Олег Калена
Завсегдатай
Ну вот, настал и мой черёд отчитаться перед уважаемой публикой...
Сезон завершён, охота удалась, пар из мозгов, закипающих от ожидания, выпущен. Может быть не совсем по порядку, ибо в голове сейчас сумбур из ярких образов, сочных картинок бушующей весны и эмоций, эмоций, эмоций.
Надеюсь, фотографии помогут мне восстановить хронологию событий, а Вам – лучше представить, о чём я, собственно, писал …
Начну с изложения своего плана:
1. Уехать, вырваться из душного, пыльного города на неделю.
2. Продолжить обследование озера, где впервые побывал прошлой осенью.
3. Набраться впечатлений. Поохотиться.
4. И отдохнуть, как следует отдохнуть...
Перед поездкой ещё раз просмотрел имеющиеся карты, спутниковые снимки, изучил выложенные в сети предположения синоптиков относительно погоды в Питере и Выборге. Первые два дня начинающегося сезона, выходные, благоразумно решил пропустить. Во-первых, не люблю пьяной канонады, во-вторых – внутренний голос настойчиво шептал: рановато будет, холодновато будет, пустовато будет…
Выезд назначил на понедельник, и не на первой электричке или в ночь, как обычно, а попозднее, хватит с меня шатаний в темноте по незнакомым болотам. Дорогу описывать не буду, ничего сложного или экстремального, особенно когда ты ещё полон сил, а древняя мужская страсть, словно сама передвигает твои ноги и подталкивает в спину. Надо сказать, шаманско-синоптические предчувствия меня не обманули: когда перед хищным взором оголодавшего по охоте горожанина где-то вдали, внизу, наконец, предстало желанное озеро, его поверхность сияла на солнце девственно-белым ледяным покрывалом. Впрочем, до конечной точки планируемого маршрута было ещё далеко, а выбранное место просто обещало успех. По моим прикидкам обзор там великолепный, а обращенный к весеннему солнышку берег должен хорошо прогреваться и давать максимальные закраины…
Ещё несколько небольших задержек при попытках спрямить дорогу, и наконец, я на месте. Ну какой-же я молодец, дайте мне честно заслуженный пирожок! Если в других местах лед ещё припаян к берегу, или отстаёт от него на жалких пару метров, то здесь, на мысу, в моём распоряжении приличная оттаявшая полоса, в самом широком месте никак не меньше 15-20 метров, точно!
Первым делом достаю из рюкзака кряковую чучалку и закидываю её на середину чистой воды, поближе к носу мыса, чтобы летящие с другой половины озера птицы сразу видели пластиковую «подружку». Всё, место застолбил!
На всей южной половине озера было всего два места, где утки могли поплавать: одно по центру, небольшая промоина в ледяном панцире, в плотной компании беспрестанно кричащих чаек, а второе – моё! Можно считать - успех гарантирован. Остаётся только дождаться дорогих гостей…
Однако, азарт-азартом, а сначала надо обустроиться, поставить палатку, выставить остальные чучела, перекусить. Прямо напротив «моей» лужи растёт целый куст из старой ольхи. Несколько деревьев растут плотно, коряжисто, густо. Здесь не только можно устроить прекрасную засидку, под широкой кроной ольхового куста я и палатку спрячу. Буду сидеть в ней, кофий попивать, да по птичкам постреливать!
Ну, нет, конечно, это я шуткую, утрирую, ибо стволы перекрывают немалую долю будущей стрелковой площадки, но вот наблюдать за подлётом селезней к чучелам вполне реально. Смех-смехом, но первый селезень этого сезона был замечен мной именно из палатки. Что-то мне в ней понадобилось, новая пачка «беломора», наверное, а когда повернулся к выходу – сердце ёкнуло: в прогале между деревьями на воде двигалось яркое, белое пятно, куда более яркое, чем мои чучела. Да это же гоголь! Ящерицей выскальзываю из своего камуфлированного домика, хватаю прислонённое к дереву ружьё и аккуратно приподнимаюсь над развилкой толстого ствола. Вот он, желанный. Плавает спокойно среди резиновых собратьев, понтуется: вот мол, какой я, беленький, нарядный, не то что вы, потёрто-облупленные. Ах, ты так, наших обижать? Ща, ответишь! Заряд дроби, казалось, просто вбил несчастную птицу в воду. Я был уверен, что сейчас всплывёт его бесчувственное тело. Каково же было моё изумление, когда гоголь выпрыгнул в сторонке из воды как пингвин в фильмах об Антарктиде, и без видимых симптомов тяжкого свинцового отравления, не набирая высоты, свистя крыльями, умчался за край мыса. Какая досада! Какое разочарование! Что случилось? Бронежилет? Мгновенное заныривание? Патрон старый?
Между тем, весна старательно расчищала себе дорогу, с каждым часом отгрызая от зимней шубейки водоёма новые метры. Несколько раз передвигал чучела, пока они не составили художественную композицию «кто к нам не сядет – тот лох!»
