DOG-GOOD
Заблокирован
- Регистрация
- 25/02/11
- Сообщения
- 3 522
- Реакции
- 618
- Адрес
- Петроград
- Для знакомых
- Олег
- Охочусь с
- 1990
- Оружие
- отечественное и импортное, разнокалиберное
- Собака(ки)
- Были...Бультерьер и Амстаф, только они охотились жёстко .......now, mr.beagle Joker Sunny Land
Весенней охоте – да или нет?
Судьба весенней охоты в России может решиться в ближайшее время. Сейчас в Минприроды усиленно готовятся к подписанию Афро-Евразийского соглашения (далее – Соглашение). Нужно ли оно России?
Уже второе десятилетие охотничье сообщество России и природоохранная общественность задается этим непростым вопросом и уже второе десятилетие приходит к выводу, что «надо бы повременить». Прочитав статью-отзыв Сергея Харитонова («РОГ» № 3, 2013) на нашу с Ю.И. Рожковым публикацию («РОГ» № 50, 2012), обнаружил неточности.
И поскольку мы хорошо знакомы с «переговорным процессом», в котором приходилось принимать участие в качестве представителя Охотдепартамента, позволим себе внести комментарии и привести мнения некоторых ведущих российских ученых, стоявших у истоков Красной книги России, которых трудно заподозрить в нелюбви к уткам и гусям.
Обратимся к мнениям академика В.Г. Кривенко и известного специалиста по водоплавающим птицам Евразии В.Г. Виноградова. Не сомневаясь в необходимости межгосударственного взаимодействия по мониторингу состояния популяций водоплавающих и в плане решения вопросов регулирования охоты, они отмечают следующий аспект проблемы: «…если в России охота на водоплавающих птиц продолжается 2,5–3,5 месяца, то за рубежом на зимовках и трассах пролета гораздо дольше: в Германии – 4,5, в Великобритании и Болгарии – 5,5, в Индии – 6, в Румынии, Дании, Нидерландах, Бельгии, Италии – 6,5, во Франции и Греции – 7,5. На многих азиатских и африканских зимовках охота вообще не регламентируется».
Далее авторы отмечают: «Кроме того, в большинстве стран, где зимуют наши (!) птицы, не установлено норм отстрела… в Дании 75 тыс. охотников добывают в год 1 млн водоплавающих птиц (почти 14 особей на охотника!), а около 3,4 млн охотников в России добывают в год 6,6 млн (1,9 на охотника)». Затем авторы пишут: «В Соглашении…отсутствует система регламентации добычи водоплавающих птиц, прежде всего на зимовках…» и указывают на два базовых принципа, выполнение которых должно предварять вхождение России в Соглашение: «…равный доступ потребителей к разделяемому ресурсу (в данном случае – охотников к водоплавающей дичи)… прекращение добычи птиц после 1 января, т.е. лучших производителей, успешно переживших зимовку…
Первый из этих принципов – основной в международном праве, второй – базовый в охотоведении… однако ни тот, ни другой… не только не выполняются в Западной Европе, и тем более в Азии и Африке… но даже не ведется их обсуждение…».
Если оценивать общие объемы добычи в Европе, включая и европейскую часть России, то сами европейцы оценивают их приблизительно в 1 млн гусей и 20 млн уток, причем добыча гусей за последние полвека выросла почти вдвое, а добыча уток сократилась почти на одну треть.
Если не обращать внимание на «оценки» некоторых западноевропейских фантастов от орнитологии о добыче в Европейской России более 0,3 млн гусей и таком же объеме их добычи в Сибири, а придерживаться научно обоснованных оценок добычи в 200–250 тыс. гусей и 6,0–8,0 млн уток для всей территории России, то роль Западной Европы в сохранении евразийских водоплавающих птиц далеко не со знаком плюс.
