Олег Семиволос

Светлой памяти Владимира Евгеньевича Флинта Посвящается.

Многие, да что многие, все охоты с легавой хороши. Но есть среди них одна, обладающая магической притягательностью, в сравнении с другими. Мягкий тлен, сырость осени неуклонно манят охотника в лес, приглашая в ольшаники и березняки, к опушкам полей, то есть туда, где скапливается местовой и высыпает пролетный вальдшнеп.

В двадцатых числах сентября, то есть в то время, когда местовой должен уже подтягиваться к опушкам, поехали мы с собачкой его поглядеть. Есть у нас одно заветное местечко, недалеко от Ладожского озера, где сенокосные потные луга совмещаются с потихоньку зарастающими полями, на которых молодая ольха уже метра в три-четыре. Да и на самих лугах лентами кусты вдоль мелиоративных канав представляют из себя заманчивое укрытие.

Движемся сквозь мутноватую сырость промозглого ленинградского утра. Съехав с асфальта, минут пятнадцать по проселку, луг, останавливаюсь у канавы, и….. совершаю ошибку, выпуская собаку из машины, прежде чем собрать ружье. Она мгновенно втыкается в птицу буквально в трех метрах от машины! Вальдшнеп такого тарарама уже не выдерживает, мягко и упруго торкнув воздух чуть ли не мне в лицо, уходит неспешно вдоль кустов. Вот незадача, такая прекрасная возможность упущена благодаря собственной неосмотрительности. Собрав ружье, пускаю суку в поиск по окраине ольшаника. Сам иду по закрайку поля, гордон трудолюбиво работает в лесу. Что там ждет нас? Полчаса- ни одного признака птицы. Решаю перейти ближе к коренному лесу, и поискать там. Чтобы не зря идти, пускай поищет и по лугу, может, несмотря на сухое завершение лета и сентябрь без дождей, задержался какой-нибудь бекас.

Собачка летит как будто не касаясь травы ногами. Одна параллель, вторая, третья, десятая, вроде бы нет ничего, скоро луг закончится. Но вот быстрый разворот на ветер, бросок чуть вправо, влево, в полуприсяде засеменила строго на ветер все выше поднимая головку и наконец замирает в такой долгожданной мною стойке. Подбегаю, она уже сама сошла со стойки, идет напряженно, прямо на ветер, значит птица на чутье, но бежит от нас. Через двадцать метров опять стала, тут уж послать успел, и смачно чмокнув, еще метрах в двадцати перед собакой закладывает правый вираж поздне- осенний бекас. Стреляю, вроде не попал, добавляю из левого ствола, сквозь мглу не вижу ничего уже, наверное промазал, вот досада. Горячая сука посовывается вперед, сразу укладываю, гаркнув известный всем «Даун»!

Погладил, через минуты послал в поиск вновь. Упрямое создание разворачивается и летит во весь опор по направлению на улетевшего бекаса. Ба, через пару минут она гордо несет его в пасти, чтоб положить к ногам! Значит видела, что попал, а я то-растяпа! Обнимаю черно- подпалую бестию, глажу свою ушастую дорогую. Пускаю вновь в поиск, вовсе рядом с лесом, тут же стойка, не успеваю подбежать- еще один бекас срывается, успеваю выстрелить и мертво битая птичка падает за канавой в траву по пояс. О боже, как же его там найти? Елозим с собакой по траве полчаса, нельзя терять добычу. Все наверное знают, что подранка найти куда легче, чем птицу, умершую еще в воздухе. Но вот собака стает, подбежал, а она стоит по обтюратору от моего патрона. Не представляю, случайность это, или она сообразила, что контейнер от моего патрона поможет найти и птицу? Во всяком случае через пару минут мы находим и птицу, лежащую в плотном бурьяне.