Шанс реабилитироваться выпал ближе к вечеру. Свист. Брызги. Выстрел. На всякий случай – второй, контрольный. И вот оно – счастье охотничье. После долгой и нудной зимы, после тревожных ожиданий открытия. Вот он, наконец, в руках, крупный гоголь-селезень, желтоглазый красавец, первая добыча этой весны…
Солнце клонилось к закату. Душа пела. Завтра будет новый день, новые впечатления, томительные ожидания и встряхивающий эту душу посвист птичьих крыл. Праздник продолжается…
Без всяких будильников в половине шестого подсознание вытряхивает из царства сна. Не вылезая из тёплого спальника достаю первую папиросу, разворачиваюсь, скользя по «пенке», и высовываю голову в узкую щель палаточной «молнии». Интересная картинка – в глаза прожектором светит полная луна, уходящая за горизонт, а за спиной на смену ей скоро начнёт подниматься солнце…
А пока в засидке холодновато. У береговой кромки тонкая наледь. Вода в котелке за ночь превратилась в монолитный кусок льда. Сижу, дрожу, охочусь. Осматриваю окрестности в бинокль. Одни чайки. И как галдят противно. Других пташек почти не слышно. Вот какой-то мелкий куличок, вдоволь побегав по кромке ледяного поля прилетел посмотреть на резиновых птиц…
И вот ещё, какое удивительное дело! Оказывается, не смотря на заморозки, озеро за день набрало достаточно тепла, чтобы всю ночь продолжать активно топить лёд: в северную часть теперь ведёт широкая дорога чистой воды. Весна просто прёт, расталкивая всё и всех!
А через некоторое время и на моей части образовалась планомерно расширяющаяся тропинка-трещина, ведущая к болотистому берегу справа от мыса. До чего досадно было наблюдать, как появившаяся наконец стая уток, севшая вне расстояния разумного выстрела, посовещавшись, и критически покосившись на мои чучела, двинулись вдоль самой кромки ледяного поля именно в эту трещину! За этот злонамеренный поступок я мысленно обозвал вредных птиц «бандой Красноголового Нырка»
К счастью, не все в «банде» сошлись во мнении касательно привлекательности чучалок, и в районе восьми вечера одна семейная пара красноголовиков решила завязать с ними знакомство. Впрочем, знакомство не состоялось, как только селезень приблизился на нужное расстояние, он был положен первым же выстрелом. Самочка, в полном согласии с правилами благополучно улетела. Но не успела она скрыться из глаз, как громкий всплеск переключил моё внимание: еще один «красноголовый бандит» плюхнулся к чучелам, и стал нагло домогаться пластмассовой крякуши! Сексуальный разбойник? Половой террорист? За такое у нас - расстрел на месте. Через пять минут охотничья лодочка доставила обоих «подосиновиков» к берегу…
На следующий день начало истории с «бандой» повторилось уже с другим видом птиц: сев неподалёку от засидки, полдюжины лысух крутились на месте, шаг вперёд – два назад. Долго размышлять о морально-этическом аспекте весеннего отстрела гидроворон, впрочем, не пришлось. Птички решили всё сами. Отправившись в «трещину»
Вот, кстати, и её фотография. Красивая картинка, но плохая трещина, вредная трещина. Всю утку от моих чучел сманивает. Хотя, нет, не так, злой я и несправедливый - ведь и сама выдаёт подарки иногда…
Хотя бы эти, чирки! Они же по этой дорожке приходили. А дело было так: выплывает на меня пара птичек. Обе пестренькие. Смотрю, старательно выискиваю разницу в окраске: кто здесь селезень, а кто – наоборот? Ну, не вижу разницы! Так, а если в бинокль? Понятненько, оба мужики. Парочкой плавают. «Голубые» наверное. А за это у нас что? Да у нас по весне для селезней за всё мера одна – расстрел на месте. Приготовиться, пли! Ближайшему чирочку явно досталось крепко: крыло, шея. Второй растерялся, замешкался, и следующий заряд дроби полетел в него. Зацепил, но он дальше, и скоро уйдёт за предельную дистанцию. Первый совсем плох, идёт к берегу, ну и пускай, куда он денется? Переключаю всё внимание на второго: ещё дуплет и он готов. Сплавал за птичкой. Так, а первый то где? Проплываю вдоль берега метров сто, туда, обратно. Во, дела! Как сквозь землю. Высадился. Прошёл этот маршрут пешком ещё раз. Всплыло неприятное обстоятельство: подмытые корни прибрежных берёз образуют глубокие, до полутора метров щели-пещеры. Да ещё и старые ондатровые норы. Короче, если подранок укрылся там – шансы его найти, мягко говоря, близки к нулю. Обидно. Не жалко, а именно тошно, что зазря животинку загубил. В висячую у палатки коллекцию местной орнитофауны отправится только один экземпляр…
А после обеда переменился ветер. Ледяное поле перед злосчастной трещиной оторвало от берега и стремительно понесло к мысу. Сложилась реальная угроза того, что оно зацепит чучела и утащит в открытое всем ветрам пространство. Гоняйся потом за ними, да ещё на таком игрушечном плавсредстве, как моя лодочка. К счастью, льдина лишь сорвала чучалки со своих мест, и прижала ближе к берегу. Самое досадное, что пока я их спасал, размещал на новом, безопасном месте, солнце, ветер и вода расправились с этим ледяным монстром. Прямо у меня на глазах, раскололи, разбили в шугу и на мелкие, хрустальные осколки, а за тем и растопили – осталась одна пена на берегу. И всё – минут за двадцать, моментально. Вернул резиновых уток на место. Ветер опять усилился, и стал их переворачивать. Связал парами, поставил дополнительные грузики, теперь перевернувшееся чучело тут же, как только порыв стихает, возвращается в исходное положение. А толку? Ни одна трезвая утка не станет садиться на волны, если неподалёку имеется тихая, спокойная бухта, закрытая от ветра. Короче, охота на сегодня, похоже, закончена. А на противоположной стороне озера клубится белый дым. Местные курят бамбук?
