leonid66
Участник
- С нами с
- 11/11/13
- Постов
- 1 392
- Оценка
- 368
- Живу в:
- санкт-петербург
- Для знакомых
- леонид
- Охочусь с
- 2000
- Оружие
- двустволка
- Собака(ки)
- паровозик
Леонид Москалев
Битва со «Здоровяком»,
или в тысячу первый раз про вальдшнепа
Печальный опыт новичка
Солнце зашло за край леса, уступая место сумеркам, и разноголосое пение птиц постепенно затихло. Короткую паузу установившейся тишины внезапно прервал довольно странный звук, напоминавший не то хрюканье, не то кряканье. Где-то слева начал отчаянную пальбу сосед. Судя по скорости выпускаемых в «никуда» патронов, это был закоренелый «зенитчик». Я насчитал не менее полудюжины выстрелов. Затем послышались еще хлопки, с разных сторон. И в этот момент мне, наконец, удалось разглядеть темный силуэт вальдшнепа, который быстро пролетел - далеко слева и скрылся за деревьями. Через некоторое время протянул еще один, теперь уже справа, и снова не так близко и медленно, чтобы успеть взять верный прицел. Но вокруг продолжалась беспорядочная пальба, и, повинуясь стадному инстинкту своих товарищей, я тоже, второпях, выстрелил птице вдогонку. Хлесткий звук практически сразу произвел отрезвляющий эффект и разрушил, возникшее было, ощущение бешеного азарта, подарив ясное понимание, что это – досадный и глупый промах. Больше в этот вечер видимых пролетов не было, лишь пару раз где-то за деревьями еще «похрюкали». Так прошло мое первое «боевое крещение на тяге» и целью всей жизни на ближайшую перспективу стала добыча заветного трофея.
К следующему весеннему сезону я готовился уже более основательно. Заблаговременно, поздней осенью и зимой, несколько раз съездил на стенд, где взял уроки у инструктора - в стрельбе по тарелочкам. Прочитал массу абсолютно, как потом оказалось, бесполезной специальной литературы, и даже тургеневские «Записки охотника». Забавно, но почти каждая вторая «тематическая» статья начиналась одной и той же фразой: «Вальдшнепа в народе называют «крехтун» или «лесной буратино...» и так далее, как правило, одинаково, иногда почти слово в слово. Много разговаривал об этой птице со всеми, кто хоть какое-то отношение имел к охоте. Выяснилось, что почти половина из этих людей ходила на тягу, а, кроме того, каждый за один раз добывал не менее десяти штук, причем, «влегкую». Ощущение собственной неполноценности после таких бесед росло в геометрической прогрессии.
И вот долгожданный вечер открытия очередной весенней охоты, наконец, наступил. В этот раз я решил ни с кем не связываться и пошел один - на точку в лесу, которую облюбовал еще осенью. Широкая полоса вырубки, местами уже основательно заросшая мелким осинником, провожала клонившееся к закату солнце. Снег еще кое-где лежал, но на оттаявших кочках уже пробивалась свежая трава, и журчали ручейки талой воды. Местами по дороге попадались весьма глубокие лужи, так что предусмотрительно надетые болотные сапоги оказались очень кстати. Не менее полезно проявили себя и обыкновенные хлопчатобумажные строительные перчатки: и рукам не холодно, и ружье чувствуешь, и выбросить, если порвутся или испачкаются, не жалко.
А, Его Величество Лес уже не первый день жил своей бурной жизнью – кругом, прямо таки, бесновалось птичье племя. Свист и щебетание, похоже, не оставляли надежды расслышать в этой громкой кутерьме заветное «хрюканье» вальдшнепа. Время тянулось непростительно долго. Выжидая значительные, как мне казалось, паузы, я снова и снова посматривал на часы, – но каждый раз выяснялось, что с предыдущей поверки прошло не более пяти минут. Когда солнце, наконец, совершенно скрылось за макушками деревьев, и пернатый хор затих, паузу прервал далекий резкий писк, почти на уровне ультразвука, а за ним раздалось долгожданное «хорьханье».
Я бешено завертел башкой, стараясь как можно скорее поймать на мушку желанный силуэт в вечернем небе. Вальдшнеп пролетел внезапно и быстро, прямо над головой, - и столь же стремительно юркнул за высокие ели на границе полянки. Толком даже не успев сообразить, что произошло, боковым зрением отметил, что по касательной пронесся второй вальдшнеп – этот «шел» практически молча, лишь изредка «цикая». Эх, поздно прицелился ты, охотник! Два выстрела вслед не принесли никакого результата, кроме звона в ушах. Однако, охвативший азарт заставил сердце забиться чаще. Я дал себе самое честное, самое «заднее» слово обязательно попасть в следующего вальдшнепа, но коварная Природа тут же взяла длительную паузу, и минут двадцать пролетов не было вовсе. Наконец, очередной кулик дал о себе знать громким «хорьханьем». Он летел на удобной дистанции, и в этот раз я взял его на мушку и плавно нажал на спусковой крючок. Раздался выстрел, птица на какую-то долю секунды затормозила в воздухе, а затем, заложив крутой вираж, ушла в сторону леса. На мгновение показалось, что выстрел был удачным – я метнулся в том направлении, куда, снижаясь, улетел заветный трофей. Однако, чем ближе приближался я к высоким елям, тем очевиднее становилось, что это – снова досадный промах или, что совсем обидно, скрывшийся подранок. Ну, и, по закону подлости, пока горе-охотник бродил вдоль толстых еловых корней, за его спиной еще раз пролетел вальдшнеп. Некстати вспомнились кадры из мультфильма «Ну, погоди!», где Волк ловил свой мотоцикл на автомобильной развязке: только повернется – ан, его двухколесный друг уж за спиной проехал...
