Настроился я на поездку сильно, поэтому не испугал меня ни туман, ни плюс, который за всю ночь так и не сменился на минус, обещая нелегкое передвижение по лесу. Но большинство пути мне предстояло пройти по буранному следу, всего полтора километра до болота своим старым следом, а там вокруг болота километра полтора по целине и назад, убедившись, что ток там есть. Все просто!
И вот я на месте. Сошел со своего следа и стал обходить болото по краю, держа направление на те сосны, где я видел след глухаря. Чем дальше я шел, тем сильнее разочаровывался в перспективности этого болота. Само болото оказалось довольно густо заросшим лиственной мелочью, а по краям, большей частью, возвышался дремучий лес, в виде больших елей вперемешку с большими соснами. Идти по лесу невозможно, из-за рыхлого мокрого снега. Видимо в елово-сосновой гуще создается особый микроклимат, в котором таяние снега происходит более равномерно, чем на открытых местах, без образования спасительного наста. Размышляя о тонкостях весеннего снегообразования, я дошел до следа, который так обрадовал меня неделю назад. В этом месте несколько высоких сосен как бы выступали из леса внутрь болота, образуя, таким образом, довольно таки светлый островок. Весь этот островок я просматривал, не сходя с места, и никаких новых следов не наблюдал. Да и еще раз осмотрев помет, найденный мной тогда, я стал сильно сомневаться в его «токовости». Метрах в двухстах дальше по краю болота, виднелся еще один такой островок. Я направился к нему. Лес по краю стал превращаться в захламленные дебри. Высокие ели и сосны сменились более низкими и все больше среди них стали встречаться лиственные деревья. С каждым метром надежды найти следы глухаря таяли. Подходя к островку, я в голове уже прикидывал, как мне отсюда выходить: напрямую или возвращаться своим следом. По целине было значительно ближе, поскольку я почти замкнул круг. И я стал уже выбирать мелочи пореже, чтобы повернуть через болото, как вдруг увидел на снегу еле различимые «чертежи». Сил прибавилось. Крутнулся по островку. Ничего. Стал соображать. В прошлый раз я пришел на это болото с северо-запада, со стороны большого болота. Там мне приглянулся молодой сосняк, который тянется по восточному краю большого болота. До этого сосняка отсюда метров семьсот. С северо-запада я его прошел прошлый раз. Надо пройти его юго-восточную часть, потом забрать еще сильнее на восток и выйти на буранный след, таким образом сделать еще один почти круг, только шире.
Ну что ж, «замахнулся, так и бей». К тому же я к этому времени наловчился ходить по открытым местам, где лыжи не так валятся. В молодом сосняке я почти сразу нашел след глухаря, правда без чертежей. Пошел по нему и метров через сто увидел впереди три сосны, стоящие метрах в пяти друг от друга, под которыми был разбросан помет. Вот только токовый он или нет, я не стал себя убеждать. След глухаря от этих сосен тянулся дальше, и я двинулся за ним. Метров через сто след кончился - глухарь взлетел. Я развернулся и пошел дальше в выбранном мной направлении. Периодически попадался помет различной давности, то в виде кучки колбасок под соснами, то в виде мелких частиц тех же колбасок разбросанных вокруг сосен. Может быть вот такой мелкий и является токовым? Еще через сто метров я вышел на открытое место. Поляна в диаметре метров сто, наверное. Следов глухарей на поляне не было и я, вернувшись в лес, стал забирать на восток. Пересек еще один след, нашел еще несколько сосен с пометом. Вот только чертежей не было.
В принципе я для себя определился, что в любом случае это место надо посетить, когда сойдет снег. И вот я шел, пытаясь сопоставить то, что я вижу с тем, что я читал. И так немного о «моем сосняке». Как оказалось, он представляет собой достаточно ровный, светлый лес, без подроста. Сосны от десяти, до тридцати см. в диаметре. В большей массе около пятнадцати см. На северо-востоке он граничит с описанным выше дремучим лесом и болотом, а на западе с большим, верховым болотом, на юге и на юго-востоке обрезается каналами и постепенно переходит в более высокий сосновый лес с примесью лиственных пород. Похоже? Я решил, что да.
Замыкая круг, я шел вдоль канала. И вдруг среди лосиных следов, потянулась глухариная строчка. А вот еще одна, а вот и еле различимый на подтаявшем снеге чертеж и еще один. И так на протяжении метров ста. Особенно мое внимание привлек след глухаря, уходивший через канал и скрывающийся за берегом на другой стороне. Надо сказать, что в этом месте сосны были выше и мощнее, чем в описанном мной раньше сосняке. Я не стал углубляться и искать деревья, под которыми разбросан помет, поскольку все описанные мной следы жизнедеятельности глухаря найдены в пределах круга диаметром семьсот метров, и я решил, что дальнейшую, более точную разведку нужно будет производить когда сойдет снег. Главное, чтоб добраться туда можно было в половодье, да чтоб егеря меня туда пустили. Если в первом «главном» я почти не сомневаюсь, то второе вызывает некоторые опасения, хотя место для поисков я себе специально определил подальше от проезжих дорог и возможных «коммерческих» токов. Ну да «поживем увидим». Весна!