Чем заняться? Что если прогуляться до этого спокойного места, где сидит вся утка, да и заснять крупным планом тех же красноголовых нырков или впервые появившихся сегодня хохлатых чернетей? Высокий холм на мысу являлся отличной смотровой площадкой. Уток около сотни, да и в придачу – одинокий гусь, толи разведчик, толи отставший от своей стаи. Реальная возможность спланировать операцию, пути подхода, места укрытий. Правда берег болотистый, весенние кусты прозрачны, а определить сверху однозначно, хватит ли высоты сапог для безопасного прохода – просто невозможно. Надо пробовать.
Было сделано всё – длительный , тяжёлый подход, изрядный крюк, чтоб миновать голые места, рисковое балансирование на кромке дренажных канав. Наконец, я на месте – сквозь кусты вижу плывущих в 7-10 метрах уток. Но вот в чём загвоздка – шибко умная импортная фототехника оснащена автоматической настройкой фокуса, и при любых режимах съемки твердо убеждена, что я хочу заснять исключительно набухшие почки на ветвях прибрежного кустарника! Надо искать прогалину, медленно, тихо и осторожно двигаясь вдоль берега. А вот и пустое место, видно полоску чистой воды примерно в метр шириной. Удобно усаживаюсь на надувное сиденье от резиновой лодки. Низко над дренажной канавой нависает какая то коряга. Из-за ближайшего куста неожиданно выплывает ондатра и забирается на неё. Лезу за пазуху за фотиком, но похоже, зверёк замечает плавное движение и с со шлепком спрыгивает в воду. Ну, да и ладно. Хотя хороший мог получиться кадр. В тот же момент раздались тревожные звуки, хлопанье крыльев, в прогал и сквозь кусты стали видны силуэты разлетающихся во все стороны уток. Что случилось? Не мог, в общем то обыденный природный звук ныряющей ондатры устроить такой переполох! Краем глаза замечаю сбоку движение, сопровождаемое чавканьем болотных сапог. На тропинке появляется колоритный детина в ватнике, в красной вязанной шапке, и с грустным взглядом. На его могучем плече покоится трёхметровый дрын древка узкой, ржавой остроги.
Ну, как? – спрашивает он меня, и не дожидаясь ответа продолжает – Чё –то совсем щуки нету, а вот раньше, бывал, пройдёшься, возьмёшь пару гнёзд…
Успеваю сообщить, что вообще-то вовсе не щукой интересуюсь, а здесь и сейчас нахожусь исключительно с целью пофотографировать уток. В грусных глазах что-то переключилось, и совершенно неожиданно для меня мужик выдал:
– Жалко мне их, уток. Прошлым летом насчитал на этом берегу 27 выводков, а до осени никого не осталось.
Перестреляли? – спрашиваю, уже не сомневаясь в местных нравах и обычаях.
- Не-а, это ети, сетошники, перегородят всё вдоль-поперёк, вот утята и тонут, жалко…
А щуку не жалко? – спрашиваю.
На секунду задумавшись, мужик с грустными глазами ответил – Жалко…
На этом и закончился наш разговор, как, впрочем, и моя фотоохота. Перекурив, я тронулся в обратный путь, ни от кого не таясь, по тропинке вдоль пустого берега.
Следующее утро началось с неприятности: вместо пяти чучел на зеркальной глади воды стояло только три. Крайняя, связанная пара из двух гоголей необьяснимо испарилась. Как такое могло произойти? В первую очередь пришла на ум история со вчерашней льдиной. Нет, невероятно! Льда к вечеру почти не оставалось, да и ветер стих ближе к ночи. Осмотрел доступную обзору акваторию в бинокль. Полный штиль, и белые пятна чаек. Прошёл, не надеясь на результат, вдоль береговой кромки, завернул за мыс. Под кустом что-то белое. Приблизился. Что за чёрт? Там, в трёх метрах от уреза воды спит гоголь! Лапки поджаты под тело, а голова вытянута вперёд. Беленький, чистенький. До последнего момента я опасался, что он проснётся и улетит. До той поры, пока не прижал к земле его холодную шею. Белые перья одного крыла пожелтели от смытой крови, но крыло не повреждено, рана под ним, в боку. Вспоминаю, каким боком стоял ко мне мой тот, первый гоголь, тот, что в бронежилете и ныряет быстрее пули. Так вот куда ты улетел от меня за мыс! Ну, ладно, суши перышки…
Этот день принёс мне новый экземпляр в коллекцию: группа хохлатой чернети, признав в одном из чучел представителя своего вида, решительно направилась к засидке, и в результате потеряла в численности. Присоединил к компании…
Охота шла своим чередом, однако, пропажа резиновых уток продолжала занимать умишко, не давала от души порадоваться очередным трофеям. Куда всё-таки они могли деться? С часу ночи, до шести утра. Может, местный охотник, возвращаясь на лодке в посёлок ночью, увидел их и утопил, прострелив? Связка между ними была короткой, при определённых обстоятельствах это можно было сделать и одним зарядом. А я мог спать «без задних ног», умотавшись за день, и не слышать выстрела. Надо проверить. Делаю «кошку» из найденной на берегу проволоки и багрю дно. Тщательно, обстоятельно, безрезультатно.
В то, что их могли банально украсть – не верю! Не потому, что люди в наших селеньях сплошь честные, а потому, что благородные разбойники водятся только в старых английских балладах. Наши возьмут, так всё!
Очередной день был чудесным! С утра взял чирка. И самое главное - в этот день разом нашлись все мои пропажи! Во-первых, решил всё-ж таки проверить пещеры под корнями берёз. Залезал двухметровой палкой в эти ниши, прощупывая возможное содержимое. Уже во второй такой полости наткнулся на нечто плотное. Снял с головы шапку, чтоб не свалилась, и держась за корни наклонил голову к самой воде. На глубине метра разглядел обычную пластиковую бутылку, а вот за ней явно «что-то чёрненькое белеется», как говорил незабвенный Карабас-Барабас. В общем, пара минут противоестественных движений – и золотой ключик, то бишь чирок- у меня в кармане. Ну, не в кармане, в руках, в котелке, в желудке. Съел я его в тот же день, за ужином. И водкой "лечебной" запил, празднуя обнаружение к тому времени своих пропавших чучалок.
А с ними вот какая история приключилась. В тот день после обеда ветер опять поднялся, в моей засидке делать было нечего, взял я одну резиновую утю, да и попёрся на тот заболоченный берег, где на днях фотоохотил. Сел в кустах, жду, утки нет, лишь пара кряковых над головой куда-то на болото прошла. Примерно на третьей папиросе, прямо передо мной плюхается крякаш, и начинает подружку с болот высвистывать, жвякает, причём так надрывно, нагло, охальник! А за это у нас что полагается? Ну, вы дальше уже знаете. Положил я его. Надо доставать. Пришлось по берегу возвращаться, брать лодочку и грести. И не успел я отплыть сорока – пятидесяти метров, как ба, какая чудная картинка! Что это на кочке старого рогоза, такое беленькое чернеется? Да это же чучело моё! Поднял, за лесочку потянул – вот и второе, со дна поднимается. Воду слил, стал сгибать, леску накручивать. А это что за дырки на спине, прострелено? Да нет, по чучелам моим стреляли не раз. От дробинки отверстия другие, кругленькие, с разлохмаченными краями, иногда даже со свинцовой полоской-штрихом, если она по касательной входила. А тут – два точечных прокола и разрывы треугольной формы, такой, какая на ткани получается, если портками за гвоздь зацепиться. Между дырками около 10см.
Для себя решил, что похититель – хищная птица. Какая именно? У спецов надо спросить. Тетеревятники на мои чучела раньше уже нападали, но только днём, да и не уносили столь далеко. Тащили сразу на берег, где грузики цеплялись за деревья и кусты, и вырывали резиновую добычу из цепких птичьих лап…
Ну, да ладно. Всё хорошо, что хорошо кончается. Имущество нашло владельца, а совесть его больше не терзается угрызениями из-за брошенных подранков. Жизнь вновь прекрасна и удивительна…
На озере я провёл ещё один день, уже в прекрасном настроении. Последним утром взял ещё одну чернеть, гоголя и чирка. Довел, таким образом, общее количество до заведённого для личного пользования весеннего лимита в дюжину. А на «мой» мыс приехала водку пить и мусор разбрасывать какая-то молодёжная компания. Понятное дело, суббота, выходной. Пускай отдыхают, их очередь.
Похоже, мне пора домой… Спасибо - Лес, спасибо - Озеро!
P.S. и Вам спасибо всем, мои дорогие друзья и коллеги по увлечению, что осилили столько буковок...
Все эти фотки, при желании, можно посмотреть в лучшем разрешении в моём альбоме на Рамблере:
http://foto.rambler.ru/users/olegkalena/9/
Сезон завершён, охота удалась, пар из мозгов, закипающих от ожидания, выпущен. Может быть не совсем по порядку, ибо в голове сейчас сумбур из ярких образов, сочных картинок бушующей весны и эмоций, эмоций, эмоций.
Надеюсь, фотографии помогут мне восстановить хронологию событий, а Вам – лучше представить, о чём я, собственно, писал …
Начну с изложения своего плана:
1. Уехать, вырваться из душного, пыльного города на неделю.
2. Продолжить обследование озера, где впервые побывал прошлой осенью.
3. Набраться впечатлений. Поохотиться.
4. И отдохнуть, как следует отдохнуть...
Перед поездкой ещё раз просмотрел имеющиеся карты, спутниковые снимки, изучил выложенные в сети предположения синоптиков относительно погоды в Питере и Выборге. Первые два дня начинающегося сезона, выходные, благоразумно решил пропустить. Во-первых, не люблю пьяной канонады, во-вторых – внутренний голос настойчиво шептал: рановато будет, холодновато будет, пустовато будет…
Выезд назначил на понедельник, и не на первой электричке или в ночь, как обычно, а попозднее, хватит с меня шатаний в темноте по незнакомым болотам. Дорогу описывать не буду, ничего сложного или экстремального, особенно когда ты ещё полон сил, а древняя мужская страсть, словно сама передвигает твои ноги и подталкивает в спину. Надо сказать, шаманско-синоптические предчувствия меня не обманули: когда перед хищным взором оголодавшего по охоте горожанина где-то вдали, внизу, наконец, предстало желанное озеро, его поверхность сияла на солнце девственно-белым ледяным покрывалом. Впрочем, до конечной точки планируемого маршрута было ещё далеко, а выбранное место просто обещало успех. По моим прикидкам обзор там великолепный, а обращенный к весеннему солнышку берег должен хорошо прогреваться и давать максимальные закраины…
Ещё несколько небольших задержек при попытках спрямить дорогу, и наконец, я на месте. Ну какой-же я молодец, дайте мне честно заслуженный пирожок! Если в других местах лед ещё припаян к берегу, или отстаёт от него на жалких пару метров, то здесь, на мысу, в моём распоряжении приличная оттаявшая полоса, в самом широком месте никак не меньше 15-20 метров, точно!
Первым делом достаю из рюкзака кряковую чучалку и закидываю её на середину чистой воды, поближе к носу мыса, чтобы летящие с другой половины озера птицы сразу видели пластиковую «подружку». Всё, место застолбил!
На всей южной половине озера было всего два места, где утки могли поплавать: одно по центру, небольшая промоина в ледяном панцире, в плотной компании беспрестанно кричащих чаек, а второе – моё! Можно считать - успех гарантирован. Остаётся только дождаться дорогих гостей…
Однако, азарт-азартом, а сначала надо обустроиться, поставить палатку, выставить остальные чучела, перекусить. Прямо напротив «моей» лужи растёт целый куст из старой ольхи. Несколько деревьев растут плотно, коряжисто, густо. Здесь не только можно устроить прекрасную засидку, под широкой кроной ольхового куста я и палатку спрячу. Буду сидеть в ней, кофий попивать, да по птичкам постреливать!
Ну, нет, конечно, это я шуткую, утрирую, ибо стволы перекрывают немалую долю будущей стрелковой площадки, но вот наблюдать за подлётом селезней к чучелам вполне реально. Смех-смехом, но первый селезень этого сезона был замечен мной именно из палатки. Что-то мне в ней понадобилось, новая пачка «беломора», наверное, а когда повернулся к выходу – сердце ёкнуло: в прогале между деревьями на воде двигалось яркое, белое пятно, куда более яркое, чем мои чучела. Да это же гоголь! Ящерицей выскальзываю из своего камуфлированного домика, хватаю прислонённое к дереву ружьё и аккуратно приподнимаюсь над развилкой толстого ствола. Вот он, желанный. Плавает спокойно среди резиновых собратьев, понтуется: вот мол, какой я, беленький, нарядный, не то что вы, потёрто-облупленные. Ах, ты так, наших обижать? Ща, ответишь! Заряд дроби, казалось, просто вбил несчастную птицу в воду. Я был уверен, что сейчас всплывёт его бесчувственное тело. Каково же было моё изумление, когда гоголь выпрыгнул в сторонке из воды как пингвин в фильмах об Антарктиде, и без видимых симптомов тяжкого свинцового отравления, не набирая высоты, свистя крыльями, умчался за край мыса. Какая досада! Какое разочарование! Что случилось? Бронежилет? Мгновенное заныривание? Патрон старый?
Между тем, весна старательно расчищала себе дорогу, с каждым часом отгрызая от зимней шубейки водоёма новые метры. Несколько раз передвигал чучела, пока они не составили художественную композицию «кто к нам не сядет – тот лох!»
