а) ВЯХИРЬ, ИЛИ ВИТЮТИН
Это
самый крупный из голубей. Трудно определить происхождение обоих
его имен. Народ употребляет их как нарицательные в укоризненном
смысле: «Экой вяхирь» или «витютин» говорят про человека вялого
или несметливого. Говорят также про себя или другого в случае
ошибки: «Какую вяху дал»; слова вяхирь и вяха, очевидно, происходят
от одного корня. Но в свойствах голубя витютина нет ничего оправдывающего
такое злоупотребление его имени. Вероятно, незлобие и робость
его были тому причиной. Имея так мало физических средств для
своей защиты, нельзя же голубям быть храбрыми противу хищных
и хорошо вооруженных врагов своих. Величиною витютин в полтора
раза превосходит обыкновенного русского голубя. Пером очень
красив: весь сизый, дымчатый, с легким розовым отливом, особенно
на зобу и шее; этот отлив двуличен и на свету или на солнце
отражается зелено- и розово-золотистым блеском.На верхней половине
шеи лежит поперечная белая полоса, которая, однако, под горлом
не соединяется, и немцы не совсем верно называют витютина «кольцовый
голубь» (Ringtaube); на плечном сгибе крыла также видно белое,
несколько продолговатое пятно, которое вытягивается полосою,
если распустить крыло; концы крайних длинных перьев в крыльях
и хвосте — темного цвета; на нижней внутренней стороне хвостовых
перьев лежит поперек опять белая полоса, состоящая из белых
пятен на каждом пере, которых на другой, верхней стороне совсем
незаметно; ножки красные, как у русского голубя; нос бледно-красноватый
или розовый; глаза ясные, не темные и не серые: какого-то неопределенного
светлопепельного цвета.
Вяхири прилетают весною не рано, почти всегда во второй половине
апреля. Под словом прилетают я разумею то время, когда они уже
садятся на деревья или оттаявшие поля. Недели за две до того
они уже летят большими стаями довольно высоко, редко опускаясь
на землю. Я никогда не нахаживал их весной с прилета иначе,
как маленькими ста-ничками, штук по десяти, а по большей части
пары по две и по три. Вскоре после своего прилета вяхири разбиваются
на пары, понимаются и начинают устроивать свои гнезда на толстых
сучьях больших дерев. Все породы голубей — нежные и верные супруги.
Задолго, прежде чем голубка начнет нести яйца, голубь витютин
уже не расстается с ней ни на одну минуту, очень часто ласкается,
целует ее страстно и продолжительно или воркует, ходя кругом,
беспрестанно наклоняясь и выпрямляясь и раздувая перья на шее,
как гриву, а хвост— как веер. Целованье голубей — отличительная
черта, которая ставит их выше других птиц: тут видно выражение
сердечного чувства. Я старательно наблюдал за многими птицами;
у некоторых есть что-то похожее на цело-ванье, но у голубей
оно совершается определеннее. Иногда голубка не хочет целоваться
и голубь долго старается разжать ей стиснутый носик; обыкновенно
же оба соединяют свои разинутые носы и глаза обоих часто закрываются
от удовольствия... Но вот голубка послышит в себе значительное
увеличение яичек, и поспешно свивается или складывается гнездо
на толстом сучке у самого древесного пня, из мелких прутиков,
и устилается внутри мягкою, сухою травою и перышками. Голубка
кладет только два (Я видел более десяти гнезд витютина и
всегда находил по два яйца.) яйца или три (как утверждают
иные охотники), бледнорозового или бланжевого цвета, обыкновенной
куриной формы, но гораздо крупнее и круглее яиц русских голубей.
Голос витютина по-настоящему нельзя назвать воркованьем: в звуках
его есть что-то унылое; они протяжны и более похожи на стон
или завыванье, очень громкое и в то же время не противное, а
приятное для слуха; оно слышно очень издалека, особенно по зарям
и по ветру, и нередко открывает охотнику гнезда витютина, ибо
он любит, сидя на сучке ближайшего IK гнезду дерева, предпочтительно
сухого, выражать свое счастие протяжным воркованьем или, что
будет гораздо вернее, завываньем. Когда же голубка захочет поесть
и порасправить свои усталые от долгого сиденья крылья, голубь
сейчас садится на ее место.— С прилета вяхири не очень смирны,
да и всегда они гораздо осторожнее других голубиных пород; когда
же заведутся у них гнезда, то они не летят далеко от них, делаются
смирнее и с подъезда подпускают довольно близко; но пешком к
ним не подойдешь, разве подкрадешься как-нибудь из-за дерева.
Вообще витютин очень сильная и крепкая к ружью птица и, по моему
замечанию, уступает в этом качестве только тетереву, следовательно
дробь надобно употреблять утиную, 4-го и даже 3-го нумера.
Голубь и голубка сидят попеременно на яйцах в продолжение двух
с половиною недель. Многие охотники говорят, что все голубиные
породы выводят детей по три раза в одно лето. Не могу с точностию
подтвердить этого мнения, но считаю его вероятным потому, что
в мае, июне и июле нахаживал я голубей, сидящих на яйцах, а
равно и потому, что яиц бывает всегда только по два. Голубята
выводятся покрытые бледно-желтоватым пухом; они не оставляют
гнезда, покуда не оперятся, да и потом долго держатся по сучьям
родимого дерева, или гнездового, сначала перепрыгивая с сучка
на сучок, а потом и перелетывая. В продолжение всего этого времени
отец и мать постоянно кормят их и поят водою из собственного
рта, для чего должны беспрестанно отлучаться от детей за кормом;
покуда голубята малы, голубь и голубка улетают попеременно,
а когда подрастут — оба вместе. Корм их состоит из всяких древесных
и травяных семян; всего более любят они хлебные зерна, но как
во время выкармливания ранних детей хлеба еще не поспели, да
и семена трав большею частию еще не вызрели, то молодые питаются
преимущественно всякими насекомыми, которых ловят отец и мать
и к ним приносят. В этих заботах проходит для них целый день,
от раннего утра до позднего вечера. Голуби имеют замечательную
способность, в которой превосходят они всех других птиц: набивать
себе полон зоб всякого рода кормом и потом, прилетев домой,
то есть к своему гнезду, извергать всю эту пищу назад и кормить
ею детей. Голубь или голубка вкладывают свой нос в разинутый
рот голубенка, и, без заметного усилия, пища переходит в горло детеныша так скоро, что он едва успевает глотать: это повторяется
несколько раз в день. Вследствие такого обильного питания голубята,
еще не слетев с гнезд, становятся необыкновенно жирны и вкусны.
Витютин имеет также особенный полет: слетев с дерева, сначала
он круто берет вверх и, ударя одним крылом об другое или обоими
крыльями о свои бока, производит звук, весьма похожий на хлопанье
в ладони, который повторяется несколько раз; потом витютин направляет
свой полет немного вниз и летит уже прямо, обыкновенным образом,
но всегда очень сильно и скоро. К тому времени, когда голубята
совершенно оперятся и начнут летать, как старые, уже поспеют
хлеба, и витютины с молодыми, соединясь в небольшие станички,
каждый день, утро и вечер, проводят в хлебных полях. Преимущественно
посещают они выжатые десятины: покуда хлеб не свезен, облепляют
они сначала пятки, а потом длинные скирды (В Оренбургской
губернии становят сначала сжатые снопы пятками, и, если жнива
травяниста или погода сыра, оставляют на несколько дней для
просушки; если же и время и солома сухи, то снопы в тот же день
складываются в скирды, которые, по множеству посевов, остаются
иногда в поле очень долго. Тетерева посещают их также очень
охотно по утрам и вечерам.); когда же снопы уберутся с полей,
витютины бродят по жнивью, подбирая обломившиеся колосья и насорившиеся
зерна. Конечно, они гораздо охотнее клюют зерна голые, без шелухи,
как-то: рожь, яровую пшеницу и горох. Но за недостатком их не
пренебрегают всеми породами яровых хлебов. Разумеется, от такой
сытной, питательной пищи они очень скоро жиреют, и тут наступает
самое лучшее время для стрельбы вяхирей. Стрелять их надобно
с подъезда, а пешком редко удастся подойти в меру, разве местность
позволит из-за чего-нибудь подкрасться; впрочем, покуда скирды
стоят в поле и довольно часты (как бывает при сильных урожаях),
то подкрадываться из-за них весьма удобно и нередко можно убить
одним зарядом несколько штук. Витютины гораздо смирнее рано
утром, покуда еще не успели наесться: тут они неохотно прерывают
свой обильный завтрак и не летят прочь, а только перелетывают
с одного места на другое. Если же поблизости, иногда на тех
же хлебных десятинах, находятся деревья, то после первого выстрела
они сейчас рассядутся на них, чтоб опять спуститься на корм,
когда охотник удалится. Они к этому привыкают потому, что во
время сноповой возки беспрестанно повторяют этот маневр, то
есть садятся на деревья, когда крестьяне приедут за снопами,
и слетают опять на скирды, когда крестьяне уедут с нагруженными
телегами. В половине сентября витютины сваливаются в большие
стаи, делаются очень сторожки и вскоре совсем улетают. Перед
отлетом они все становятся очень жирны и очень вкусны, особенно
молодые; во время же вывода детей мясо старых вяхирей сухо и
жестко.