Стало совсем темно. Вдруг вблизи захрустел сухостой, и на поляну вышел косматый дядька в перепачканной куртке полинялой камуфляжной раскраски. На голове мужика красовалась дырявая кепка. В заскорузлых пальцах с непомерно отросшими грязными ногтями он сжимал вороненую брутальную «вертикалку». Его хитрые, вороватые глазки едва заметно бегали. Вообще, типаж был весьма занятный, и я авансом окрестил его «Браконьером». «Брэк» достал из кармана папиросу, смял ее крест-накрест, закурил и завел неторопливый «прощупывающий» разговор о тяге.
- Я видел, как ты стрелял. Ты его, кажись, сбил.
- Да нет, похоже, промазал. Рыскал в кустах - ничего не нашел.
- Ну, это нормально, «валек» на перо крепок. Да и упав, отползает, тихарясь. Без пса не найти. А вообще, у этой птицы глаз черный – он охотника гипнотизирует, а тот и мажет. Дядька «захабарил» папироску и ушел так же быстро, как и появился. Больше никогда я с этим мужиком не встречался, но его история про «черный глаз» прочно засела в голове.
Последующие дни прошли по схожему сценарию: вальдшнепы успевали пролететь чуть раньше, чем я, как мне казалось, мгновенно и точно реагировал. Иногда, правда, после выстрела птица круто меняла направление полета, и все равно уходила. Завершающий вечер охоты ознаменовал своим появлением особо крупный экземпляр. Он летел прямо на меня. «Ну и здоровяк!» - промелькнула мысль. На сей раз, все, казалось бы, идеально сошлось в одной точке. Эта «громадная» птица, мушка прицела, плавный спуск крючка... Вот только выстрела в столь ответственный момент так и не прозвучало. Ружье предательски оказалось на предохранителе! Жирный нахал вальяжно прошел над моей головой и, нагло «крякнув», прямо, как, выругавшись напоследок, скрылся за деревьями. Похоже, «черный глаз» работал по полной программе. Оставалось лишь угрюмо расписаться в подверженности птичьему гипнозу и стойко принять эту мысль, а заодно - и перманентную неудачу.
А Здоровяк, как будто издеваясь, постоянно напоминал о себе летом - несколько раз подряд вечерами тянул над моим участком в садоводстве. Летел каждый раз открыто, не торопясь, словно прекрасно понимал, что ничего ему не будет.
Классики и личное мнение
Чтобы сразу расставить все точки над «и», скажу, что в короткий сезон весенней охоты добываю не более 4, реже - 5 вальдшнепов, хотя стараюсь в эти дни брать отпуск и не пропускать ни одной «тяги». Не трудно посчитать, что из официально разрешенной квоты в пятьдесят штук, я едва выбираю восемь-десять процентов. Плотнее познакомившись с соратниками по увлечению, прихожу к выводу, что это – вполне неплохой результат для тех мест Ленинградской области, где охочусь. Все-таки эта не Псковщина - там, говорят число убойных пролетов «просто зашкаливает». Первый раз, выписывая путевку, я был очень недоволен, когда в графу «норма дневной добычи» мне написали цифру «5» - это казалось безумно мало. Сегодня я придерживаюсь шутливой истины, которую невзначай бросил один знакомый егерь: «Увидел дичь – выстрелил – значит поохотился». И другой высказанной кем-то мудрости: «Добыл хоть одного вальдшнепа – уже охотник!»
Долгое время я находился под впечатлением рассказа Виталия Бианки «На тяге» из «Лесной газеты», которую прочитал от корки до корки еще в детстве. То ли мастер пера использовал художественный прием гиперболы, то ли толком сам на охоту не ходил, то ли Ленобласть до Войны была совсем не та. Но, честное слово, чтобы и безветрие, и тепло, и слабо моросящий дождик, и дуплет, и подманивание на шапку – и все в один раз? Сегодня, после нескольких лет постоянных наблюдений за вальдшнепом, говорю твердо - не верю! Но ведь каждый год прибавляется число счастливых обладателей вновь приобретенных дорогих ружей, с гиканьем и криками выезжающих на природу, облепляющих какой-нибудь общедоступный для проезда «паркетников» участок леса неподалеку от асфальта в сельской глубинке и пытающихся полдюжиной выстрелов безуспешно сразить случайно залетевшую, пока еще не совсем выбитую здесь птицу. Чтобы затем на долгие годы, попробовав очередную дорогую «игрушку», забросить ее подальше, хорошо, если в сейф. А во многом такому положению дел способствуют те самые растиражированные статьи про «тягу лесного буратино», которая сродни этакой веселой прогулке. Прихожу к довольно банальной мысли, что весенняя охота на вальдшнепа – это целая культура, которую нельзя превращать в пулеметную пальбу вперемежку с непомерным виночерпием. Припоминаю даже, что приобщивший меня к увлечению охотой пожилой питерский интеллигент, Владимир Георгиевич, всегда «в поле» был в галстуке – мне, разгильдяю, тогда постичь этого было еще не дано. Понимание пришло позже...
И все же, после такого долгого вступления, позволю себе поделиться некоторым скудным личным опытом. Первое слагаемое успеха – это неоднократные наблюдения за пролетами на той территории, где вы собрались «стоять на тяге». Желательно, хотя бы за пару дней до открытия охоты. Действительно направления полетов вальдшнепа из года в год идут по одним и тем же траекториям, однако ошибка в выборе точки всего на пару десятков метров может свести «на нет» всю охоту – то деревья мешают, то пролет слишком далеко. Соответственно неплохо провести и хронометраж: зная время начала и окончания тяги, проще планировать свой выход, чтобы и не пропустить первое «хорьханье», и не томиться тягостным ожиданием. Таким образом, если вы впервые попали на данное место, ваши шансы взять добычу - весьма невелики.
Второе – это погода. Те самые идеальные «бианковские» условия в течение короткой декады в Ленобласти бывают всего пару дней. В остальные – или ветер дует, или наоборот слишком ясно (и вальдшнепы, в последнем случае летят быстро и высоко), или даже морозно. К этому надо быть готовым. Тяги в один из дней может просто и не быть.
Третье – и это тоже мое личное мнение, очень помогает оптоволоконная мушка, которую, в отличие от «штатной пимпочки», хорошо видно в сумерках. По крайней мере, я еще ни разу не пожалел об этом приобретении, а число моих попаданий в цель увеличилось.
Четвертое – расхожая песня - про подброшенную шапку. Предсказать, подманится вальдшнеп на эту уловку, или нет – невозможно. За несколько лет и сотню-другую подбрасываний у меня этот прием сработал лишь пару раз. Очевидно, среди прочего, что секрет таится в том, что раньше все носили шапки-ушанки – подлетая, они как бы махали «крыльями». Вряд ли какая-нибудь современная бейсболка имеет тот же эффект. Более того, если птица изменит направление полета в вашу сторону, нужно успеть и поймать шапку, которая норовит упасть в самую грязную лужу, и прицелиться, что в такой стрессовой ситуации задача весьма нелегкая. Без тренировки вполне возможно «заклинивание» мозгов и, как следствие, неправильная реакция.
Ну и, наконец, главное, пятое, – упреждение. Весь мой первый печальный опыт базировался на том, что я безумно «обзаживал» цель при выстреле. Скорость полета «лесного кулика» (ну, не люблю я все эти панибратские «вали» или народные «крехтуны» - все-таки данная птица достойна уважения!) составляет около 7 м/с. Соответственно классики предлагают целиться на 3,5 корпуса впереди летящего вальдшнепа. Учитывая, что средняя длина его где-то 28 см, то получаем порядка одного метра упреждения. Мой опыт показывает, что лучше взять больше, чем меньше – по крайней мере, если дробь пройдет перед вальдшнепом – он остановится в полете, а затем заложит вираж. Время остановки достаточно, чтобы сделать второй, более точный, выстрел почти по неподвижной мишени. И еще одно, расхожее утверждение: «вальдшнеп некрепок на рану». Еще как крепок! По крайней мере, если в кулика попало меньше пяти дробин, подранок способен пролететь не один десяток метров – ищи его свищи. Поэтому даже при уверенности, что птицу вы «взяли», поскольку она «забултыхалась» в воздухе, рекомендую сделать «контрольный» второй выстрел, чтобы потом не было мучительно обидно. Конечно, принцип «пролет-выстрел-добыча» рулит у великих охотников, но сознайтесь сами себе, всегда ли вы способны в три приема припарковать свою машину между двумя другими на обочине. Тут - похожая ситуация.
И последнее – не повредит мощный карманный фонарик – искать подбитую птицу в сумерках – дело трудное, а вот не найти – хуже, чем промахнуться, впору рвать на себе волосы.
Все высказанные советы скорее для новоприбывших. Но если «бывалые» охотники будут смеяться над моими советами в голос – от хорошего настроения тоже какая-то польза. И самое последнее, не менее важное замечание. Сразу после окончания короткого сезона весенней охоты я снова иду в лес и считаю пролеты. Так вот, их число не только не уменьшается, но и, как правило, немного увеличивается. Значит ущерб, наносимый нашей «охотничей братией» природе – минимален! Когда я читаю в интернете, что где-то в Англии пару «джентельменов», ради забавы, отстрелили на пролете более тысячи (!) этих прекрасных птиц – а потом еще и выбросили – то стойко начинаю верить, что все ратующие за отмену весенней охоты в моей стране – «иностранные агенты». Апологетам закрытия весенней охоты на нашем Северо-Западе хочу посоветовать поехать во Францию или на Туманный Альбион и развернуть свою бурную деятельность по защите пернатых именно там.
Вместо эпилога
Сначала год тянулся мучительно медленно, но как-то постепенно воспоминания остыли, затянула работа, и первый день нового весеннего сезона я даже пропустил. Спохватился лишь на следующий вечер, сел в машину и помчался прочь из города – чтобы быстрее успеть на знакомую поляну - в лес. Первый же выстрел принес столь долгожданный успех – боковой пролет вальдшнепа был прерван удачным попаданием. Упав на землю и несколько раз вспорхнув, птица замерла на сухой траве, растопырив крылья и открыв длинный, чем-то похожий на пинцет, клюв. Я бережно взял ее в руки, подавляя обуявшее ликование: «Ну, Здоровяк, теперь держись! Только б ты прилетел».
Старый знакомый как будто услышал мои мысли. Он появился через несколько минут - это был действительно он, никаких сомнений! Взмыл над деревьями и мчался на так называемый штыковой «королевский выстрел», когда после прямого попадания птица должна упасть к ногам охотника. Увы, Здоровяк оказался поистине заколдованным. Два патрона бабахнули с коротким промежутком, отправив смертельные снопы мелкой дроби в небо навстречу желанной жертве. И было полное ощущение, что этим тучкам маленьких свинцовых шариков совершенно некуда деваться, но вальдшнеп, сделав небольшой маневр, как-то увернулся и со знакомым хриплым «матерком» устремился к бровке леса, всем своим видом как бы издевательски вопрошая: «Ну, что, взял?»
С этого момента удача оставила, я еще пару раз промахивался по далеко тянувшим вальдшнепам. Здоровяк больше не показывался, и лишь уже почти в кромешную тьму пролетел где-то вдали. Стрелять, понятно, было абсолютно бессмысленно. Трофей, взятый в самом начале вечера, уже не так радовал. Здоровяк подчинил себе весь мой рассудок. Предстоял недолгий отдых и выход на утреннюю тягу (в те годы она еще была разрешена). Я поставил будильник на четыре утра, прилег и забылся на короткое время. Мне приснился медленный, тягучий кошмар: я парю высоко над землей - хорошо различимы отдельные деревья в вечерних сумерках. И слишком поздно замечаю жирного вальдшнепа, ростом с человека. Тот ловко вскидывает в своих крыльях ружье и стреляет. Острая боль пронизывает все тело – я падаю в заросли кустов и слышу как рядом, ругаясь, шарит вальдшнеп-охотник. Я хорошо вижу его, понимаю, что это тот самый Здоровяк, который пока не замечает меня. Наконец, махнув крылом и плюнув с досады через широко раскрытый клюв, он, переваливаясь, возвращается к костру, где сидят еще два его собрата. Вальдшнепы покуривают папиросы и, каркая, обсуждают результаты охоты. Вдруг один поднимается, и, сказав:
- Пойду еще поищу, - направляется в мою сторону. На этот раз он замечает меня в кустах и протягивает к «добыче» свое страшное крыло. Я в ужасе просыпаюсь. Скоро должен забрезжить рассвет...
Утренняя тяга – гораздо короче вечерней, она длится минут пятнадцать-двадцать, до восхода солнца. Число пролетов можно пересчитать по пальцам одной руки – потому большое значение имеет каждый выстрел. Здоровяк налетел первым – и снова, как по какому-то иезуитскому сценарию, его появлению сопутствовал и первый промах. Меня с ног до головы накрыло какое-то отчаяние, и, не целясь, я просто пальнул из второго ствола наобум, вдогонку наглецу. В этот миг птица резко остановилась в полете, и, почти сразу, плавно кружась, стала падать на землю. Я, все еще до конца не осознав суть происходящего, помчался по полянке навстречу трофею, но, зацепившись сапогом за корягу, упал, выронив из рук ружье, в какую-то лужу. Патроны посыпались веером из карманов. Я снова вскочил на ноги. Здоровяк еще подпрыгивал неподалеку, в последних усилиях молотя крыльями и безуспешно пытаясь взлететь. В каком-то диком зверином порыве я схватил его и, словно ощутив в своих жилах кровь далеких предков каменного века, быстро свернул птице шею. Здоровяк затих в руках, с открытыми глазами и слегка раздвинутым клювом. Безжизненные бусинки черных глаз совсем не походили на «гипнотические». Я не запомнил, как отряхивался и собирал патроны, как шел домой... Но, это была полная победа!
Не менее победно выглядело приготовленное через пару недель блюдо из тушеных вальдшнепов, на которое я пригласил своих друзей с работы. Месть была хорошо продумана – весомый ответ на все эти бесконечные подколки – «ну, как там дичь?»
«Наш охотничек», как давно стали называть меня «за глаза» коллеги, на этот раз действительно заслуженно стал героем вечера. Реноме было полностью и окончательно восстановлено.
А вот спустя годы я, хотя и редко, обычно «под чарку», у костерка, почему-то вдруг снова вспоминаю о «взятом Здоровяке», сначала отнявшем, а потом, вернувшем мне чувство собственного охотничьего достоинства. И, чем больше проходит времени с того памятного дня, тем чаще и настойчивее в моей голове мелькает грустная мысль о том, что зря я, наверное, тогда лишил незатейливой жизни этого вальдшнепа, к которому, похоже, успел по-настоящему прикипеть душой...
апрель 2015 года
Битва со «Здоровяком»,
или в тысячу первый раз про вальдшнепа
Печальный опыт новичка
Солнце зашло за край леса, уступая место сумеркам, и разноголосое пение птиц постепенно затихло. Короткую паузу установившейся тишины внезапно прервал довольно странный звук, напоминавший не то хрюканье, не то кряканье. Где-то слева начал отчаянную пальбу сосед. Судя по скорости выпускаемых в «никуда» патронов, это был закоренелый «зенитчик». Я насчитал не менее полудюжины выстрелов. Затем послышались еще хлопки, с разных сторон. И в этот момент мне, наконец, удалось разглядеть темный силуэт вальдшнепа, который быстро пролетел - далеко слева и скрылся за деревьями. Через некоторое время протянул еще один, теперь уже справа, и снова не так близко и медленно, чтобы успеть взять верный прицел. Но вокруг продолжалась беспорядочная пальба, и, повинуясь стадному инстинкту своих товарищей, я тоже, второпях, выстрелил птице вдогонку. Хлесткий звук практически сразу произвел отрезвляющий эффект и разрушил, возникшее было, ощущение бешеного азарта, подарив ясное понимание, что это – досадный и глупый промах. Больше в этот вечер видимых пролетов не было, лишь пару раз где-то за деревьями еще «похрюкали». Так прошло мое первое «боевое крещение на тяге» и целью всей жизни на ближайшую перспективу стала добыча заветного трофея.
К следующему весеннему сезону я готовился уже более основательно. Заблаговременно, поздней осенью и зимой, несколько раз съездил на стенд, где взял уроки у инструктора - в стрельбе по тарелочкам. Прочитал массу абсолютно, как потом оказалось, бесполезной специальной литературы, и даже тургеневские «Записки охотника». Забавно, но почти каждая вторая «тематическая» статья начиналась одной и той же фразой: «Вальдшнепа в народе называют «крехтун» или «лесной буратино...» и так далее, как правило, одинаково, иногда почти слово в слово. Много разговаривал об этой птице со всеми, кто хоть какое-то отношение имел к охоте. Выяснилось, что почти половина из этих людей ходила на тягу, а, кроме того, каждый за один раз добывал не менее десяти штук, причем, «влегкую». Ощущение собственной неполноценности после таких бесед росло в геометрической прогрессии.
И вот долгожданный вечер открытия очередной весенней охоты, наконец, наступил. В этот раз я решил ни с кем не связываться и пошел один - на точку в лесу, которую облюбовал еще осенью. Широкая полоса вырубки, местами уже основательно заросшая мелким осинником, провожала клонившееся к закату солнце. Снег еще кое-где лежал, но на оттаявших кочках уже пробивалась свежая трава, и журчали ручейки талой воды. Местами по дороге попадались весьма глубокие лужи, так что предусмотрительно надетые болотные сапоги оказались очень кстати. Не менее полезно проявили себя и обыкновенные хлопчатобумажные строительные перчатки: и рукам не холодно, и ружье чувствуешь, и выбросить, если порвутся или испачкаются, не жалко.
А, Его Величество Лес уже не первый день жил своей бурной жизнью – кругом, прямо таки, бесновалось птичье племя. Свист и щебетание, похоже, не оставляли надежды расслышать в этой громкой кутерьме заветное «хрюканье» вальдшнепа. Время тянулось непростительно долго. Выжидая значительные, как мне казалось, паузы, я снова и снова посматривал на часы, – но каждый раз выяснялось, что с предыдущей поверки прошло не более пяти минут. Когда солнце, наконец, совершенно скрылось за макушками деревьев, и пернатый хор затих, паузу прервал далекий резкий писк, почти на уровне ультразвука, а за ним раздалось долгожданное «хорьханье».
Я бешено завертел башкой, стараясь как можно скорее поймать на мушку желанный силуэт в вечернем небе. Вальдшнеп пролетел внезапно и быстро, прямо над головой, - и столь же стремительно юркнул за высокие ели на границе полянки. Толком даже не успев сообразить, что произошло, боковым зрением отметил, что по касательной пронесся второй вальдшнеп – этот «шел» практически молча, лишь изредка «цикая». Эх, поздно прицелился ты, охотник! Два выстрела вслед не принесли никакого результата, кроме звона в ушах. Однако, охвативший азарт заставил сердце забиться чаще. Я дал себе самое честное, самое «заднее» слово обязательно попасть в следующего вальдшнепа, но коварная Природа тут же взяла длительную паузу, и минут двадцать пролетов не было вовсе. Наконец, очередной кулик дал о себе знать громким «хорьханьем». Он летел на удобной дистанции, и в этот раз я взял его на мушку и плавно нажал на спусковой крючок. Раздался выстрел, птица на какую-то долю секунды затормозила в воздухе, а затем, заложив крутой вираж, ушла в сторону леса. На мгновение показалось, что выстрел был удачным – я метнулся в том направлении, куда, снижаясь, улетел заветный трофей. Однако, чем ближе приближался я к высоким елям, тем очевиднее становилось, что это – снова досадный промах или, что совсем обидно, скрывшийся подранок. Ну, и, по закону подлости, пока горе-охотник бродил вдоль толстых еловых корней, за его спиной еще раз пролетел вальдшнеп. Некстати вспомнились кадры из мультфильма «Ну, погоди!», где Волк ловил свой мотоцикл на автомобильной развязке: только повернется – ан, его двухколесный друг уж за спиной проехал...
Стало совсем темно. Вдруг вблизи захрустел сухостой, и на поляну вышел косматый дядька в перепачканной куртке полинялой камуфляжной раскраски. На голове мужика красовалась дырявая кепка. В заскорузлых пальцах с непомерно отросшими грязными ногтями он сжимал вороненую брутальную «вертикалку». Его хитрые, вороватые глазки едва заметно бегали. Вообще, типаж был весьма занятный, и я авансом окрестил его «Браконьером». «Брэк» достал из кармана папиросу, смял ее крест-накрест, закурил и завел неторопливый «прощупывающий» разговор о тяге.
- Я видел, как ты стрелял. Ты его, кажись, сбил.
- Да нет, похоже, промазал. Рыскал в кустах - ничего не нашел.
- Ну, это нормально, «валек» на перо крепок. Да и упав, отползает, тихарясь. Без пса не найти. А вообще, у этой птицы глаз черный – он охотника гипнотизирует, а тот и мажет. Дядька «захабарил» папироску и ушел так же быстро, как и появился. Больше никогда я с этим мужиком не встречался, но его история про «черный глаз» прочно засела в голове.
Последующие дни прошли по схожему сценарию: вальдшнепы успевали пролететь чуть раньше, чем я, как мне казалось, мгновенно и точно реагировал. Иногда, правда, после выстрела птица круто меняла направление полета, и все равно уходила. Завершающий вечер охоты ознаменовал своим появлением особо крупный экземпляр. Он летел прямо на меня. «Ну и здоровяк!» - промелькнула мысль. На сей раз, все, казалось бы, идеально сошлось в одной точке. Эта «громадная» птица, мушка прицела, плавный спуск крючка... Вот только выстрела в столь ответственный момент так и не прозвучало. Ружье предательски оказалось на предохранителе! Жирный нахал вальяжно прошел над моей головой и, нагло «крякнув», прямо, как, выругавшись напоследок, скрылся за деревьями. Похоже, «черный глаз» работал по полной программе. Оставалось лишь угрюмо расписаться в подверженности птичьему гипнозу и стойко принять эту мысль, а заодно - и перманентную неудачу.
А Здоровяк, как будто издеваясь, постоянно напоминал о себе летом - несколько раз подряд вечерами тянул над моим участком в садоводстве. Летел каждый раз открыто, не торопясь, словно прекрасно понимал, что ничего ему не будет.
Классики и личное мнение
Чтобы сразу расставить все точки над «и», скажу, что в короткий сезон весенней охоты добываю не более 4, реже - 5 вальдшнепов, хотя стараюсь в эти дни брать отпуск и не пропускать ни одной «тяги». Не трудно посчитать, что из официально разрешенной квоты в пятьдесят штук, я едва выбираю восемь-десять процентов. Плотнее познакомившись с соратниками по увлечению, прихожу к выводу, что это – вполне неплохой результат для тех мест Ленинградской области, где охочусь. Все-таки эта не Псковщина - там, говорят число убойных пролетов «просто зашкаливает». Первый раз, выписывая путевку, я был очень недоволен, когда в графу «норма дневной добычи» мне написали цифру «5» - это казалось безумно мало. Сегодня я придерживаюсь шутливой истины, которую невзначай бросил один знакомый егерь: «Увидел дичь – выстрелил – значит поохотился». И другой высказанной кем-то мудрости: «Добыл хоть одного вальдшнепа – уже охотник!»
Долгое время я находился под впечатлением рассказа Виталия Бианки «На тяге» из «Лесной газеты», которую прочитал от корки до корки еще в детстве. То ли мастер пера использовал художественный прием гиперболы, то ли толком сам на охоту не ходил, то ли Ленобласть до Войны была совсем не та. Но, честное слово, чтобы и безветрие, и тепло, и слабо моросящий дождик, и дуплет, и подманивание на шапку – и все в один раз? Сегодня, после нескольких лет постоянных наблюдений за вальдшнепом, говорю твердо - не верю! Но ведь каждый год прибавляется число счастливых обладателей вновь приобретенных дорогих ружей, с гиканьем и криками выезжающих на природу, облепляющих какой-нибудь общедоступный для проезда «паркетников» участок леса неподалеку от асфальта в сельской глубинке и пытающихся полдюжиной выстрелов безуспешно сразить случайно залетевшую, пока еще не совсем выбитую здесь птицу. Чтобы затем на долгие годы, попробовав очередную дорогую «игрушку», забросить ее подальше, хорошо, если в сейф. А во многом такому положению дел способствуют те самые растиражированные статьи про «тягу лесного буратино», которая сродни этакой веселой прогулке. Прихожу к довольно банальной мысли, что весенняя охота на вальдшнепа – это целая культура, которую нельзя превращать в пулеметную пальбу вперемежку с непомерным виночерпием. Припоминаю даже, что приобщивший меня к увлечению охотой пожилой питерский интеллигент, Владимир Георгиевич, всегда «в поле» был в галстуке – мне, разгильдяю, тогда постичь этого было еще не дано. Понимание пришло позже...
И все же, после такого долгого вступления, позволю себе поделиться некоторым скудным личным опытом. Первое слагаемое успеха – это неоднократные наблюдения за пролетами на той территории, где вы собрались «стоять на тяге». Желательно, хотя бы за пару дней до открытия охоты. Действительно направления полетов вальдшнепа из года в год идут по одним и тем же траекториям, однако ошибка в выборе точки всего на пару десятков метров может свести «на нет» всю охоту – то деревья мешают, то пролет слишком далеко. Соответственно неплохо провести и хронометраж: зная время начала и окончания тяги, проще планировать свой выход, чтобы и не пропустить первое «хорьханье», и не томиться тягостным ожиданием. Таким образом, если вы впервые попали на данное место, ваши шансы взять добычу - весьма невелики.
Второе – это погода. Те самые идеальные «бианковские» условия в течение короткой декады в Ленобласти бывают всего пару дней. В остальные – или ветер дует, или наоборот слишком ясно (и вальдшнепы, в последнем случае летят быстро и высоко), или даже морозно. К этому надо быть готовым. Тяги в один из дней может просто и не быть.
Третье – и это тоже мое личное мнение, очень помогает оптоволоконная мушка, которую, в отличие от «штатной пимпочки», хорошо видно в сумерках. По крайней мере, я еще ни разу не пожалел об этом приобретении, а число моих попаданий в цель увеличилось.
Четвертое – расхожая песня - про подброшенную шапку. Предсказать, подманится вальдшнеп на эту уловку, или нет – невозможно. За несколько лет и сотню-другую подбрасываний у меня этот прием сработал лишь пару раз. Очевидно, среди прочего, что секрет таится в том, что раньше все носили шапки-ушанки – подлетая, они как бы махали «крыльями». Вряд ли какая-нибудь современная бейсболка имеет тот же эффект. Более того, если птица изменит направление полета в вашу сторону, нужно успеть и поймать шапку, которая норовит упасть в самую грязную лужу, и прицелиться, что в такой стрессовой ситуации задача весьма нелегкая. Без тренировки вполне возможно «заклинивание» мозгов и, как следствие, неправильная реакция.
Ну и, наконец, главное, пятое, – упреждение. Весь мой первый печальный опыт базировался на том, что я безумно «обзаживал» цель при выстреле. Скорость полета «лесного кулика» (ну, не люблю я все эти панибратские «вали» или народные «крехтуны» - все-таки данная птица достойна уважения!) составляет около 7 м/с. Соответственно классики предлагают целиться на 3,5 корпуса впереди летящего вальдшнепа. Учитывая, что средняя длина его где-то 28 см, то получаем порядка одного метра упреждения. Мой опыт показывает, что лучше взять больше, чем меньше – по крайней мере, если дробь пройдет перед вальдшнепом – он остановится в полете, а затем заложит вираж. Время остановки достаточно, чтобы сделать второй, более точный, выстрел почти по неподвижной мишени. И еще одно, расхожее утверждение: «вальдшнеп некрепок на рану». Еще как крепок! По крайней мере, если в кулика попало меньше пяти дробин, подранок способен пролететь не один десяток метров – ищи его свищи. Поэтому даже при уверенности, что птицу вы «взяли», поскольку она «забултыхалась» в воздухе, рекомендую сделать «контрольный» второй выстрел, чтобы потом не было мучительно обидно. Конечно, принцип «пролет-выстрел-добыча» рулит у великих охотников, но сознайтесь сами себе, всегда ли вы способны в три приема припарковать свою машину между двумя другими на обочине. Тут - похожая ситуация.
И последнее – не повредит мощный карманный фонарик – искать подбитую птицу в сумерках – дело трудное, а вот не найти – хуже, чем промахнуться, впору рвать на себе волосы.
Все высказанные советы скорее для новоприбывших. Но если «бывалые» охотники будут смеяться над моими советами в голос – от хорошего настроения тоже какая-то польза. И самое последнее, не менее важное замечание. Сразу после окончания короткого сезона весенней охоты я снова иду в лес и считаю пролеты. Так вот, их число не только не уменьшается, но и, как правило, немного увеличивается. Значит ущерб, наносимый нашей «охотничей братией» природе – минимален! Когда я читаю в интернете, что где-то в Англии пару «джентельменов», ради забавы, отстрелили на пролете более тысячи (!) этих прекрасных птиц – а потом еще и выбросили – то стойко начинаю верить, что все ратующие за отмену весенней охоты в моей стране – «иностранные агенты». Апологетам закрытия весенней охоты на нашем Северо-Западе хочу посоветовать поехать во Францию или на Туманный Альбион и развернуть свою бурную деятельность по защите пернатых именно там.
Вместо эпилога
Сначала год тянулся мучительно медленно, но как-то постепенно воспоминания остыли, затянула работа, и первый день нового весеннего сезона я даже пропустил. Спохватился лишь на следующий вечер, сел в машину и помчался прочь из города – чтобы быстрее успеть на знакомую поляну - в лес. Первый же выстрел принес столь долгожданный успех – боковой пролет вальдшнепа был прерван удачным попаданием. Упав на землю и несколько раз вспорхнув, птица замерла на сухой траве, растопырив крылья и открыв длинный, чем-то похожий на пинцет, клюв. Я бережно взял ее в руки, подавляя обуявшее ликование: «Ну, Здоровяк, теперь держись! Только б ты прилетел».
Старый знакомый как будто услышал мои мысли. Он появился через несколько минут - это был действительно он, никаких сомнений! Взмыл над деревьями и мчался на так называемый штыковой «королевский выстрел», когда после прямого попадания птица должна упасть к ногам охотника. Увы, Здоровяк оказался поистине заколдованным. Два патрона бабахнули с коротким промежутком, отправив смертельные снопы мелкой дроби в небо навстречу желанной жертве. И было полное ощущение, что этим тучкам маленьких свинцовых шариков совершенно некуда деваться, но вальдшнеп, сделав небольшой маневр, как-то увернулся и со знакомым хриплым «матерком» устремился к бровке леса, всем своим видом как бы издевательски вопрошая: «Ну, что, взял?»
С этого момента удача оставила, я еще пару раз промахивался по далеко тянувшим вальдшнепам. Здоровяк больше не показывался, и лишь уже почти в кромешную тьму пролетел где-то вдали. Стрелять, понятно, было абсолютно бессмысленно. Трофей, взятый в самом начале вечера, уже не так радовал. Здоровяк подчинил себе весь мой рассудок. Предстоял недолгий отдых и выход на утреннюю тягу (в те годы она еще была разрешена). Я поставил будильник на четыре утра, прилег и забылся на короткое время. Мне приснился медленный, тягучий кошмар: я парю высоко над землей - хорошо различимы отдельные деревья в вечерних сумерках. И слишком поздно замечаю жирного вальдшнепа, ростом с человека. Тот ловко вскидывает в своих крыльях ружье и стреляет. Острая боль пронизывает все тело – я падаю в заросли кустов и слышу как рядом, ругаясь, шарит вальдшнеп-охотник. Я хорошо вижу его, понимаю, что это тот самый Здоровяк, который пока не замечает меня. Наконец, махнув крылом и плюнув с досады через широко раскрытый клюв, он, переваливаясь, возвращается к костру, где сидят еще два его собрата. Вальдшнепы покуривают папиросы и, каркая, обсуждают результаты охоты. Вдруг один поднимается, и, сказав:
- Пойду еще поищу, - направляется в мою сторону. На этот раз он замечает меня в кустах и протягивает к «добыче» свое страшное крыло. Я в ужасе просыпаюсь. Скоро должен забрезжить рассвет...
Утренняя тяга – гораздо короче вечерней, она длится минут пятнадцать-двадцать, до восхода солнца. Число пролетов можно пересчитать по пальцам одной руки – потому большое значение имеет каждый выстрел. Здоровяк налетел первым – и снова, как по какому-то иезуитскому сценарию, его появлению сопутствовал и первый промах. Меня с ног до головы накрыло какое-то отчаяние, и, не целясь, я просто пальнул из второго ствола наобум, вдогонку наглецу. В этот миг птица резко остановилась в полете, и, почти сразу, плавно кружась, стала падать на землю. Я, все еще до конца не осознав суть происходящего, помчался по полянке навстречу трофею, но, зацепившись сапогом за корягу, упал, выронив из рук ружье, в какую-то лужу. Патроны посыпались веером из карманов. Я снова вскочил на ноги. Здоровяк еще подпрыгивал неподалеку, в последних усилиях молотя крыльями и безуспешно пытаясь взлететь. В каком-то диком зверином порыве я схватил его и, словно ощутив в своих жилах кровь далеких предков каменного века, быстро свернул птице шею. Здоровяк затих в руках, с открытыми глазами и слегка раздвинутым клювом. Безжизненные бусинки черных глаз совсем не походили на «гипнотические». Я не запомнил, как отряхивался и собирал патроны, как шел домой... Но, это была полная победа!
Не менее победно выглядело приготовленное через пару недель блюдо из тушеных вальдшнепов, на которое я пригласил своих друзей с работы. Месть была хорошо продумана – весомый ответ на все эти бесконечные подколки – «ну, как там дичь?»
«Наш охотничек», как давно стали называть меня «за глаза» коллеги, на этот раз действительно заслуженно стал героем вечера. Реноме было полностью и окончательно восстановлено.
А вот спустя годы я, хотя и редко, обычно «под чарку», у костерка, почему-то вдруг снова вспоминаю о «взятом Здоровяке», сначала отнявшем, а потом, вернувшем мне чувство собственного охотничьего достоинства. И, чем больше проходит времени с того памятного дня, тем чаще и настойчивее в моей голове мелькает грустная мысль о том, что зря я, наверное, тогда лишил незатейливой жизни этого вальдшнепа, к которому, похоже, успел по-настоящему прикипеть душой...
апрель 2015 года
Последнее редактирование:
Что-то тяги в моем месте в том году практически не было, а охотников в первые дни резко прибавилось.