его пополам, протягивая половинку собаке. Барбос ложится рядом, положив шоколад на передние лапы, начинает медленно его смаковать. Вдруг уши его поднимаются и он тихо начинает рычать, я ещё ничего не слышу, но понимаю, друзья на подходе. Вот Димка, продираясь через кусты, выходит на перекрёсток. Пес, охраняя мой покой, с лаем бросается на него. «Кыш! Демон! Серый, ты, где этого камикадзе откопал?» - друг удивлённо разглядывает собаку. Рассказываю историю, неожиданной встречи. «Он, нам всю дичь не разгонит?» - Димка с сомнением смотрит на пса. «Ну, пока под ногами не мешается, идёт с нами, а там видно будет» - выношу свой вердикт. «Тогда вперёд!» - Антоха рвётся в бой.
Идём дальше, собака, освоившись, переходит на широкий поиск, переходя с одной стороны дороги на другую, пропадает в лесу на несколько минут, выскакивает на насыпь, проверить направление нашего движения, и снова скрывается в лесу. Неожиданно справа, в сотне метров раздаётся призывный лай. Переглядываемся с друзьями: «На кого это он заливается?». Я спрыгиваю с насыпи и иду на лай, лес хламный с густым подлеском и идти бесшумно не получается, да и не понимая, что происходит особо не стараюсь. Уже вижу, мельтешащего в зарослях пса, пытаясь разглядеть, на кого он заливается, когда с ели, вокруг которой танцует собака, срывается глухарь. Запоздалый дуплет «в ту сторону», и пёс мчится вдогон улетевшему глухарю. Возвращаюсь к друзьям, костеря себя: «И куда, ты торопишься, мазила». Димка ухмыляется: «Ну что, сегодня суп из Шарика?». «Подожди, сейчас прибежит, расскажет, как к глухарю подходить надо» - с удовольствием наблюдаю, удивление на лице друга.
Вернувшийся пес смотрит на меня, я мысленно оправдываюсь: «Ну, понимаешь, лес густой, солнце в глаза….». На морде собаки читается: «Да, послал мне леший охотничков». «Похоже ты малый не промах, и относится к тебе надо посерьёзней» - иду опять один, размышляя о судьбе собаки и о том как она оказалась в лесу одна. Мои размышления прерывает треск ломаемых веток и грохот крыльев, тяжёлой птицы. С шумом, взлетающего на форсаже Миг-31, глухарь налетает на меня, пытаясь оторваться, от преследующей его собаки. Хлопок выстрела и птица валится в молодую осиновую поросль. Подбежавший пёс прыгает передо мной: «Видел! Видел, как я могу!». Смотрю на него, а в его глазах вижу глаза моей лайки, в силу пенсионного возраста остающейся, второй год, дома. Со смешанными чувствами, размышляя о неумолимости времени, прилаживаю фотоаппарат и фотографируюсь с трофеем. С той стороны, где идут друзья, слышно серию выстрелов, значит и у них всё хорошо.
Вот и маленькая избушка на берегу Метелицы, устраиваем часовой отдых на обед. Пока варится каша, сидим у костра и делимся впечатлениями от охоты. Пёс подходит и ложится рядом со мной, Димка глядя на это спрашивает: «Ну, что Серёга, у тебя новая собака?». «Нет Димычь, пятая собака в доме это перебор. Да и мои коблы его мигом на запчасти разберут, плюс не понятно, как он, на домашнюю скотину реагирует, а держать его на привязи у меня рука не поднимется, он явно на воле вырос» - отвечаю, сомневаясь в собственном ответе. Друг удивлён, зная, как легко у меня приживаются разные животные: «Ты уверен? И что будем с ним делать?». Смотрю на собаку: «Завтра ещё день, там видно будет». Антон фотографирует меня и лежащего рядом, лохматого охотника.
Солнце бежит к горизонту, а мы быстрым маршем идём назад, пытаясь успеть, вернутся на Дальний до темноты, но похоже проигрываем эту гонку. Слева снова раздаётся собачий лай, на этот раз слышны другие нотки, паузы чередуются с полайками с завыванием. Разворачиваемся на голос собаки, стоя почти плечом к плечу. Перед нами плотная стена заросшего, двадцатилетнего выруба, Антон шёпотом произносит: «Кого он там нашёл?», «Не нашёл, а гонит, слышишь звук перемещается в право» - только договорив, боковым зрением, вижу справа, летящего на меня, по насыпи, зайца. Выстрел не удобный, развернутся не успеваю и на вскидку бью с левого плеча, косой кубарем катится мне под ноги. Буря эмоций, и у меня и у друзей, из-за меня им не было видно набегающего зайца и выстрел стал для них полной неожиданностью. В тридцати метрах пёс, с лаем перебегает дорогу и скрывается в лесу с права. «Куда это он?» - удивляется Антоха. «Заяц сделал скидку, сейчас он разберётся и прибежит» - объясняю другу поведение собаки, подбирая добычу. Вот пёс уже бежит на нас, продолжая отдавать голос, идёт нижним чутьём. Зайца поднимаю вверх, и собака пробегает перед нами продолжая лаять, но метров через пять резко останавливается. Мы смеёмся, пес замечает добычу у меня в рукей, и принимается пританцовывать поскуливая: «Какая мы классная команда». Димка смеётся: «Ну теперь, Ты точно его заберёшь». С укоризной смотрю на друга, внутри у меня всё разрывается, Димычь понимая извиняется: «Ладно, ладно, молчу, давай хоть вас сфотографирую».
Идём дальше, пытаясь догнать ушедший день, но гонка проиграна, небо заполняют звёзды. Из последних сил возвращаемся в лагерь на Дальнем, позади почти сорок километров, ноги гудят. Быстрый перекус и спать, на сон остаётся три часа. Нудный писк будильника, с трудом вырывает меня из объятий Морфея, расталкиваю парней: «На ток, кто-то пойдёт?». «Я ног не чувствую, идите без меня» - Димка остаётся, собаку оставляем с ним. Идем очень осторожно, я хоть и помню местность, но территория заброшенного посёлка хранит опасность, провалится в овощную яму или старый колодец спрятавшиеся, в траве по пояс. Вот и выступающий клином берёзовый сколок, выбираю самое перспективное место, и усаживаю здесь Антона, проведя короткий инструктаж, это его первый ток. Сам ухожу в сторону, и выбираю позицию в развалинах старого погреба. По моим расчётам, ток должен быть между нами, до рассвета чуть больше часа и остаётся только ждать. Сижу размышляя о собаке, душа разорвалась на две половины, романтичная и добродушная кричит: «Конечно забираем, одной больше, одной меньше, нам не привыкать!», другая расчётливая и практичная приводит свои весомые аргументы. И под молчаливое участие млечного пути, над головой, приходит решение.
Я успокаиваюсь, и на меня обрушивается вся красота звёздного, бесконечного неба над головой, тени раскинувшегося за спиной леса, туман начинающий выползать в низине у реки и меняющиеся краски на востоке у горизонта. Меня сминает осознанием того насколько мы малы в этой красоте и ничтожны в своих попытках покорить её. Когда то люди пришли сюда, вырубили прибрежный лес, построили дома, рождались, мечтали, влюблялись, дрались, так же как я смотрели на эти звёзды, выгрызая этот кусок у природы. Но как вспышка падающей звезды, промелькнул этот миг их бытия, и вот уже последние следы их существования, природа поглощает за какой-то десяток лет. За этими мыслями звёзды гаснут, чёрно-синее небо сменяет багрянец зари, и утренний заморозок начинает запускать свои колючие, костлявые пальцы мне под кожу. «Ох! И легко мы одеты, быстрей бы рассвет» - организм крупной дрожью, пытается бороться с холодом, а он уже добирается до костей. Чувствую себя замёрзшим в ледниковый период мамонтом, с надеждой глядя на занимающуюся зарю.
И вот спасительный диск солнца, выглянул из-за горизонта, обдав меня своим теплом и окрасив окружающий мир ярко-красным золотом. Как жирная точка уходящей ночи, с первыми лучами восходящего солнца, раздаётся громкое: «Фр-рр-ррр». На вершинку молодой берёзки, в тридцати метрах передо мной, садится тетерев. Я замираю, матёрый предводитель местного пернатого дворянства, вытянув шею, осматривает свой владения. Это старый, токообразующий самец, убей его и не стабильный осенний ток развалится. От него до Антона, сейчас метров пятьдесят и я жду, надеясь, что Антоха не забыл инструктаж: «Запомни, первого стрелять нельзя!». Тетерев успокаивается, втягивает шею, начинает топтаться на качающейся вершинке и выдаёт «Ч-Чуф-ф-фы!». По его команде стая, голов в тридцать, срывается из кромки леса и летит к предводителю.
Я ликую: «Есть!». Но, долетев до вожака, стая сворачивает и садится метрах в восьмидесяти ниже меня по склону, атаман выждав ещё минуту присоединяется к ним, и начинается битва. Но нам остаётся только наблюдать и слушать, с местом я промахнулся, птицы токуют на месте ремонтных мастерских, земля там пропиталась соляркой и мазутом и до сих пор не зарастает травой. Тетёрки суетятся на кустах чёрёмухи, охраняя своих будущих супругов, петухи периодически подпрыгивают над травой, выясняя свою иерархию в стае. Солнце растопило меня, под тетеревиные песни, в голове блаженная пустота, я утонул в происходящем. Сижу так часа полтора, потом вспоминаю, про оставленного в кромке березняка, друга. Не в силах оторваться от происходящего, стреляю в воздух. Косачи срываются в дальнюю кромку леса, я не спеша иду к Антону: «Прости дружище, с местом не угадал». Антоху, разрывает от эмоций: «Да бог с ним, с местом! Не за мясом едем! Какая это невероятная красота!».
Возвращаемся в лагерь, Димка нас встречает приготовленным завтраком, Антоха обрушивает на него каскад позитивных впечатлений, ему надо высказать всё, что он только, что пережил. Димычь улыбаясь, слушает брата и осторожно интересуется у меня: «Ну что Серый, с собакой решил?». Смотрю на танцующего, у выделенной ему миски, пса: «Да Димычь, собака явно Усть – Пойменская, больше ему тут взяться не откуда, довезём до деревни, предупредим Игоря и Казанчика младшего, пес толковый им в самый раз». Завтрак, недолгие сборы, марш бросок до машины, завозим собаку деревенским друзьям. И вот мы летим по трассе, в асфальтово-серый, душно-бетонный город. Сижу, уставившись в серый пластик панели: « Прости Лохматый Дружище, но до конца своих дней я буду сомневаться в правильности принятого решения». А за окном, в грохоте каждой встречной фуры, мне слышится гул моторов, взлетающего, в последний полёт, «Лайтнинга» Экзюпери и эхом звучит тихий голос, гениального француза: «Мы в ответе за тех, кого приручили».
Последнее редактирование:
Спасибо. 
