6
ДРОЗДЫ
Дроздовых
пород считается семь: 1) Серый дрозд, самый крупный из всех,
величиною почти с горлинку; он весь светлосерый; зоб и брюшко
белесоваты и покрыты мелкими темноватыми крапинками; спина и
верхняя сторона крыльев иссеро-сизая, даже как будто зеленоватая;
глаза темные, нос светлорогового цвета. Этот дрозд довольно
редок в Оренбургской губернии. 2) Большой дрозд рябинник, несколько
поменьше серого дрозда; он очень любит клевать рябину, почему
и назван рябинником; пестрины на нем довольно крупны; они лежат
в виде продолговатых темнокоричневых пятен по серо-желтоватому
полю; спина и верхние перышки на крыльях коричневые с темносизыми
оттенками; глаза и клюв темного, почти черного цвета. Водится
везде во множестве, особенно в Оренбургской губернии. 3) Малый
дрозд рябинник, или можжевельник, совершенно похож перьями на
большого рябинника, но вдвое его меньше и несравненно малочисленнее.
Где растет можжевельник, там он предпочтительно держится в нем
и питается можжевеловыми ягодами, почему и называют его можжевельником.
В Оренбургской губернии зовут его малый рябчик. 4-я и 5-я породы
— черные дрозды, величиною будут немного поменьше большого рябинника;
они различаются между собою тем, что у одной породы перья темнее,
почти черные, около глаз находятся желтые ободочки, и нос желто-розового
цвета, а у другой породы перья темнокофейные, чистого цвета,
нос беловатый к концу, и никаких ободочков около глаз нет; эта
порода, кажется, несколько помельче первой (Тот же почтенный
профессор, о котором я говорил на стр. 30, сделал мне следующие
замечания: 1) что описанные мною черные дрозды, как две породы,
есть не что иное, как самец и самка одной породы, и 2) что птица,
описанная мною под именем водяного дрозда, не принадлежит к
роду дроздов и называется водяная оляпка. Я не могу с уверенностию
опровергать первого замечания, потому что не имел случая наблюдать
вблизи жизнь черных дроздов, о чем мною и сказано: в Оренбургской
губернии они не водятся. На замечание второе я могу только отвечать,
что так думают охотники и народ. Вообще я должен сказать, что
писал о том, что видел своими глазами, и называл птиц, как называют
их народ и охотники, мои туземцы. Ученая классификация уже не
мое дело.). Вообще у дроздов ножки темные, у черных совсем
черные. 6) Певчий дрозд при первом взгляде очень похож перьями
на серого дрозда, но вдвое его меньше и пятна имеет крупнее,
круглее, почти черные, но редкие, отчего и кажется издали серым;
поет очень хорошо и передразнивает даже соловья. 7) Водяной
дрозд, почти такой же величины, как певчий, или немного его
поменьше, темнопепель-ного цвета; ножки очень черны; под горлом
имеет белое пятно; он держится по маленьким речкам и ручьям
и бегает по их бережкам; он нередко перебегает по дну речки
с одного берега на другой, погружаясь в воду на аршин и более
глубиною, даже ловит мелкую рыбешку; нос имеет прямой и жесткий,
светлорогового цвета.
Шестая и седьмая породы дроздов мне мало знакомы. Певчих дроздов
я видал в клетках, а водяных — только издали и потому описываю
их со слов достоверного охотника.
Все дрозды имеют один склад, несколько похожий на сорочий, и
все скачут, то есть прыгают обеими ногами вместе, вдруг. Этой
поскочи не имеет ни одна порода дичи, а потому, по народному
понятию, дроздов не следует есть, как скачущих ворон, сорок,
галок, воробьев и проч. Разумеется, добычливые деревенские охотники
дроздов не стреляют не столько из уважения к народному предрассудку,
сколько потому, что они мелки и не стоят заряда; около же больших
городов, особенно около столиц, крестьяне стреляют дроздов очень
много и еще более ловят и выгодно продают для роскошных столов
богатых городских жителей.Дрозд — живая, бодрая, веселая и в
то же время певчая птичка. Большой рябинник с крупными продолговатыми
пятнами и черный дрозд с желтыми ободочками около глаз считаются
лучшими певцами после певчего Дрозда. Про черного ничего не
могу сказать утвердительно, но рябинника я держал долго в большой
клетке; он пел довольно приятно и тихо, чего нельзя ожидать
по его жесткому крику, похожему на какое-то трещанье, взвизгиванье
и щекотанье. Каждому охотнику известны звуки, всего чаще издаваемые
дроздами (Так кричат дрозды серые, большие рябинники и обе
породы черных.), которые я всегда слушал с особенным удовольствием,
похожие на слоги чок, чок, чок. Ими нередко обличает себя дрозд,
сидя в густых древесных ветвях и листьях или на вершине высокого
дерева. Большая же стая дроздов, рассевшись по деревьям, поднимает
такое чоканье, что его услышишь издали. Я всего более знаком
с породами большого и малого дрозда-рябинника и потому, говоря
вообще, буду говорить собственно о них. Дрозды обеих этих пород
появляются весною ранее почти всей дичи, обыкновенно в исходе
марта. Я всегда находил их в кустах, около обтаявших кругом
родников или теплых навозных куч. Некоторые охотники утверждают,
что дрозды не улетают на зиму за море или в теплейший нашего
климат, основываясь на том, что часто нахаживали их зимою, изредка
даже в немалом количестве, около незамерзающих ключей, но это
ничего не доказывает, кроме того, что они могут выносить нашу
зиму: утки, без сомнения, отлетная птица, но по речкам, не замерзающим
зимою, всегда можно найти кряковных и даже серых уток, которые
на них зимуют. По моему мнению, это утки поздних выводок — отсталые,
запоздавшие к отлету по каким-нибудь особенным обстоятельствам;
точно такими же отсталыми могут быть и дрозды, находимые зимой
около родников. Впрочем, я готов согласиться, что дрозды улетают
куда-нибудь недалеко, потому что они улетают иногда очень поздно
и нередко держатся даже по снегу. Что же касается до меня, то
я никогда, нигде зимою дроздов не встречал. Как бы то ни было,
дрозды появляются весною очень рано и сначала поодиночке, но
вскоре огромные их стаи рассыпаются по мелкому лесу и по кошенным
около него луговинам. Нельзя сказать, чтоб дрозды и с прилета
были очень дики, но во множестве всякая птица сторожка, да и
подъезжать или подкрадываться к ним, рассыпанным на большом
пространстве, по мелкому голому лесу или также по голой еще
земле, весьма неудобно: сейчас начнется такое чо-канье, прыганье,
взлетыванье и перелетыванье, что они сами пугают друг друга,
и много их в эту пору никогда не убьешь (Мне сказывал один
достоверный охотник, что ему случилось в одну весьма холодную
зиму убить на родниках в одно поле восемнадцать дроздов рябинников,
почти всех в лет, но это дело другое.), хотя с прилета и
дорожишь ими. Это я говорю про больших дроздов рябинников; малые
же появляются позднее и всегда в небольшом числе; они гораздо
смирнее и предпочтительно сидят или попрыгивают в чаще кустов,
у самых корней; их трудно было бы заметить, если б они сидели
молча, но тихие звуки, похожие на слоги цу-цу, помогают охотнику
разглядеть их. Погостив с неделю повсеместно и в большом множестве
во время весеннего валового пролета, дрозды вдруг пропадают,
и во все лето уже редко встретишь их холостых. Они разбиваются
на пары и устраивают свои гнезда на древесных сучьях в лесах
и рощах, а около Москвы даже в заброшенных парках и садах; самка
кладет четыре яйца, немного меньше голубиных, но продолговатой
формы, зелено-пестрого цвета, и попеременно с самцом в три недели
высиживают молодых, которых и отец и мать кормят постоянно,
до совершенного возраста, только что начинающими наливать в
то время зелеными ягодами, всякими семенами и насекомыми. От
гнезд с яйцами, особенно от детей, старые дрозды бывают еще
смирнее, или, вернее сказать, смелее, и если не налетают на
охотника, то по крайней мере не улетают прочь, а только перепархивают
с сучка на сучок, с дерева на дерево, немилосердо треща и чокая
и стараясь отвести человека в другую сторону. Вывод дроздят
бывает довольно рано, в первой половине июня, но они долго остаются
в гнезде и на сучьях выводного дерева, пока не начнут летать,
как старые; потом некоторое время держатся весьма скрытно в
частых и мелких лесных поростях; потом начинают небольшими станичками
летать на ягоды, а потом уже к осени сваливаются в большие станицы.
Ягоды всех родов — любимая пища дроздов, для чего они охотно
и постоянно посещают ягодные сады, и если последние оберегаются
в день сторожами, то они производят свои опустошительные налеты
очень рано по утрам, даже до восхождения солнца. В привольных
оренбургских лесах, особенно в обширных речных уремах, самую
лакомую и питательную пищу доставляют дроздам черемуха, рябина
и калина; две последние ягоды после морозов становятся слаще,
и дрозды жадно лакомятся ими до самой зимы. Чем более они употребляют
в пищу ягод, тем сами становятся вкуснее и бывают очень жирны.
Стрелять их должно рябчиковою дробью, потому что они, относительно
к своей величине, довольно крепки к ружью. Охота за дроздами,
предпочтительно рябинниками, производится весной и осенью. Пожалуй,
можно бить их летом от детей, но они в то время очень худы.
Весенняя стрельба слишком кратковременна, но осенняя продолжается
иногда очень долго. Собаки тут не нужно. Вообще дрозды не дики,
но они беспрестанно переле-тывают с сучка на сучок, с дерева
на дерево и всегда сидят так, что их не вдруг разглядишь в чаще
ветвей и листьев. По большей части стреляют их с подхода, сидячих
или прыгающих. Было бы ловчее бить их в лет, но в лесу всегда
мешают деревья.
В Оренбургской губернии ловят дроздов на пучки спелой рябины
или калины, далеко краснеющиеся, особенно на яркой белизне первых
снегов; дрозды попадают в силья, которыми опутывают со всех
сторон повешенные на дерево ягодные кисти; их даже кроют лучками
из сетки, приманивая на приваду тою же рябиной или калиной.
Около Москвы много черных дроздов обеих пород; они исключительно
водятся там, где растет красный лес, и особенно любят ельник;
они еще смелее и хищнее к истреблению ягод, чем дрозды большие
рябинники. Мне не случалось находить гнезд черных дроздов, и
я никогда не замечал, чтобы они соединялись в стаи, хотя врассыпную
их бывает очень много. Они преимущественно держатся в мелком
еловом лесу, по большей части садятся на нижние ветви или прыгают
по земле, точно как малые рябинники. Стрелять их очень легко,
но разглядывать на елях трудно.
Серых больших дроздов я убил только трех в Оренбургской губернии.
Они находились в стае обыкновенных больших рябинников и даже
издали казались крупнее телом и гораздо светлее пером. Около
Москвы я не встречал серых дроздов и ничего более о них не знаю.
Жирный дрозд считается лакомым куском. Он славился своим изящным
вкусом еще в древнем Риме, на пирах Лукулла, который плачивал
баснословную цену за серых дроздов. Дрозд один из всей дичи
пользуется знаменитою привилегиею бекасов, то есть его жарят
в кастрюле не потрошенным. За что он удостоивается этой чести
— совершенно не знаю. Не за славу ли предков? Но во всяком случае
этот способ приготовления очень хорош, и я уже советовал поступать
таким образом со всеми породами дичи. По моему мнению, жирный
дрозд очень вкусен, но не лучше всякой другой жирной дичи. Впрочем,
нет никакого сомнения, что дрозды, питающиеся исключительно
одними ягодами, плодами или виноградом, как то бывает в теплых
странах, должны иметь превосходнейший вкус.