Шанс реабилитироваться выпал ближе к вечеру. Свист. Брызги. Выстрел. На всякий случай – второй, контрольный. И вот оно – счастье охотничье. После долгой и нудной зимы, после тревожных ожиданий открытия. Вот он, наконец, в руках, крупный гоголь-селезень, желтоглазый красавец, первая добыча этой весны…
Солнце клонилось к закату. Душа пела. Завтра будет новый день, новые впечатления, томительные ожидания и встряхивающий эту душу посвист птичьих крыл. Праздник продолжается…
Без всяких будильников в половине шестого подсознание вытряхивает из царства сна. Не вылезая из тёплого спальника достаю первую папиросу, разворачиваюсь, скользя по «пенке», и высовываю голову в узкую щель палаточной «молнии». Интересная картинка – в глаза прожектором светит полная луна, уходящая за горизонт, а за спиной на смену ей скоро начнёт подниматься солнце…
А пока в засидке холодновато. У береговой кромки тонкая наледь. Вода в котелке за ночь превратилась в монолитный кусок льда. Сижу, дрожу, охочусь. Осматриваю окрестности в бинокль. Одни чайки. И как галдят противно. Других пташек почти не слышно. Вот какой-то мелкий куличок, вдоволь побегав по кромке ледяного поля прилетел посмотреть на резиновых птиц…
И вот ещё, какое удивительное дело! Оказывается, не смотря на заморозки, озеро за день набрало достаточно тепла, чтобы всю ночь продолжать активно топить лёд: в северную часть теперь ведёт широкая дорога чистой воды. Весна просто прёт, расталкивая всё и всех!
А через некоторое время и на моей части образовалась планомерно расширяющаяся тропинка-трещина, ведущая к болотистому берегу справа от мыса. До чего досадно было наблюдать, как появившаяся наконец стая уток, севшая вне расстояния разумного выстрела, посовещавшись, и критически покосившись на мои чучела, двинулись вдоль самой кромки ледяного поля именно в эту трещину! За этот злонамеренный поступок я мысленно обозвал вредных птиц «бандой Красноголового Нырка»
К счастью, не все в «банде» сошлись во мнении касательно привлекательности чучалок, и в районе восьми вечера одна семейная пара красноголовиков решила завязать с ними знакомство. Впрочем, знакомство не состоялось, как только селезень приблизился на нужное расстояние, он был положен первым же выстрелом. Самочка, в полном согласии с правилами благополучно улетела. Но не успела она скрыться из глаз, как громкий всплеск переключил моё внимание: еще один «красноголовый бандит» плюхнулся к чучелам, и стал нагло домогаться пластмассовой крякуши! Сексуальный разбойник? Половой террорист? За такое у нас - расстрел на месте. Через пять минут охотничья лодочка доставила обоих «подосиновиков» к берегу…
На следующий день начало истории с «бандой» повторилось уже с другим видом птиц: сев неподалёку от засидки, полдюжины лысух крутились на месте, шаг вперёд – два назад. Долго размышлять о морально-этическом аспекте весеннего отстрела гидроворон, впрочем, не пришлось. Птички решили всё сами. Отправившись в «трещину»
Вот, кстати, и её фотография. Красивая картинка, но плохая трещина, вредная трещина. Всю утку от моих чучел сманивает. Хотя, нет, не так, злой я и несправедливый - ведь и сама выдаёт подарки иногда…
Хотя бы эти, чирки! Они же по этой дорожке приходили. А дело было так: выплывает на меня пара птичек. Обе пестренькие. Смотрю, старательно выискиваю разницу в окраске: кто здесь селезень, а кто – наоборот? Ну, не вижу разницы! Так, а если в бинокль? Понятненько, оба мужики. Парочкой плавают. «Голубые» наверное. А за это у нас что? Да у нас по весне для селезней за всё мера одна – расстрел на месте. Приготовиться, пли! Ближайшему чирочку явно досталось крепко: крыло, шея. Второй растерялся, замешкался, и следующий заряд дроби полетел в него. Зацепил, но он дальше, и скоро уйдёт за предельную дистанцию. Первый совсем плох, идёт к берегу, ну и пускай, куда он денется? Переключаю всё внимание на второго: ещё дуплет и он готов. Сплавал за птичкой. Так, а первый то где? Проплываю вдоль берега метров сто, туда, обратно. Во, дела! Как сквозь землю. Высадился. Прошёл этот маршрут пешком ещё раз. Всплыло неприятное обстоятельство: подмытые корни прибрежных берёз образуют глубокие, до полутора метров щели-пещеры. Да ещё и старые ондатровые норы. Короче, если подранок укрылся там – шансы его найти, мягко говоря, близки к нулю. Обидно. Не жалко, а именно тошно, что зазря животинку загубил. В висячую у палатки коллекцию местной орнитофауны отправится только один экземпляр…
А после обеда переменился ветер. Ледяное поле перед злосчастной трещиной оторвало от берега и стремительно понесло к мысу. Сложилась реальная угроза того, что оно зацепит чучела и утащит в открытое всем ветрам пространство. Гоняйся потом за ними, да ещё на таком игрушечном плавсредстве, как моя лодочка. К счастью, льдина лишь сорвала чучалки со своих мест, и прижала ближе к берегу. Самое досадное, что пока я их спасал, размещал на новом, безопасном месте, солнце, ветер и вода расправились с этим ледяным монстром. Прямо у меня на глазах, раскололи, разбили в шугу и на мелкие, хрустальные осколки, а за тем и растопили – осталась одна пена на берегу. И всё – минут за двадцать, моментально. Вернул резиновых уток на место. Ветер опять усилился, и стал их переворачивать. Связал парами, поставил дополнительные грузики, теперь перевернувшееся чучело тут же, как только порыв стихает, возвращается в исходное положение. А толку? Ни одна трезвая утка не станет садиться на волны, если неподалёку имеется тихая, спокойная бухта, закрытая от ветра. Короче, охота на сегодня, похоже, закончена. А на противоположной стороне озера клубится белый дым. Местные курят бамбук?