В одной только Голландии в середине 90-х годов прошлого века добыча гусей доходила до 65 тысяч. Похожая ситуация и с вальдшнепом, где российская добыча приблизительно в 200 тысяч составляет (только вдумайтесь в эти показатели!) не более 6% от европейской добычи!
Какой-либо координации добычи мигрирующих птиц в Европе, оперативного учета добычи и тем более квотирования не существует. В этой связи не стоит обольщаться на предмет того, как «поставлена» охота на мигрирующих водоплавающих птиц в странах Европы, Корее, Китае, Японии «и даже в Казахстане».
Да, конечно, организация и обеспечение некоторых видов охот в Европе вполне цивилизованны, вызывают уважение (например, охоты на баранов, косуль и пр.), но охоты на гусей и уток, с точки зрения разработанных в России научно-методических подходов к обеспечению этих охот, сплошное варварство. Новому поколению охотников необходимо знать, что именно в Главохоте РСФСР была подготовлена первая, выпущенная в 1983 году Красная книга России, разработаны механизмы ее формирования и сформулирована концепция миграционного мониторинга.
И еще одна неточность вкралась в статью. Вполне справедливо отмечая «некачественность» российской системы «управления популяциями мигрирующих птиц», автор не уточнил некоторые аспекты проблемы. Некачественным на сегодня оказалось именно государственное управление охотничьим хозяйством. Это по сравнению со временами Главохоты, включая и ведомственную охотничью науку, – руины и пепелище.
Нельзя назвать «качественной» и кадровую политику последних лет по отношению к «возглавителям» этого «госуправления». Ее, скорее, можно назвать провальной. Что же касается российского научного охотоведения и в частности охотничьей орнитологии, то здесь дело обстоит ровным счетом наоборот.
Напомним о давно существующих программах перехода на видовой и популяционный уровни учета добычи водоплавающих птиц, инвентаризации популяций на основе ДНК-тестирования, включая популяции охотничьих видов гусей и т.д. И на этом фоне мы видим разъезжающих по городам и весям России коммивояжёров, мало что понимающих в реальных проблемах охотничьего хозяйства России, но с истинно хлестаковским напором «впаривающих» охотничьему сообществу абсурдные пятисотметровые и прочие «зоны» и «границы» открытия-закрытия охоты на пернатую дичь.
А теперь вот и «Стратегия…» с ее, как справедливо заметил профессор В. Кузякин, множеством профессиональных природоохранных и охотоведческих ошибок, заблуждений и откровенного абсурда и констатацией абсолютно очевидного: нельзя в одном документе смешивать стратегии двух совершенно различных форм деятельности – охраны природы и охотхозяйственной деятельности.
Автор статьи-отзыва откровенно пишет о том, что нам могут дать гранты, малые и большие, вступи мы в Соглашение. Опыт последних десятилетий недвусмысленно показал, что всех этих «грантов» хватает лишь «на поддержание штанов» грантополучателей да на небольшую издательскую деятельность. Стратегические программы реального развития охотничьего хозяйства, системные шаги нуждаются в серьезном национальном государственном финансировании.
В одном из недавних интервью известный российский охотовед В. Кузенков, заметил: чтобы воссоздать госохотнадзор в России, нужно около 18 млрд рублей. Много это или мало? Учитывая ставки в нешуточной геополитической игре за Евразийские возобновляемые ресурсы, которые пока в основном наши, это копейки. Особенно на фоне обильного и откровенного бюджетного воровства.
Чтобы контролировать наши ресурсы и твердо стоять на базовых принципах, упомянутых выше, необходимо скорейшее воссоздание штаба охотничьей отрасли, системы современного мониторинга с вертикально-интегрированными информационными потоками и независимым от региональных нюансов охотнадзором. Только после восстановления, условно говоря, Главохоты, национального органа, имеющего, как раньше говорили, «инструментарий» для реального контроля ресурсов охотничьих животных, включая и мигрирующих, можно подумать и о вхождении в Соглашение.
Как говорят в таких случаях, ничего личного, но интересы нескольких миллионов граждан страны, охотников, а не «получателей» экологических услуг – важнее.
автор Андрей Линьков
Собственно хотел поделиться прочитаным и послушать Ваши мнения коллеги !!!
Голосование на сайте "Российской Общественной Инициативы" Голосуем: https://www.roi.ru/11865/
Судьба весенней охоты в России может решиться в ближайшее время. Сейчас в Минприроды усиленно готовятся к подписанию Афро-Евразийского соглашения (далее – Соглашение). Нужно ли оно России?
Фото: FOTOLIA.COM |
И поскольку мы хорошо знакомы с «переговорным процессом», в котором приходилось принимать участие в качестве представителя Охотдепартамента, позволим себе внести комментарии и привести мнения некоторых ведущих российских ученых, стоявших у истоков Красной книги России, которых трудно заподозрить в нелюбви к уткам и гусям.
Обратимся к мнениям академика В.Г. Кривенко и известного специалиста по водоплавающим птицам Евразии В.Г. Виноградова. Не сомневаясь в необходимости межгосударственного взаимодействия по мониторингу состояния популяций водоплавающих и в плане решения вопросов регулирования охоты, они отмечают следующий аспект проблемы: «…если в России охота на водоплавающих птиц продолжается 2,5–3,5 месяца, то за рубежом на зимовках и трассах пролета гораздо дольше: в Германии – 4,5, в Великобритании и Болгарии – 5,5, в Индии – 6, в Румынии, Дании, Нидерландах, Бельгии, Италии – 6,5, во Франции и Греции – 7,5. На многих азиатских и африканских зимовках охота вообще не регламентируется».
Далее авторы отмечают: «Кроме того, в большинстве стран, где зимуют наши (!) птицы, не установлено норм отстрела… в Дании 75 тыс. охотников добывают в год 1 млн водоплавающих птиц (почти 14 особей на охотника!), а около 3,4 млн охотников в России добывают в год 6,6 млн (1,9 на охотника)». Затем авторы пишут: «В Соглашении…отсутствует система регламентации добычи водоплавающих птиц, прежде всего на зимовках…» и указывают на два базовых принципа, выполнение которых должно предварять вхождение России в Соглашение: «…равный доступ потребителей к разделяемому ресурсу (в данном случае – охотников к водоплавающей дичи)… прекращение добычи птиц после 1 января, т.е. лучших производителей, успешно переживших зимовку…
Первый из этих принципов – основной в международном праве, второй – базовый в охотоведении… однако ни тот, ни другой… не только не выполняются в Западной Европе, и тем более в Азии и Африке… но даже не ведется их обсуждение…».
Если оценивать общие объемы добычи в Европе, включая и европейскую часть России, то сами европейцы оценивают их приблизительно в 1 млн гусей и 20 млн уток, причем добыча гусей за последние полвека выросла почти вдвое, а добыча уток сократилась почти на одну треть.
Если не обращать внимание на «оценки» некоторых западноевропейских фантастов от орнитологии о добыче в Европейской России более 0,3 млн гусей и таком же объеме их добычи в Сибири, а придерживаться научно обоснованных оценок добычи в 200–250 тыс. гусей и 6,0–8,0 млн уток для всей территории России, то роль Западной Европы в сохранении евразийских водоплавающих птиц далеко не со знаком плюс.
В одной только Голландии в середине 90-х годов прошлого века добыча гусей доходила до 65 тысяч. Похожая ситуация и с вальдшнепом, где российская добыча приблизительно в 200 тысяч составляет (только вдумайтесь в эти показатели!) не более 6% от европейской добычи!
Какой-либо координации добычи мигрирующих птиц в Европе, оперативного учета добычи и тем более квотирования не существует. В этой связи не стоит обольщаться на предмет того, как «поставлена» охота на мигрирующих водоплавающих птиц в странах Европы, Корее, Китае, Японии «и даже в Казахстане».
Да, конечно, организация и обеспечение некоторых видов охот в Европе вполне цивилизованны, вызывают уважение (например, охоты на баранов, косуль и пр.), но охоты на гусей и уток, с точки зрения разработанных в России научно-методических подходов к обеспечению этих охот, сплошное варварство. Новому поколению охотников необходимо знать, что именно в Главохоте РСФСР была подготовлена первая, выпущенная в 1983 году Красная книга России, разработаны механизмы ее формирования и сформулирована концепция миграционного мониторинга.
И еще одна неточность вкралась в статью. Вполне справедливо отмечая «некачественность» российской системы «управления популяциями мигрирующих птиц», автор не уточнил некоторые аспекты проблемы. Некачественным на сегодня оказалось именно государственное управление охотничьим хозяйством. Это по сравнению со временами Главохоты, включая и ведомственную охотничью науку, – руины и пепелище.
Нельзя назвать «качественной» и кадровую политику последних лет по отношению к «возглавителям» этого «госуправления». Ее, скорее, можно назвать провальной. Что же касается российского научного охотоведения и в частности охотничьей орнитологии, то здесь дело обстоит ровным счетом наоборот.
Напомним о давно существующих программах перехода на видовой и популяционный уровни учета добычи водоплавающих птиц, инвентаризации популяций на основе ДНК-тестирования, включая популяции охотничьих видов гусей и т.д. И на этом фоне мы видим разъезжающих по городам и весям России коммивояжёров, мало что понимающих в реальных проблемах охотничьего хозяйства России, но с истинно хлестаковским напором «впаривающих» охотничьему сообществу абсурдные пятисотметровые и прочие «зоны» и «границы» открытия-закрытия охоты на пернатую дичь.
А теперь вот и «Стратегия…» с ее, как справедливо заметил профессор В. Кузякин, множеством профессиональных природоохранных и охотоведческих ошибок, заблуждений и откровенного абсурда и констатацией абсолютно очевидного: нельзя в одном документе смешивать стратегии двух совершенно различных форм деятельности – охраны природы и охотхозяйственной деятельности.
Автор статьи-отзыва откровенно пишет о том, что нам могут дать гранты, малые и большие, вступи мы в Соглашение. Опыт последних десятилетий недвусмысленно показал, что всех этих «грантов» хватает лишь «на поддержание штанов» грантополучателей да на небольшую издательскую деятельность. Стратегические программы реального развития охотничьего хозяйства, системные шаги нуждаются в серьезном национальном государственном финансировании.
В одном из недавних интервью известный российский охотовед В. Кузенков, заметил: чтобы воссоздать госохотнадзор в России, нужно около 18 млрд рублей. Много это или мало? Учитывая ставки в нешуточной геополитической игре за Евразийские возобновляемые ресурсы, которые пока в основном наши, это копейки. Особенно на фоне обильного и откровенного бюджетного воровства.
Чтобы контролировать наши ресурсы и твердо стоять на базовых принципах, упомянутых выше, необходимо скорейшее воссоздание штаба охотничьей отрасли, системы современного мониторинга с вертикально-интегрированными информационными потоками и независимым от региональных нюансов охотнадзором. Только после восстановления, условно говоря, Главохоты, национального органа, имеющего, как раньше говорили, «инструментарий» для реального контроля ресурсов охотничьих животных, включая и мигрирующих, можно подумать и о вхождении в Соглашение.
Как говорят в таких случаях, ничего личного, но интересы нескольких миллионов граждан страны, охотников, а не «получателей» экологических услуг – важнее.
автор Андрей Линьков
Собственно хотел поделиться прочитаным и послушать Ваши мнения коллеги !!!
Голосование на сайте "Российской Общественной Инициативы" Голосуем: https://www.roi.ru/11865/
Последнее редактирование модератором:
