• Из-за закрытия китайского заведения, где мы раньше втречались, до того, как найдем, что-то подходящее для постоянных встреч, договариваемся о ближайшей встрече, на каждый первый четверг месяца, здесь: Кто в четверг к китайцам???

Почему Япония не напала на СССР в 1941-м? Потому что Сталин не оголил фронт

Автор темы

tvi55

Команда форума
Регистрация
27/05/08
Сообщения
3 827
Реакции
1 591
Адрес
Санкт-Петербург
Для знакомых
Владимир Иванович
Охочусь с
1994
Оружие
ИЖ-27М, ОП СКС 7.62х39
Собака(ки)
Английский кокер спаниель
По согласованию с гитлеровской Германией милитаристская Япония сковывала до трети советских войск и военной техники, столь необходимых на советско-германском фронте
Безымянный (65).jpg

Уже во второй половине июля, когда подготовка Японии к нападению на СССР осуществлялась полным ходом, среди японского генералитета появились первые сомнения в успехе германского «блицкрига». 16 июля в «Секретном дневнике войны» императорской ставки, в котором оценивались события и обстановка на фронтах Второй мировой войны, была сделана запись: «На германо-советском фронте не отмечается активных действий. Тихо». Затем 21 июля: «В развитии обстановки на советско-германском фронте нет определенности. Похоже на не прекращающийся несколько дней токийский дождь».
1515312947_regnum_picture_1515302840382896_big.jpg


Японские солдаты Второй мировой войны

Японские стратеги стали серьезнее анализировать перспективы Германии в войне против СССР. «Театр военных действий в России — огромен, и его нельзя сравнивать с Фландрией. Равнинный характер театра войны в России, хотя и дает возможность быстрого продвижения для Германии, но, с другой стороны, он способствует правильному отступлению, на что и рассчитывает СССР. Ликвидировать советские войска в этом случае будет не так-то легко. Партизанская война также значительно усиливает обороноспособность СССР».
Поскольку приближалась запланированная дата принятия окончательного решения о начале военных операций против СССР, японское руководство пыталось выяснить у германского правительства сроки завершения войны. Посол Японии в Берлине Х. Осима свидетельствовал после войны: «В июле — начале августа стало известно, что темпы наступления германской армии замедлились. Москва и Ленинград не были захвачены в намеченные сроки. В связи с этим я встретился с Риббентропом, чтобы получить разъяснения. Он пригласил на встречу генерал-фельдмаршала Кейтеля, который заявил, что замедление темпов наступления германской армии объясняется большой протяженностью коммуникаций, в результате чего отстают тыловые части. Поэтому наступление задерживается на три недели».
Подобное разъяснение лишь усилило сомнения японского руководства в способности Германии завершить войну в короткий срок. О трудностях свидетельствовали и участившиеся требования германских руководителей как можно скорее открыть «второй фронт» на востоке. Они все более откровенно давали понять Токио, что Японии не удастся воспользоваться плодами победы, если для этого ничего не будет сделано.
Однако японское правительство продолжало заявлять о «необходимости длительной подготовки». В действительности же в Токио боялись преждевременного выступления против СССР. 29 июля в «Секретном дневнике войны» было записано: «На советско-германском фронте по-прежнему без изменений. Наступит ли в этом году момент вооруженного разрешения северной проблемы? Не совершил ли Гитлер серьезную ошибку? Последующие 10 дней войны должны определить историю». Имелось в виду время, оставшееся до принятия Японией решения о нападении на Советский Союз.
Ввиду того, что «молниеносная война» не состоялась, японское правительство стало с большим вниманием относиться к оценке внутриполитического положения СССР. Еще до начала войны некоторые японские специалисты по Советскому Союзу высказывали сомнения по поводу быстрой капитуляции СССР. Так, например, один из сотрудников японского посольства в Москве, Ёситани, в сентябре 1940 г. предупреждал: «Полным абсурдом является мнение, будто Россия развалится изнутри, когда начнется война». 22 июля 1941 г. японские генералы вынуждены были признать в «Секретном дневнике войны»: «С начала войны прошел ровно месяц. Хотя операции германской армии продолжаются, сталинский режим, вопреки ожиданиям, оказался прочным».
1515312969_regnum_picture_1515302842163795_big.jpg