Чем заняться? Что если прогуляться до этого спокойного места, где сидит вся утка, да и заснять крупным планом тех же красноголовых нырков или впервые появившихся сегодня хохлатых чернетей? Высокий холм на мысу являлся отличной смотровой площадкой. Уток около сотни, да и в придачу – одинокий гусь, толи разведчик, толи отставший от своей стаи. Реальная возможность спланировать операцию, пути подхода, места укрытий. Правда берег болотистый, весенние кусты прозрачны, а определить сверху однозначно, хватит ли высоты сапог для безопасного прохода – просто невозможно. Надо пробовать.
Было сделано всё – длительный , тяжёлый подход, изрядный крюк, чтоб миновать голые места, рисковое балансирование на кромке дренажных канав. Наконец, я на месте – сквозь кусты вижу плывущих в 7-10 метрах уток. Но вот в чём загвоздка – шибко умная импортная фототехника оснащена автоматической настройкой фокуса, и при любых режимах съемки твердо убеждена, что я хочу заснять исключительно набухшие почки на ветвях прибрежного кустарника! Надо искать прогалину, медленно, тихо и осторожно двигаясь вдоль берега. А вот и пустое место, видно полоску чистой воды примерно в метр шириной. Удобно усаживаюсь на надувное сиденье от резиновой лодки. Низко над дренажной канавой нависает какая то коряга. Из-за ближайшего куста неожиданно выплывает ондатра и забирается на неё. Лезу за пазуху за фотиком, но похоже, зверёк замечает плавное движение и с со шлепком спрыгивает в воду. Ну, да и ладно. Хотя хороший мог получиться кадр. В тот же момент раздались тревожные звуки, хлопанье крыльев, в прогал и сквозь кусты стали видны силуэты разлетающихся во все стороны уток. Что случилось? Не мог, в общем то обыденный природный звук ныряющей ондатры устроить такой переполох! Краем глаза замечаю сбоку движение, сопровождаемое чавканьем болотных сапог. На тропинке появляется колоритный детина в ватнике, в красной вязанной шапке, и с грустным взглядом. На его могучем плече покоится трёхметровый дрын древка узкой, ржавой остроги.
Ну, как? – спрашивает он меня, и не дожидаясь ответа продолжает – Чё –то совсем щуки нету, а вот раньше, бывал, пройдёшься, возьмёшь пару гнёзд…
Успеваю сообщить, что вообще-то вовсе не щукой интересуюсь, а здесь и сейчас нахожусь исключительно с целью пофотографировать уток. В грусных глазах что-то переключилось, и совершенно неожиданно для меня мужик выдал:
– Жалко мне их, уток. Прошлым летом насчитал на этом берегу 27 выводков, а до осени никого не осталось.
Перестреляли? – спрашиваю, уже не сомневаясь в местных нравах и обычаях.
- Не-а, это ети, сетошники, перегородят всё вдоль-поперёк, вот утята и тонут, жалко…
А щуку не жалко? – спрашиваю.
На секунду задумавшись, мужик с грустными глазами ответил – Жалко…
На этом и закончился наш разговор, как, впрочем, и моя фотоохота. Перекурив, я тронулся в обратный путь, ни от кого не таясь, по тропинке вдоль пустого берега.
Следующее утро началось с неприятности: вместо пяти чучел на зеркальной глади воды стояло только три. Крайняя, связанная пара из двух гоголей необьяснимо испарилась. Как такое могло произойти? В первую очередь пришла на ум история со вчерашней льдиной. Нет, невероятно! Льда к вечеру почти не оставалось, да и ветер стих ближе к ночи. Осмотрел доступную обзору акваторию в бинокль. Полный штиль, и белые пятна чаек. Прошёл, не надеясь на результат, вдоль береговой кромки, завернул за мыс. Под кустом что-то белое. Приблизился. Что за чёрт? Там, в трёх метрах от уреза воды спит гоголь! Лапки поджаты под тело, а голова вытянута вперёд. Беленький, чистенький. До последнего момента я опасался, что он проснётся и улетит. До той поры, пока не прижал к земле его холодную шею. Белые перья одного крыла пожелтели от смытой крови, но крыло не повреждено, рана под ним, в боку. Вспоминаю, каким боком стоял ко мне мой тот, первый гоголь, тот, что в бронежилете и ныряет быстрее пули. Так вот куда ты улетел от меня за мыс! Ну, ладно, суши перышки…
Этот день принёс мне новый экземпляр в коллекцию: группа хохлатой чернети, признав в одном из чучел представителя своего вида, решительно направилась к засидке, и в результате потеряла в численности. Присоединил к компании…
Охота шла своим чередом, однако, пропажа резиновых уток продолжала занимать умишко, не давала от души порадоваться очередным трофеям. Куда всё-таки они могли деться? С часу ночи, до шести утра. Может, местный охотник, возвращаясь на лодке в посёлок ночью, увидел их и утопил, прострелив? Связка между ними была короткой, при определённых обстоятельствах это можно было сделать и одним зарядом. А я мог спать «без задних ног», умотавшись за день, и не слышать выстрела. Надо проверить. Делаю «кошку» из найденной на берегу проволоки и багрю дно. Тщательно, обстоятельно, безрезультатно.
В то, что их могли банально украсть – не верю! Не потому, что люди в наших селеньях сплошь честные, а потому, что благородные разбойники водятся только в старых английских балладах. Наши возьмут, так всё!
Очередной день был чудесным! С утра взял чирка. И самое главное - в этот день разом нашлись все мои пропажи! Во-первых, решил всё-ж таки проверить пещеры под корнями берёз. Залезал двухметровой палкой в эти ниши, прощупывая возможное содержимое. Уже во второй такой полости наткнулся на нечто плотное. Снял с головы шапку, чтоб не свалилась, и держась за корни наклонил голову к самой воде. На глубине метра разглядел обычную пластиковую бутылку, а вот за ней явно «что-то чёрненькое белеется», как говорил незабвенный Карабас-Барабас. В общем, пара минут противоестественных движений – и золотой ключик, то бишь чирок- у меня в кармане. Ну, не в кармане, в руках, в котелке, в желудке. Съел я его в тот же день, за ужином. И водкой "лечебной" запил, празднуя обнаружение к тому времени своих пропавших чучалок.
А с ними вот какая история приключилась. В тот день после обеда ветер опять поднялся, в моей засидке делать было нечего, взял я одну резиновую утю, да и попёрся на тот заболоченный берег, где на днях фотоохотил. Сел в кустах, жду, утки нет, лишь пара кряковых над головой куда-то на болото прошла. Примерно на третьей папиросе, прямо передо мной плюхается крякаш, и начинает подружку с болот высвистывать, жвякает, причём так надрывно, нагло, охальник! А за это у нас что полагается? Ну, вы дальше уже знаете. Положил я его. Надо доставать. Пришлось по берегу возвращаться, брать лодочку и грести. И не успел я отплыть сорока – пятидесяти метров, как ба, какая чудная картинка! Что это на кочке старого рогоза, такое беленькое чернеется? Да это же чучело моё! Поднял, за лесочку потянул – вот и второе, со дна поднимается. Воду слил, стал сгибать, леску накручивать. А это что за дырки на спине, прострелено? Да нет, по чучелам моим стреляли не раз. От дробинки отверстия другие, кругленькие, с разлохмаченными краями, иногда даже со свинцовой полоской-штрихом, если она по касательной входила. А тут – два точечных прокола и разрывы треугольной формы, такой, какая на ткани получается, если портками за гвоздь зацепиться. Между дырками около 10см.
Для себя решил, что похититель – хищная птица. Какая именно? У спецов надо спросить. Тетеревятники на мои чучела раньше уже нападали, но только днём, да и не уносили столь далеко. Тащили сразу на берег, где грузики цеплялись за деревья и кусты, и вырывали резиновую добычу из цепких птичьих лап…
Ну, да ладно. Всё хорошо, что хорошо кончается. Имущество нашло владельца, а совесть его больше не терзается угрызениями из-за брошенных подранков. Жизнь вновь прекрасна и удивительна…
На озере я провёл ещё один день, уже в прекрасном настроении. Последним утром взял ещё одну чернеть, гоголя и чирка. Довел, таким образом, общее количество до заведённого для личного пользования весеннего лимита в дюжину. А на «мой» мыс приехала водку пить и мусор разбрасывать какая-то молодёжная компания. Понятное дело, суббота, выходной. Пускай отдыхают, их очередь.
Похоже, мне пора домой… Спасибо - Лес, спасибо - Озеро!
P.S. и Вам спасибо всем, мои дорогие друзья и коллеги по увлечению, что осилили столько буковок...
Все эти фотки, при желании, можно посмотреть в лучшем разрешении в моём альбоме на Рамблере:
http://foto.rambler.ru/users/olegkalena/9/
Последнее редактирование:
