Дино
Завсегдатай
- С нами с
- 01/02/12
- Постов
- 4 969
- Оценка
- 1 348
- Для знакомых
- Дмитрий
- Охочусь с
- 2002
- Оружие
- Имеется
- Собака(ки)
- Дратхаар
Козлик
Какой хороший выдался вечер! В Москве лило, как из ведра, дождь, то усиливавшийся, то переходивший в морось, провожал нас до самого Смоленска. В Беларусь мы въехали в густом тумане, под плотно занавешенным тучами небом. Прогноз погоды тоже не внушал оптимизма.
Однако сейчас, когда мы, немного отоспавшись после долгого пути, выдвинулись на охоту, дождя не было и в помине, трава была совершенно сухой, а ветерок, хотя и настойчивый, был тёплым и по-летнему ласковым.
Ветерок был весьма кстати. Этот ветерок был, что называется, «наш». Дул он устойчиво и в очень правильном направлении – почти в лицо, как раз со стороны поля по направлению к лесному островку, бывшему у нас с егерем Андреем за спиной.
А на поле пасся Козлик. Этот Козлик пасся там уже давно и мы с нетерпением наблюдали то и дело показывавшиеся над травой ушки и основательно возвышавшиеся над ними рожки. Там низинка и травка повыше – в ней он и скрывается. Больше ничего видно не было, но и этого было достаточно, чтобы понять: перед нами именно тот, за кем я приехал сюда, в Беларусь, в гостеприимный дом Андрея Неманского. Мне очень давно хотелось добыть трофей самца косули. Я не трофейный охотник, не коллекционер, но мне очень хотелось испытать те чувства, которые обуревают европейских охотников за трофейными косулями. Мне был нужен Козлик.
И вот он – пасётся, то слегка приближаясь, то отдаляясь от нас, но так ни разу и не показавшись над травой. Только ушки да рожки – словно дразнит. До него метров 200, не больше. Мы сидим очень хорошо, сливаясь с зеленью лесного островка у нас за спинами, не шевелясь и лишь едва слышно перешёптываясь. Можно не волноваться – и наш шёпот, и наш запах ветер относит далеко за спину. Мы наблюдаем за Козликом уже больше получаса, но время у нас есть – до сумерек ещё долго. Сейчас главное – не попасться на глаза, не насторожить вожделенный трофей. По его поведению Андрей предположил, что перед нами опытный самец. Такой не простит ни малейшей ошибки.
Но что делать? Козлик ещё какое-то время попасётся и всё так же, низинкой и травкой, отправится отдыхать в лес, темневший на краю поля. Принимаем единственно, наверное, возможное решение – скрадывать. Попробуем подобраться поближе и с такого ракурса, чтобы козелок стал виден. Ползём на четвереньках, покуда рожек не видно над травой и прижимаемся к земле, стоит им только показаться. Трава едва слышно шелестит, напряжение всё нарастает. Сползаем в ложбинку – здесь нас будет меньше видно – и какое-то время ползём практически вслепую.
Так нам удаётся подползти к козлику на расстояние метров в 60. Смотрю на Андрея, пытаясь выражением глаз задать вопрос: что дальше? Отсюда по-прежнему видны только время от времени поднимающиеся над травой рожки, но расстояние уже совсем маленькое, вот-вот и козлик услышит, как мы шелестим по траве. Он, похоже, понял: показывает пальцем на себя, потом на землю, потом тычет им в мою сторону и делает указующий жест вперёд, в сторону козлика. Всё ясно: дальше – сам. В ушах начинает пульсировать от волнения: только бы не ошибиться.
Сейчас надо будет проползти ещё метров 10 вперёд, до бугорка, который скрывает от меня козлика. А там… там предстоит самое трудное: приподняться, перевидеть и выстрелить. Всё придётся делать очень быстро: на таком расстоянии козлик вообще не даст мне времени на размышления.