Подбитые танки вермахта — Pz.II и Pz.III

К началу августа 5-м отделом разведуправления генштаба (разведка против СССР — А.К.) был подготовлен и представлен руководству военного министерства документ под названием «Оценка нынешней обстановки в Советском Союзе». Хотя составители документа продолжали верить в конечную победу Германии, они не могли не считаться с реальной действительностью. В главном выводе доклада указывалось: «Даже если Красная армия в этом году оставит Москву, она не капитулирует. Намерение Германии быстро завершить решающее сражение не осуществится. Дальнейшее развитие войны не будет выгодным для германской стороны». Комментируя этот вывод, японские исследователи указывают: «В начале августа 5-й отдел разведуправления пришел к выводу, что в течение 1941 г. германская армия не сможет покорить Советский Союз, да и на будущий год перспективы для Германии не самые лучшие. Все говорило о том, что война затягивается». Хотя этот доклад не был определяющим в решении вопроса о начале войны, тем не менее он заставил японское руководство более трезво оценивать перспективы германо-советской войны и участия в ней Японии. «Мы должны осознать сложность оценки обстановки», — гласила одна из записей «Секретного дневника войны».
Армия в это время продолжала активную подготовку к осуществлению плана «Кантокуэн». Генеральный штаб и военное министерство выступили против включенного в документ японского МИД от 4 августа 1941 г. положения о том, что германо-советская война затягивается. Начальник генерального штаба Сугияма и военный министр Тодзио заявили: «Существует большая вероятность того, что война закончится быстрой победой Германии. Советам будет чрезвычайно трудно продолжать войну. Утверждение о том, что германо-советская война затягивается, является поспешным заключением». Японские военные не желали упускать «золотую возможность» обрушиться совместно с Германией на Советский Союз и сокрушить его. Особое нетерпение проявляло командование Квантунской армии. Её командующий Ё. Умэдзу передавал в центр: «Благоприятный момент обязательно наступит… Именно сейчас представился редчайший случай, который бывает раз в тысячу лет, для осуществления политики государства в отношении Советского Союза. Необходимо ухватиться за это… Если будет приказ начать боевые действия, хотелось бы, чтобы руководство операциями было предоставлено Квантунской армии… Еще раз повторяю, что главным является не упустить момент для осуществления политики государства». Командование Квантунской армии, не желая считаться с реальным положением, требовало от центра немедленного выступления. Начальник штаба Квантунской армии генерал-лейтенант Т. Ёсимото убеждал начальника оперативного управления генштаба С. Танаку: «Начало германо-советской войны является ниспосланной нам свыше возможностью разрешить северную проблему. Нужно отбросить теорию «спелой хурмы» и самим создать благоприятный момент… Даже если подготовка недостаточна, выступив этой осенью, можно расчитывать на успех».
1515312992_regnum_picture_1515302843138654_big.jpg


Солдаты Квантунской армии, 1938

Японское командование считало важным условием вступления в войну против СССР значительное ослабление советских войск на Дальнем Востоке, когда можно будет воевать, не встречая большого сопротивления со стороны Красной армии. В этом состояла суть теории «спелой хурмы», а именно ожидания «наиболее благоприятного момента».

По замыслу японского генерального штаба, военные действия против СССР должны были начаться при условии сокращения советских дивизий на Дальнем Востоке и в Сибири с 30 до 15, а авиации, бронетанковых, артиллерийских и других частей — на две трети. Однако масштабы переброски советских войск в европейскую часть СССР летом 1941 г. далеко не соответствовали ожиданиям японского командования. По данным разведуправления японского генштаба от 12 июля, за три недели после начала германо-советской войны с Дальнего Востока на запад было переброшено лишь 17 процентов советских дивизий, а механизированных частей — около одной трети. При этом японская военная разведка сообщала, что взамен убывающих войск Красная армия восполняется за счет призыва среди местного населения. Обращалось особое внимание на то, что перебрасываются на запад в основном войска Забайкальского военного округа, а на восточном и северном направлениях группировка советских войск практически остается прежней.
Сдерживающее воздействие на решение о начале войны против СССР оказывало сохранение на Дальнем Востоке большого количества советской авиации. К середине июля японский генштаб имел сведения о том, что на запад переброшено лишь 30 советских авиационных эскадрилий. Особое беспокойство вызывало наличие в восточных районах СССР значительного числа самолетов бомбардировочной авиации. Считалось, что в случае нападения Японии на Советский Союз создавалась реальная опасность массированных авиационных бомбовых ударов непосредственно по японской территории. Японский генштаб располагал разведданными о наличии в 1941 г. на советском Дальнем Востоке 60 тяжелых бомбардировщиков, 450 истребителей, 60 штурмовиков, 80 бомбардировщиков дальнего действия, 330 легких бомбардировщиков и 200 самолетов морской авиации. В одном из документов ставки от 26 июля 1941 г. указывалось: «В случае войны с СССР в результате нескольких бомбовых ударов в ночное время десятью, а в дневное — двадцатью-тридцатью самолетами Токио может быть превращен в пепелище».
Советские войска на Дальнем Востоке и в Сибири оставались грозной силой, способной дать решительный отпор японским войскам. Японское командование помнило сокрушительное поражение на Халхин-Голе, когда императорская армия на собственном опыте испытала военную мощь Советского Союза. Германский посол в Токио Отт доносил Риббентропу, что на решение Японии о вступлении в войну против СССР оказывают влияние «воспоминания о номонханских (халхин-гольских) событиях, которые до сих пор живы в памяти Квантунской армии».
В Токио понимали, что одно дело нанести удар в спину терпящему поражение противнику и совсем другое — вступить в сражение с подготовленной к современной войне регулярной армией такого мощного государства, как Советский Союз. Оценивая группировку советских войск на Дальнем Востоке, газета «Хоти» подчеркивала в номере от 29 сентября 1941 г.: «Эти войска остаются совершенно безупречными как в смысле обеспечения их новейшим вооружением, так и в смысле великолепной подготовки». 4 сентября 1941 г. другая газета, «Мияко», писала: «Дело еще не дошло до фатального удара по армии Советского Союза. Поэтому нельзя считать безосновательным вывод о том, что Советский Союз силен».

Обещание Гитлера захватить Москву с задержкой лишь на три недели осталось невыполненным, что не позволяло японскому руководству начать в запланированные сроки военные действия против Советского Союза. Накануне намеченной даты начала войны, 28 августа, в «Секретный дневник войны» была внесена полная пессимизма запись: «Даже Гитлер ошибается в оценке Советского Союза. Поэтому что уж говорить о нашем разведуправлении. Война Германии продолжится до конца года… Каково же будущее империи? Перспективы мрачные. Поистине будущее не угадаешь…» 3 сентября на заседании координационного совета правительства и императорской ставки участники совещания пришли к выводу, что «поскольку Япония не сможет развернуть крупномасштабные операции на севере до февраля, необходимо за это время быстро осуществить операции на юге».
Имея опыт интервенции на территории Дальнего Востока и в Сибири в 1918—1922 гг., когда неподготовленные к ведению войны в сложных условиях сибирской зимы японские войска несли большие потери и не могли проводить крупные наступательные операции, командование японской армии во всех планах и вооруженных провокациях исходило из необходимости избегать военных действий против СССР зимой. Посол Японии в Берлине Осима разъяснял гитлеровскому руководству, которое все более настойчиво требовало начать войну Японии против СССР: «В это время года (имелось в виду осень и зима — А.К.) военные действия против Советского Союза можно предпринять лишь в небольших масштабах. Вероятно, будет не слишком трудно занять северную (русскую) часть острова Сахалин. Ввиду того, что советские войска понесли большие потери в боях с немецкими войсками, их, вероятно, также можно оттеснить от границы. Однако нападение на Владивосток, а также любое продвижение в направлении озера Байкал в это время года невозможно, и придется из-за сложившихся обстоятельств отложить это до весны».
В документе «Программа осуществления государственной политики империи», принятом 6 сентября на совещании в присутствии императора, было решено продолжить захваты колониальных владений западных держав на юге, не останавливаясь перед войной с США, Великобританией и Голландией, для чего к концу октября закончить все военные приготовления. Участники совещания высказали единодушное мнение о том, что для выступления против американцев и англичан «лучший момент никогда не наступит».
14 сентября Зорге сообщил в Москву: «По данным источника Инвеста, японское правительство решило в текущем году не выступать против СССР, однако вооруженные силы будут оставлены в МЧГ (Маньчжоу-Го — А.К.) на случай выступления весной будущего года в случае поражения СССР к тому времени». И это была точная информация.
Итак, тщательно подготовленное японское нападение на СССР не состоялось отнюдь не в результате соблюдения Японией пакта о нейтралитете, а вследствие провала германского плана «молниеносной войны» и сохранения надежной обороноспособности Советского Союза в восточных районах страны. Подготовленная для нападения на СССР в Маньчжурии, Корее, на Хоккайдо, Южном Сахалине и Курильских островах миллионная группировка японских войск вплоть до 1943 года по согласованию с германским руководством сковывала советские дальневосточные и сибирские войска. Тем самым выполнялось требование гитлеровской Германии не допустить переброски этих войск на германо-советский фронт, что серьезным образом осложняло военное положение СССР, наносило значительный ущерб. Это была форма участия Японии в войне против СССР, что ставило ее в положение враждебной стороны.
В готовности к отражению японского нападения, которое могло начаться в любой момент, из 5 493 тысяч человек общего состава вооруженных сил Советского Союза на Дальнем Востоке и у южных границ находилось 1 568 тысяч, или свыше 28 процентов. Из 4 495 танков, имевшихся на вооружении Красной армии в то время, на Дальнем Востоке и у южных границ находился 2 541 танк, из 5 274 самолетов там же оставался 2 951 самолет (См.: История Второй мировой войны 1939 — 1945. Т. 4. М., 1975, с. 272).
Угроза нападения милитаристской Японии, сковывание ею на Дальнем Востоке и в Сибири крупных сил Красной армии затягивали Великую Отечественную войну, увеличивали людские и материальные потери нашей страны.
1515313043_regnum_picture_1515302841162547_big.jpg


Советские солдаты в Харбине. Август 1945

P.S. Об актуальности темы соблюдения или не соблюдения советско-японского пакта о нейтралитете свидетельствует и опубликованная 6 января с.г. ИА SakhalinMedia.ru статья, в которой, в частности, говорится: «…Последняя группа японских аргументов апеллирует к нравственности. Например, в 1945 году СССР совершил вероломное, неспровоцированное нападение на Японию. Согласимся. Но только после осуждения Ялтинско-Потсдамских соглашений со стороны ООН. Причем, в отличие от Сената США, «в пакете». То есть не только в части обязательств СССР вступить в войну против Японии через два-три месяца после окончания войны в Европе, но и в части договоренностей о создании самой ООН как инструмента мира и предотвращения агрессии и территориальных притязаний в послевоенном мире».
Хотя автор статьи условно соглашается с тем, что «СССР совершил вероломное, неспровоцированное нападение на Японию», мы этого делать не будем. Ибо нельзя забывать, что пакт о нейтралитете был заблаговременно официально денонсирован советским правительством, а японское правительство отвергло Потсдамскую декларацию о капитуляции, что, кроме всего прочего, давало Москве юридические и моральные основания вступить в войну на стороне союзных США и Великобритании, кстати, по их настоятельным просьбам.
Анатолий Кошкин
Источник
 
4 года сомнений, терзаний, и под конец давай в самураев играть. Логика где?
 
Японцы правильно оценили свои шансы на успех в войне с СССР и поэтому не стали рисковать и нападать на нас. Не смотря на тяжелое положение на фронтах с гитлеровцами, Сталин не допустил оголения наших войск на дальнем востоке и тем самым избежал войны на два (а то и три, Турция) фронта.
 
Единственный японец

151389106215207951.jpg


Практически все знают про Рихарда Зорге и практически никто не знает про Хоцуми Одзаки. Одзаки был важнейшим информатором Зорге – восемь лет он поставлял важнейшую информацию – он входил в так называемый «Завтраковый кружок», созданный премьер-министром принцем Коноэ в качестве «фабрики мыслей». Телеграмма Зорге «Примерно 20 июня Германия начнет наступление на СССР. Самое позднее – 23-го» – это данные Одзаки.

После начала германской агрессии уже 7 июля Квантунская армия получила приказ о начале подготовки к военным действиям против СССР, что являлось частью директивного плана «Кантокуэн». План предусматривал разгром советских вооружённых сил на Дальнем Востоке СССР в течение полутора месяцев в августе — октябре 1941 года и оккупацию советского Дальнего Востока и Сибири. Но после 28 июля Япония временно поменяла свои основные задачи, нацелившись на Индокитай, а 9 августа стала реально готовиться к войне с США и Великобританией. «Япония не пойдет на Север, а будет продвигаться на Юг», – эту сверхсекретную информацию Зорге получил от Одзаки. После этого Москва перебросила с востока 18 дивизий, 1700 танков и более 1500 самолетов.

15 октября 1941 года Одзаки был арестован по делу Зорге. 7 ноября 1944 года он был повешен в токийской тюрьме за несколько часов до Зорге, став единственным японцем, казненным за измену во время войны.

https://pikabu.ru/story/edinstvennyiy_yaponets_5576657
 
мой отец резался с японцами.
 
chayka, вот с таким зверьем он и воевал!

144925_900.jpg


Ровно 80 лет назад японская армия вошла в китайский Нанкин, следствием чего стало одно из самых жестоких, изощренных и необъяснимых военных преступлений XX века. Теперь события тех лет пытаются подвергнуть ревизии, и в этом трудно не заметить параллелей с тем, что происходит в Европе с памятью о Второй мировой войне. Но кому это выгодно?

Два офицера японской императорской армии – Тосиаки Мукаи и Цуеси Нода – на пути из Шанхая в Нанкин заключили пари о том, кто быстрее убьет сто человек при помощи холодного оружия. Этот спор воспринялся как нечто, что может поднять боевой дух солдат после тяжелых уличных боев в Шанхае, а потому привлек внимание прессы.
За две недели в двух крупнейших ежедневных газетах Токио и Осаки вышло восемь статей, посвященных оригинальному состязанию. Написаны они были в жанре спортивного репортажа. «Невероятный рекорд», – гласил один из заголовков.
Так как оба лейтенанта перевыполнили норму почти одновременно, победителя установить не удалось. Тогда они заключили новое пари, и на этот раз планка была поднята до уровня в 150 человек.
В обоих случаях речь шла не о поединках, а о бессудных казнях. С точки зрения японцев, ничего незаконного в них не было.
145303_900.jpg

Еще 6 августа министерство армии уведомило войска в Шанхае о том, что международные договоры об обращении с военнопленными в отношении китайцев можно считать недействительными, и попросило армейских бюрократов вообще не называть китайцев военнопленными.
А накануне взятия Нанкина был издан приказ за подписью дяди императора Хирохито – принца Ясухико Асаки, командовавшего Шанхайской экспедиционной армией. Это был приказ об убийстве пленных. Ряд историков утверждают, что он был издан адъютантом принца – генерал-лейтенантом, подделавшим подпись Асаки, но поверить в это трудно, а ответственность остается на принце в любом случае – как на командующем.
Город маньяков.
Как только японские войска вошли в Нанкин, начались облавы на китайских солдат, переодетых в гражданское. Под подозрение попали все мужчины призывного возраста, у которых были обнаружены потертости от ранцев на плечах или синяки в области ключицы. Кроме того, японцы хватали всех с мозолями на ногах, шрамами на лице, прямой осанкой или «смотревших дерзко».
Прочесывания происходили и в формально защищенной от этого международной зоне безопасности, пойманных расстреляли из пулемета на берегу Янцзы.
Наиболее массовое убийство, известное как «бойня у соломенной протоки», пришлось на 18 декабря. На протяжении трех часов японцы привязывали китайских пленных друг к другу веревками, разделив на четыре колонны, после чего расстреляли каждую из пулеметов. Раненых впоследствии добили штыками, а трупы сбросили в Янцзы. По усредненным оценкам, этот эпизод унес жизни 57 тысяч человек.
Пока что речь идет только о мужчинах. В теории – о переодетых солдатах. Женщин в подобных «хитростях» не подозревали, но это их не спасло.
Японские военные врывались в дома и насиловали обнаруженных там женщин вне зависимости от их возраста. При малейших попытках сопротивления жертв закалывали штыками. Описаны случаи, когда сыновей заставляли насиловать матерей, а отцов – дочерей. История сохранила фотографии убитых детей и свидетельств изощренного надругательстве над трупами.
На Токийском процессе общее количество изнасилованных оценили в 20 тысяч человек. Как и в случае с «переодетыми солдатами», укрывшихся в зоне безопасности женщин ее статус спасал далеко не всегда: японцы приходили туда ежедневно, уводя с собой молодых девушек. Управлявший зоной международный комитет подал 450 жалоб на действия военных, сухие строчки каждой из которых больше похожи на описание действий какого-нибудь серийного маньяка.
Тем не менее, статус зоны и усилия ее коменданта Йона Рабе (он обладал у японцев иммунитетом как член НСДАП) позволили сохранить от 200 до 250 тысяч человеческих жизней.
Нацист-герой и принц-злодей.
В феврале 1938 года, после начала работы китайского коллаборационистского правительства, количество зверств в городе значительно уменьшилось. Принца Асаку и командующего Центральным фронтом генерала Иванэ Мацуи отозвали в Японию, а зону безопасности ликвидировали.
Восемь лет спустя правительство Чан Кайши учредило Нанкинский трибунал по военным преступлениям, по итогам работы которого были приговорены к смертной казни генерал Хисао Тани, капитан Гункити Танака и оба лейтенанта – участника соревнований по убийству китайцев мечом.
Генерала Мацуи, вышедшего в отставку сразу после отзыва на родину, в 1948 году судили уже на Токийском процессе – японском аналоге Нюрнбергского. Генерал всячески пытался избежать ответственности, неоднократно менял показания, но стал одним из семи приговоренных к смертной казни и был повешен во дворе тюрьмы. В то же время известно, что Мацуи не присутствовал в городе в начале массовых расправ, впоследствии тяжело переживал о случившемся и даже пытался принести пусть осторожные, но публичные слова сочувствия.
Принцу Асаке как члену императорской семьи был предоставлен иммунитет – он избежал всяческой ответственности за свои действия и бездействие. Соответствующее решение принял один из создателей и идеологов Токийского трибунала – американский генерал Дуглас Макартур, ставший политическим архитектором поверженной Японии. Ирония в том, что уже в 1947-м Асака лишился титула принца (отныне таковыми считались только прямые наследники императора), но не иммунитета. Этот любитель гольфа умер только в 1981 году, а на вопросы о жертвах Нанкина отвечал в том духе, что жалоб к нему не поступало.
Йон Рабе, спасший более 200 тысяч человек одним фактом своего присутствия, вернулся в Германию, где был арестован товарищами по партии по подозрению в симпатиях к коммунистам, но вскоре отпущен на свободу. В 1945 году его арестовывали дважды – уже по подозрению к причастности к нацистским преступлениям, и вновь отпустили. Рабе умер в 1950 году, у мемориала жертвам Нанкинской резни ему установлен памятник.
Фальсификация истории
Причины столь извращенной жестокости японских солдат в отношении мирного населения Нанкина точно не определены и вызывают горячие споры в среде историков.
Шанхайская битва оказалась гораздо куда более тяжелой, чем рассчитывало японское командование: тогда погиб примерно каждый четвертый японский солдат. На этом фоне экспедиционная армия подверглась жесткой критике властей. Переход от Шанхая до Нанкина тоже выдался непростым – вместо безоговорочной сдачи города пришлось сражаться за него еще три дня. Но это не объясняет озверения японцев, перешагнувших в своих действиях всякие представления о человеческой морали.
Нанкинская резня до сих пор остается одним из наиболее острых моментов в отношениях Китая и Японии, и без того – чрезвычайно конфликтных. Немудрено: для КНР, особенно со второй половины 1980-х годов, это одно из событий, память о котором объединяет все слои общества.
Простая и понятная иллюстрация: в Нанкине на 13 декабря в Мемориале жертвам запланированы торжественные мероприятия, в которых примет участие председатель Си Цзиньпин. За три недели до этого мемориал закрыли на реконструкцию – специально для подготовки к церемонии. Прямая трансляция будет вестись государственными теле- и радиостанциями КНР, а также на сайте агентства «Синьхуа».
Как это часто бывает с национальными трагедиями, оценки общего количества жертв за все время резни сильно разнятся – называют цифры от 40 тысяч до 300 тысяч человек. На недавних мемориальных мероприятиях в Сан-Франциско, организованных совместно китайской, корейской и филиппинской диаспорой, и. о. генконсула КНР Чжа Ли'ю настаивал на максимальной оценке:
«Японская армия вопиюще нарушила международные конвенции и совершила чрезмерные по своей жестокости преступления в Нанкине, где было убито около 300 тысяч китайских мирных жителей и сожжено около трети домов».
При этом китайцы требуют от японских властей только одного – публичного покаяния.
Первым, еще в 1972 году, накануне установления дипотношений между Токио и Пекином, подобную речь произнес тогдашний премьер-министр Японии Какуэй Танака. В июле 1995 года премьер Томиичи Мураяма принес отдельные извинения за существование «станций утешения» (военных борделей, куда свозили секс-рабынь со всех покоренных японцами территорий) и за массовые изнасилования в ходе Нанкинской резни. Когда в августе он вторично покаялся за военные преступления в Китае, казалось, что отношения между странами будут неуклонно улучшаться.
Но в 2001 году Японским обществом по реформированию учебников истории с одобрения правительства был выпущен «Новый учебник истории», в котором замалчивались почти все военные преступления японцев начиная с 1910 года, а про Нанкинскую резню было написано следующее: «Японская армия заняла Нанкин в декабре 1937 года». Ответом на это стали многотысячные демонстрации в КНР и Южной Корее.
Впоследствии рядом высокопоставленных японских политиков были озвучены откровенно ревизионистские тезисы – судя по всему, для привлечения ультраправой части электората. Так, мэр Нагои Такаси Кавамура заявил, что «Нанкинской резни, возможно, никогда не было» – и заявил это не кому-нибудь, а китайской делегации из Нанкина.
Через четыре дня после этого губернатор Токио Синтаро Исихара поделился мнением, что «невозможно убить столько человек за столь короткое время».
Еще через полгода, накануне 80-летия Мукденского инцидента, положившего начало войне между Японией и Китаем, и на волне кризиса вокруг островов Дяоюй/Сенкаку в КНР прошли массовые выступления, одним из лозунгов которых стало «Япония должна покаяться». В те дни китайцы уничтожали японские флаги, опрокидывали японские машины, били витрины японских ресторанов и даже сожгли лимузин американского посла, перепутав его с лимузином японского.
При этом в японском обществе в целом и в профессиональном историческом сообществе в частности Нанкинскую резню признают, более того, число признаваемых жертв примерно совпадает с заявленным на Токийском процессе. В 2010 году даже было опубликовано совместное китайско-японское военно-историческое исследование на данную тему.


Очевидно, что имеет место некий перелом сознания. До начала нулевых наиболее громкие военные преступления – Нанкинскую резню, «станции утешения» и эксперименты отряда 731 – в Японии оспаривали только ультраправые. А в 2014 году утверждение, что Нанкинской резни не было, позволил себе даже Наоки Хиякута – председатель совета директоров телерадиовещательной корпорации NHK (фактически – главной в стране и одной из крупнейших в мире), одним из собственников которой является государство.
При таких вводных трудно сказать, сколько еще времени должно пройти, чтобы события 80-летней давности перестали быть определяющими в отношениях двух стран. В настоящий момент примирение, покаяние и прощение японцев не выгодно ни японским националистам, считающим память о Нанкине актом национального самобичевания, ни китайскому обществу, которое моментально сплачивается перед лицом универсально ненавидимого врага, ни, например, Южной Корее, чье руководство видит в сближении своей позиции с КНР по историческим вопросам повод для мягкого давления на Японию, США и даже на КНДР, у которой как бы перехватывает основного союзника.
Но то, что Китай нанкинских зверств не забудет и не простит, можно утверждать столь же уверенно, как в случае с Россией и ее жертвами времен Великой Отечественной войны.
Остается добавить, что за два дня до нынешнего юбилея в возрасте 100 лет умер старейший свидетель тех событий – лудильщик Гуань Гуанцзинь. Семья передала в Мемориал жертвам Нанкинской резни его личные вещи – веер, часы и чайную флягу. http://naspravdi.info/novosti/odno-...stupleniy-xx-veka-stalo-predmetom-spekulyaciy
 
tvi55, есть еще воспоминания Жукова.
 
Сверху Снизу