Прижимаюсь к земле и ползу по-пластунски, попутно прогоняю в мыслях все свои будущие действия. Так… стоп… у меня прицел стоит на максимальной кратности (9) – я в него с такой дистанции ничего не успею увидеть… Хорошо, что вспомнил! Перевёл кратность прицела на минимум (это 3), крышки откинуты, патрон – в патроннике… Вроде бы, всё. Теперь – только поднять голову, а дальше всё будет зависеть от того, как быстро я смогу реагировать. Делаю пару глубоких вдохов-выдохов, стараясь успокоить дыхание, поднимаюсь…
Козлик увидел меня моментально. Слышал приближающийся шорох? Скорее всего – да. Я тоже вижу его – голова, шея, спина… Остальное – в травке. Пытаюсь быстро поймать козла в прицел, но тут возле него из травы вскакивает козочка! От неожиданности запаздываю на долю секунды, но этого оказывается достаточно: обе косули срываются с места и несутся вперёд, почему-то почти на меня, лишь чуть забирая вправо.
Суматошно ловлю в прицел козлика, вот он мелькнул – и здесь козочка совершает ошибку, роковую для своего спутника – шарахнувшись от меня, на очередном прыжке, она пересекает его путь, словно «подрезает». Буквально на мгновение козлик замедляет движение, очередной прыжок у него срывается, но этого хватает: у меня в прицеле ясно видна его голова. Перекрестие оказывается как раз чуть пониже уха – всё! Больше шанса не будет!
Выстрела я не слышу – лишь вижу в прицеле вспышку и дальше – уже левым глазом – кувыркающегося через голову козлика. Как хорошо, что я привык не закрывать левый глаз… Тем временем, козочка стрелой уносится в лес, я пытаюсь перевести дыхание, а ко мне бегом бежит Андрей.
К трофею, скрытому за травой, он подбегает быстрее меня и, когда он поднимает на меня взгляд, меня удивляет его удивлённое выражение. Что такое? Неужели что-то не так?
Спешно подхожу – вот он, козлик, лежит неподвижно. А Андрей, со срывающимся дыханием, почти кричит: «да ты только посмотри – это же рекорд!» Перевожу взгляд на рожки… Ничего себе! Красивейшие, удлинённой формы, густо покрытые наростами - «жемчужинами». На первый взгляд, не могу оценить их размер. Да, не маленькие, но они не кажутся мне «огромными». Сказывается недостаток опыта: сколько я их видел, этих рожек? Всего ничего! Но возбуждённое состояние Андрея, тот жар, с которым он жмёт мою руку, передаются мне. В груди – шквал чувств: и удовольствие, и радость, и восхищение красотой трофея. Даже какая-то гордость появляется.
Тем временем, к нам подъезжает по полевой дороге машина и Андрей заполняет бумаги на добытый трофей. Вот ведь – досада… и сфотографировать нечем: аппарат отдал Иришке. Делаю снимок на память на телефон – хоть так. Почему-то становится жаль добытого козлика: он так красив. Но это – Охота. Всё, что я теперь могу сделать – это отнестись к своему трофею с уважением, так, чтобы воспоминания о нём снова и снова возвращали меня к мысли о величии Природы, заставляя вновь и вновь благодарить её.
Мы препарировали трофей, погрузились в машину и поехали на встречу с нашей второй группой. Я потихоньку осмысливал произошедшее. Подполз я к козлику где-то метров на 30, а выстрел был сделан в момент, когда он находился не дальше 17 метров от меня. Пуля попала на пару сантиметров ниже той точки, куда я целился, но козлик был бит моментально, без мучений. Всё происходило буквально на грани, делалось практически подсознательно, чуть ли не рефлекторно. Что же – тем большее удовольствие мне доставил этот выстрел. На этой охоте я решил больше не стрелять – то, чего я так хотел, я получил, удовлетворение Охотой было полнейшим. А «размывать» это уникальное, восторженное состояние души чем-то ещё не хотелось совершенно.
Теперь дело было за трофеем Иришки.
Снайперша
Сумерки стремительно сгущались. Завтра – домой, а желанного трофея всё нет и нет. То ветер не наш и кабаны срываются, причуяв нас, то видно очень плохо и есть риск застрелить свиноматку. Егеря терпеливо перемещаются со мной и Иришкой по угодьям, наперебой нас подбадривая. Ничего, мы ребята терпеливые и настойчивые.
Впрочем, вот он - трофей: три кабана пасутся на свежезасеянном кукурузном поле, возле них вертятся три поросёнка (ну прямо как в сказке). Следовательно – один из тёмных силуэтов – свиноматка. Скорее всего – та, которая кажется покрупнее остальных. А остальные? Надеюсь, что это молодняк, «перезимки». Если так – всё будет хорошо. Иришке надо будет хорошенько прицелиться и председатель местного колхоза, ругательски ругающий охотоведа и егерей за то, что не бьют кабанов, выкапывающих только что засеянное, будет доволен. Да и у нас, надеюсь, будет чем полакомиться.
Проблема в том, что у Иришки мизерный опыт стрельбы из нарезного оружия. Вернее, его практически нет. А дистанция до кабанов по дальномеру – 230 метров. И подойти поближе не получится. Сейчас, пока мы затихарились в лесном островке, кабаны нас не видят и не чуют – ветер «наш». Но стоит нам «нарисоваться» на открытом и плоском, как стол, поле – нас «срисуют» моментально. И тогда – прощай, вожделенный трофей. Ну и совсем уж понятно, что с гладкостволкой на этом поле делать было просто нечего.
Что делать… Ответ мог быть только один – стрелять. С собой был фотоштатив, для которого я когда-то сделал простенький переходничок-упор под винтовку. Аккуратно расставили его, Иришка пристроилась возле с карабином.
Должен сказать, что сумерки были настолько густы, что различить кабанов глазом было уже практически невозможно. Только в прицел и в бинокль их силуэты ещё можно было различить на фоне более светлой травы.
Выстрел прозвучал совершенно неожиданно для меня. Но я совершенно явственно расслышал шлепок от попадания пули. Кабаны заметались и кинулись в лес. Мы побежали в сторону выстрела, на ходу доставая фонарики. Каюсь – была у меня мысль, что придётся искать подранка. Всё-таки условия для выстрела были очень непростые, даже для меня. Но вот Иришка остановилась, показывая пальцем – «вот он лежит»!
Действительно, перед нами лежал отличный трофей: кабанчик-перезимок, с жёсткой гривкой, едва начавший вылинивать (видимо, поэтому он и казался мне издали таким крупным).
Я с немым восхищением смотрел на жену - вот что значит настоящая Женщина: она всегда придумает что-нибудь, чтобы вызвать восторженный взгляд своего Мужчины.
Послесловие
Ночью мы долго сидели с Андреем Неманским за столом. Между нами лежал череп добытого мной козлика. Мы не спеша пили Егермайстер и поочерёдно брали в руки трофей, вертя его из стороны в сторону. Я просто молча восхищался, а Андрей то вспоминал прочие добытые трофеи, то хватал сантиметр и начинал перемеривать рожки (и у него каждый раз получались всё те же 26 сантиметров), то начинал снова и снова втолковывать мне, насколько же большой подарок преподнесла мне Природа этой весной. А мне, признаться, просто очень нравилось видеть эту искреннюю радость опытного охотника.
Подробная оценка этого трофея ещё впереди, но уже сейчас ясно – трофей очень хорош. Рожки с черепом без нижней челюсти потянули на 530 граммов. Это, конечно, проделало изрядную брешь в нашем семейном бюджете, но Иришка запретила мне даже заикаться об этом. Деньги преходящи, а восторженные воспоминания о красивой Охоте и прекрасный трофей – вот настоящие драгоценности.
Обратная дорога подарила нам возможность полюбоваться всласть изумительной красотой беларусской природы.
Мы искренне благодарны организатору этой превосходной Охоты Андрею Неманскому.
Также хочу выразить огромную благодарность и уважение беларусским егерям.
И - низкий поклон родителям Андрея: замечательным, душевным, заботливым и гостеприимным людям.
Мы вас любим!
Какой хороший выдался вечер! В Москве лило, как из ведра, дождь, то усиливавшийся, то переходивший в морось, провожал нас до самого Смоленска. В Беларусь мы въехали в густом тумане, под плотно занавешенным тучами небом. Прогноз погоды тоже не внушал оптимизма.
Однако сейчас, когда мы, немного отоспавшись после долгого пути, выдвинулись на охоту, дождя не было и в помине, трава была совершенно сухой, а ветерок, хотя и настойчивый, был тёплым и по-летнему ласковым.
Ветерок был весьма кстати. Этот ветерок был, что называется, «наш». Дул он устойчиво и в очень правильном направлении – почти в лицо, как раз со стороны поля по направлению к лесному островку, бывшему у нас с егерем Андреем за спиной.
А на поле пасся Козлик. Этот Козлик пасся там уже давно и мы с нетерпением наблюдали то и дело показывавшиеся над травой ушки и основательно возвышавшиеся над ними рожки. Там низинка и травка повыше – в ней он и скрывается. Больше ничего видно не было, но и этого было достаточно, чтобы понять: перед нами именно тот, за кем я приехал сюда, в Беларусь, в гостеприимный дом Андрея Неманского. Мне очень давно хотелось добыть трофей самца косули. Я не трофейный охотник, не коллекционер, но мне очень хотелось испытать те чувства, которые обуревают европейских охотников за трофейными косулями. Мне был нужен Козлик.
И вот он – пасётся, то слегка приближаясь, то отдаляясь от нас, но так ни разу и не показавшись над травой. Только ушки да рожки – словно дразнит. До него метров 200, не больше. Мы сидим очень хорошо, сливаясь с зеленью лесного островка у нас за спинами, не шевелясь и лишь едва слышно перешёптываясь. Можно не волноваться – и наш шёпот, и наш запах ветер относит далеко за спину. Мы наблюдаем за Козликом уже больше получаса, но время у нас есть – до сумерек ещё долго. Сейчас главное – не попасться на глаза, не насторожить вожделенный трофей. По его поведению Андрей предположил, что перед нами опытный самец. Такой не простит ни малейшей ошибки.
Но что делать? Козлик ещё какое-то время попасётся и всё так же, низинкой и травкой, отправится отдыхать в лес, темневший на краю поля. Принимаем единственно, наверное, возможное решение – скрадывать. Попробуем подобраться поближе и с такого ракурса, чтобы козелок стал виден. Ползём на четвереньках, покуда рожек не видно над травой и прижимаемся к земле, стоит им только показаться. Трава едва слышно шелестит, напряжение всё нарастает. Сползаем в ложбинку – здесь нас будет меньше видно – и какое-то время ползём практически вслепую.
Так нам удаётся подползти к козлику на расстояние метров в 60. Смотрю на Андрея, пытаясь выражением глаз задать вопрос: что дальше? Отсюда по-прежнему видны только время от времени поднимающиеся над травой рожки, но расстояние уже совсем маленькое, вот-вот и козлик услышит, как мы шелестим по траве. Он, похоже, понял: показывает пальцем на себя, потом на землю, потом тычет им в мою сторону и делает указующий жест вперёд, в сторону козлика. Всё ясно: дальше – сам. В ушах начинает пульсировать от волнения: только бы не ошибиться.
Сейчас надо будет проползти ещё метров 10 вперёд, до бугорка, который скрывает от меня козлика. А там… там предстоит самое трудное: приподняться, перевидеть и выстрелить. Всё придётся делать очень быстро: на таком расстоянии козлик вообще не даст мне времени на размышления.
Прижимаюсь к земле и ползу по-пластунски, попутно прогоняю в мыслях все свои будущие действия. Так… стоп… у меня прицел стоит на максимальной кратности (9) – я в него с такой дистанции ничего не успею увидеть… Хорошо, что вспомнил! Перевёл кратность прицела на минимум (это 3), крышки откинуты, патрон – в патроннике… Вроде бы, всё. Теперь – только поднять голову, а дальше всё будет зависеть от того, как быстро я смогу реагировать. Делаю пару глубоких вдохов-выдохов, стараясь успокоить дыхание, поднимаюсь…
Козлик увидел меня моментально. Слышал приближающийся шорох? Скорее всего – да. Я тоже вижу его – голова, шея, спина… Остальное – в травке. Пытаюсь быстро поймать козла в прицел, но тут возле него из травы вскакивает козочка! От неожиданности запаздываю на долю секунды, но этого оказывается достаточно: обе косули срываются с места и несутся вперёд, почему-то почти на меня, лишь чуть забирая вправо.
Суматошно ловлю в прицел козлика, вот он мелькнул – и здесь козочка совершает ошибку, роковую для своего спутника – шарахнувшись от меня, на очередном прыжке, она пересекает его путь, словно «подрезает». Буквально на мгновение козлик замедляет движение, очередной прыжок у него срывается, но этого хватает: у меня в прицеле ясно видна его голова. Перекрестие оказывается как раз чуть пониже уха – всё! Больше шанса не будет!
Выстрела я не слышу – лишь вижу в прицеле вспышку и дальше – уже левым глазом – кувыркающегося через голову козлика. Как хорошо, что я привык не закрывать левый глаз… Тем временем, козочка стрелой уносится в лес, я пытаюсь перевести дыхание, а ко мне бегом бежит Андрей.
К трофею, скрытому за травой, он подбегает быстрее меня и, когда он поднимает на меня взгляд, меня удивляет его удивлённое выражение. Что такое? Неужели что-то не так?
Спешно подхожу – вот он, козлик, лежит неподвижно. А Андрей, со срывающимся дыханием, почти кричит: «да ты только посмотри – это же рекорд!» Перевожу взгляд на рожки… Ничего себе! Красивейшие, удлинённой формы, густо покрытые наростами - «жемчужинами». На первый взгляд, не могу оценить их размер. Да, не маленькие, но они не кажутся мне «огромными». Сказывается недостаток опыта: сколько я их видел, этих рожек? Всего ничего! Но возбуждённое состояние Андрея, тот жар, с которым он жмёт мою руку, передаются мне. В груди – шквал чувств: и удовольствие, и радость, и восхищение красотой трофея. Даже какая-то гордость появляется.
Тем временем, к нам подъезжает по полевой дороге машина и Андрей заполняет бумаги на добытый трофей. Вот ведь – досада… и сфотографировать нечем: аппарат отдал Иришке. Делаю снимок на память на телефон – хоть так. Почему-то становится жаль добытого козлика: он так красив. Но это – Охота. Всё, что я теперь могу сделать – это отнестись к своему трофею с уважением, так, чтобы воспоминания о нём снова и снова возвращали меня к мысли о величии Природы, заставляя вновь и вновь благодарить её.
Мы препарировали трофей, погрузились в машину и поехали на встречу с нашей второй группой. Я потихоньку осмысливал произошедшее. Подполз я к козлику где-то метров на 30, а выстрел был сделан в момент, когда он находился не дальше 17 метров от меня. Пуля попала на пару сантиметров ниже той точки, куда я целился, но козлик был бит моментально, без мучений. Всё происходило буквально на грани, делалось практически подсознательно, чуть ли не рефлекторно. Что же – тем большее удовольствие мне доставил этот выстрел. На этой охоте я решил больше не стрелять – то, чего я так хотел, я получил, удовлетворение Охотой было полнейшим. А «размывать» это уникальное, восторженное состояние души чем-то ещё не хотелось совершенно.
Теперь дело было за трофеем Иришки.
Снайперша
Сумерки стремительно сгущались. Завтра – домой, а желанного трофея всё нет и нет. То ветер не наш и кабаны срываются, причуяв нас, то видно очень плохо и есть риск застрелить свиноматку. Егеря терпеливо перемещаются со мной и Иришкой по угодьям, наперебой нас подбадривая. Ничего, мы ребята терпеливые и настойчивые.
Впрочем, вот он - трофей: три кабана пасутся на свежезасеянном кукурузном поле, возле них вертятся три поросёнка (ну прямо как в сказке). Следовательно – один из тёмных силуэтов – свиноматка. Скорее всего – та, которая кажется покрупнее остальных. А остальные? Надеюсь, что это молодняк, «перезимки». Если так – всё будет хорошо. Иришке надо будет хорошенько прицелиться и председатель местного колхоза, ругательски ругающий охотоведа и егерей за то, что не бьют кабанов, выкапывающих только что засеянное, будет доволен. Да и у нас, надеюсь, будет чем полакомиться.
Проблема в том, что у Иришки мизерный опыт стрельбы из нарезного оружия. Вернее, его практически нет. А дистанция до кабанов по дальномеру – 230 метров. И подойти поближе не получится. Сейчас, пока мы затихарились в лесном островке, кабаны нас не видят и не чуют – ветер «наш». Но стоит нам «нарисоваться» на открытом и плоском, как стол, поле – нас «срисуют» моментально. И тогда – прощай, вожделенный трофей. Ну и совсем уж понятно, что с гладкостволкой на этом поле делать было просто нечего.
Что делать… Ответ мог быть только один – стрелять. С собой был фотоштатив, для которого я когда-то сделал простенький переходничок-упор под винтовку. Аккуратно расставили его, Иришка пристроилась возле с карабином.
Должен сказать, что сумерки были настолько густы, что различить кабанов глазом было уже практически невозможно. Только в прицел и в бинокль их силуэты ещё можно было различить на фоне более светлой травы.
Выстрел прозвучал совершенно неожиданно для меня. Но я совершенно явственно расслышал шлепок от попадания пули. Кабаны заметались и кинулись в лес. Мы побежали в сторону выстрела, на ходу доставая фонарики. Каюсь – была у меня мысль, что придётся искать подранка. Всё-таки условия для выстрела были очень непростые, даже для меня. Но вот Иришка остановилась, показывая пальцем – «вот он лежит»!
Действительно, перед нами лежал отличный трофей: кабанчик-перезимок, с жёсткой гривкой, едва начавший вылинивать (видимо, поэтому он и казался мне издали таким крупным).
Я с немым восхищением смотрел на жену - вот что значит настоящая Женщина: она всегда придумает что-нибудь, чтобы вызвать восторженный взгляд своего Мужчины.
Послесловие
Ночью мы долго сидели с Андреем Неманским за столом. Между нами лежал череп добытого мной козлика. Мы не спеша пили Егермайстер и поочерёдно брали в руки трофей, вертя его из стороны в сторону. Я просто молча восхищался, а Андрей то вспоминал прочие добытые трофеи, то хватал сантиметр и начинал перемеривать рожки (и у него каждый раз получались всё те же 26 сантиметров), то начинал снова и снова втолковывать мне, насколько же большой подарок преподнесла мне Природа этой весной. А мне, признаться, просто очень нравилось видеть эту искреннюю радость опытного охотника.
Подробная оценка этого трофея ещё впереди, но уже сейчас ясно – трофей очень хорош. Рожки с черепом без нижней челюсти потянули на 530 граммов. Это, конечно, проделало изрядную брешь в нашем семейном бюджете, но Иришка запретила мне даже заикаться об этом. Деньги преходящи, а восторженные воспоминания о красивой Охоте и прекрасный трофей – вот настоящие драгоценности.
Обратная дорога подарила нам возможность полюбоваться всласть изумительной красотой беларусской природы.
Мы искренне благодарны организатору этой превосходной Охоты Андрею Неманскому.
Также хочу выразить огромную благодарность и уважение беларусским егерям.
И - низкий поклон родителям Андрея: замечательным, душевным, заботливым и гостеприимным людям.
Мы вас любим!
Последнее редактирование:
Рад за вас!
С ПОЛЕМ обоих!