Пора наконец заняться и вальдшнепом. Буквально влезаем в ольшаник опушки, проламываясь сквозь ветки. Собака работает во всю, я же ломлюсь как гонный лось. Чу, вроде нашла что-то, вижу засуетилась голубушка. Затянувшееся осеннее тепло неожиданно долго держит лист на деревьях, потому работа собаки видна очень плохо, и условия для стрельбы совсем никакие. Но вот и собачка стала, снялась, опять стала, бежит хитрый лесной кулик, петляя меж ольшин, но нас провести трудно. Прорвавшись наконец к ней, послал со стойки и долгожданный всплеск осенней охры крыльев северной жар-птицы нам наградой. Сухой треск выстрела лишь венчает это действо, счастье охоты по осеннему вальдшнепу!

Подбираю красавца, даю насладиться его запахом гордона, и пора в поиск. Очередная работа по птице заканчивается ничем, я даже не вижу подъема, только слышу его. За три часа восемь работ, все на опушке или в полосе пятидесяти метров вдоль нее вглубь леса. Однако выстрелить смог еще два раза, но взял только одну птицу.

К сожалению, нам пора и заканчивать. Еще и дождь пошел. Лезем в машину, поехали. Серая лента дороги навевает воспоминания, почему-то всплывает чУдные три дня позапрошлой осени, первого охотничьего сезона моей собачки.

В конце того октября решил ехать в Тверскую, поймать остатки вальдшнепа за хвост. Вырвался с работы неожиданно даже для самого себя. С утра в Питере минус пять и снег такой, что фуры на выезд из города на виадук подняться не могут. Куда еду? Но делать нечего, решение принято, не возвращаться же назад.

Приехал на место, отмотав почти 500 километров к югу, плюс два и снега совсем чуть. Но дом вымерз, пришлось долго печь топить, чтобы можно было спать нормально.

К рассвету мороз прижал, минус четыре, вышел на крыльцо- все искрится инеем, красота!

Попил чайку по- быстрому, тормозок в рюкзачок, побежал по вальдшнепу. В лесу красота, под пологом елок и в долинах речек и ручьев снега почти нет, земля под павшей листвой теплая. А поверху- иней и снежок первый на лапах.

Прошли много, но за весь день всего один подъем вальдшнепа, без выстрела ушел, не смог я его поймать на мушку. Ближе к вечеру, уже возвращаясь, решил зайти глянуть на приваду, выложенную с августа на медведя.

Перехожу ручей, поворачиваю направо, смотрю: нахожено глухарем по заиндевевшей траве. В этом месте и летом выводок держался. Вот гляжу, сука преобразилась, забегала, нос в землю - и направо, к воде, в березняк. Есть что- ли кто-то?

Дальше вспоминаю как в замедленной съемке: бегу по дорожке шириной в метров десять вдоль ручья к полю, по обеим сторонам кусты метров в пять. Успеваю поменять патроны, в верхний ствол тройку, в нижний перекладываю №7 из верхнего, вдруг все же вальдшнеп. Сначала чувствую, потом слышу сзади справа грохот, оборачиваюсь на бегу: вот оно! Прямо на меня, как бомбардировщик на взлете, идет на бреющем глухарь! Успеваю развернуться и вскинуться, бью на 10 метров второпях семеркой и огромная птица камнем падает к ногам. Тут и веселая собачка прибегает, такой вот подарок сделала, хоть и не думаю, что стояла по нему, взрослый глухарь стойку в октябре держит плохо. Но результат есть результат.

К вечеру пошел снежок, не сильный, но продолжительный.

Ближе к четырем дня выходим на болотце с собакой, посередине сосенки плотные очень. Сука к ним потянула резко. Неужто вальдшнеп? Бегу , вижу стает, ветер для меня боковой, и в этот момент прямо из сосенок подъем глухаря! Бью из верхнего ствола тройкой, и еще одна роскошная огромная птица становится нашей добычей. Повезло конечно, расположением сосен и линией ветра, да и то по болоту, мягкому, не замерзшему, да и вовсе тем, что нам попался. Если бы слышал меня или собаку – конечно не подпустил бы.

Поцеловал собачонку в ее мокрую радостную морду, обнялись-облизались.

Ночью вообще заметать стало. Но выходной, не ехать домой же? Решил пойти искать вальдшнепа по снегу.

Добрел я до егеря Гены, говорю: «Пошли вальдшнепа поищем, может остался какой», внутренне понимая, что слова эти из разряда предложений пойти побродить по лесу на удачу. Тот на удивленье легко соглашается, берет двух кобелей лайки, будет молодого нахаживать вместе со старым.

Наброды вальдшнепа		Стока по вальдшнепу

Вылезаем из машины, прошли до леса метров триста, там ручеек жужжит в небольших наледях камней. Смотрю, под елочкой нахожено и вроде как еще теплое место сидки. Собачка моя тут же стает, прямо в снегу, ее яркий красный жилет отчетливо виден сквозь кусты, но длинноносый кудесник, взорвавшись из под снега, успевает закрыться ивовым кустом и дублет оказывается безрезультатным. Дальнейшие поиски приводят к результату только через час. Но по этому красавчику даже выстрелить не удалось, увы.

Однако констатирую, что вальдшнеп, несмотря на снег, как ни странно почему-то есть, хоть и немного его.

Ищем еще с полчаса, открытая, почти чистая небольшая болотина впереди. Всего-то диаметром в треть километра. Почти посередине ее стоит пень осиновый, метров пять в высоту.

Сука впереди, потихоньку ноги достает из воды, за ней я, напарник в стороне, не виден и не слышен, чтоб лайки не мешали работе легавой.

Ветер прямо в наши с собакой морды и сильный.

Смотрю: собачонка моя что-то потянула что ли? Прямо по воде, по направлению на пень этот. И стала.

Ну, держись, жар птица вальдшнеп! Место чистое, в нижнем стволе №9, в верхнем №7.подхожу, и в этот момент, прямо из под пня срывается медведь! И уходит на махах от нас, взметая брызги! Подхожу: батюшки светы! Это же берлога!

Собственно сука Рада хорошо медведей битых уже знала, навидалась и нанюхалась .Она их, медведей то есть, в битом состоянии находящихся, злобно облаивать изволит, пугается думаю.

Но тут от живого значит, запашок. Вот мы и стали, от испуга наверное.

В пне снизу дупло, еще выгрыз он чело сантиметров пятьдесят диаметром, а внутри и человек уместится. Подстилка из травы. Лежал же рядом, прямо на снегу, тоже подстилка травяная, а это место тепленькое еще. И рванул от нас так, что между следами по два ружья ИЖ-27. Но сам-то так, мелкий, мозоль десять-одиннадцать сантиметров по отпечатку.

Зову напарника, прибегает, лайки тут же крутятся, обнюхивают. Фотографируем берлогу. А старый кобель потихоньку как-то растворился по следу. Пока мы обсуждали вновь возникшие обстоятельства, минут через десять лай, и зло так, как по крупному! Неужто взял? Правда кобель этот отродясь медведя живого не видал, только битых. Не верится что-то. Но побежали конечно, на ходу меняя дробь в стволах на пули. А надо сказать, что неиспользованная лицензия у нас еще с августа была.

Дальше как в замедленной съемке: голова- ноги, болото, вода вразлет, через ельник продрался: точно сидит на елке, на собак шипит! Меня как увидел, сразу вниз кубарем, стреляю, как куль падает и пошел наметом, стреляю вдогон, понимая, что зря. Тут и Гена подоспел, но мишки уж нет. Разглядываем следы, благо снег есть. Крови много, алая, значит артерию какую-то задел, осколки кости по следу. Ну что ж, подождали минут пятнадцать и пошли по следу.

Кобель лайки жестко по следу за медведем, молодежь к ногам жмется. Сильно за Радку боялся, чтоб не попалась вдруг Потапычу, однако она с глаз не сходила, слава Богу.

Но и поводил Топтыгин нас, в основном по заломам, да по делянкам старым, захламленным. Бежал по поваленным деревьям в 10-15см толщиной, под елками, в буреломы залезал. И кругами все ходил, как заяц, только километров по пять-семь в диаметре. И все берет направление к лежке. Когда мы поняли его тактику, стало легче, обрезали круги. Но все одно тяжко, снег усилился, у нас языки на плечах и мокрые как тряпки при двух-то градусах мороза с ветром. Медведь несколько раз ложился в ельниках, собаки подваливают, лают, он рычит на них, бросается. Как мы подбегаем- сразу срывается и ходу, не выстрелить.

Начали мы эту беготню часов в десять, и умотал он нас к 16 часам изрядно. Малодушно решаем: все, последний раз обрежем у реки и домой, пропади оно все пропадом!

Бредем по лесной дороге, справа струится неширокая речка. Подходим к полю, где-то он должен здесь идти. Собаки трусят впереди, им тоже досталось сегодня. И вдруг в секунду все меняется, кобель рванул влево в лес, лай и на поле впереди метрах в ста выкатывает медведь. Бежит по чистому вправо, к реке. Переходим и мы на галоп, жму изо всех сил вправо, наперерез через кусты, понимая, что наступил решающий момент. Молодежь собачья вперед не идет, старый кобель молча гонит. Медведь что-то на ногах не кажется маленьким. И бежит быстро, как на всех четырех. Напарник орет: может это другой? Поздно размышлять, андреналин так и хлещет из ушей. К берегу, секунда еще и можно стрелять будет. Но медведь проворней, вниз с крутого берега, неужели уйдет?

Смотрю, а кобель навстречу мне по берегу, может зверь под берегом бежит?

Вылетаю на берег, а он плывет через реку. Ну все, как отпустило, тут уже спокойно, выдыхаю, дождался пока на другой берег передние лапы поставит, метров сорок, один выстрел, все.

Первая пуля, на дереве, пробила плечевой сустав правой передней лапы и ушла. Вторая, которая вдогон, мимо. Третья, уже на берегу, за правую лопатку, вышла в шею, все закончилось. Хороший, пушистый самец на третьем году, упитанный нормально килограмм на восемьдесят.

Такие вот неожиданными бывают охоты по перу и даже самый, казалось бы неблагоприятные условия ведут к замечательному конечному результату.

За воспоминаниями уж и домой приехал.

Прошел месяц, теплая осень все же завершается, пошли дожди. Утро, половина седьмого. Бредем с заспанной собачкой на кухню, в холодильнике мерзлые бутерброды. Чайник гудит, кипяток в термос и уже лезем в обнимку с ружьем и патронташем в мерзлую машину.

Катим сквозь тьму и низко мчащиеся облака, такова наша судьба. Как-то сонно в машине, собачка не подает признаков жизни, добирает недоспанное. Начинает чуть светать, сворачиваю с асфальта на проселок. Это, по странности, все преображает, ветер стихает и сереющий мглой восток вдруг расцветает чайной розой. Притормаживаю у полосы кустов, зарастающей мелиоративной канавы. Собираю ружье, помятуя былые ошибки, и только зарядив, выпускаю гордона. И вот удача, она сразу стает, «Пиль», выстрел и блестящее начало дня, отливая охрой осеннего вальдшнепиного оперения, покоится в пасти собаки. И пошло, и покатилось! Сколько же там было вальдшнепа, если пройдя за два часа эту полосу кустарника длиной километра три, я выстрелил двадцать раз и взял десяток? Работы были на загляденье, и длинные, по бегающей птице, и короткие, без потяжки, когда собачка прямо втыкается в запах птицы. Хитрые кулики взлетали, сразу закрываясь кустами, но отсутствие листа все же позволяло временами их стрелять. Часто вальдшнеп взлетает из под собаки как бабочка на ветру, мечась меж стволиков ольхи. Вообще лесной кулик- не дупель, стрелять его не в пример сложнее, да и прячется он здорово. Но насколько сложнее, настолько и интереснее, потому вальдшнепиная охота и считается многими вершиной пирамиды легашачьих охот.

К ноябрю вальдшнеп конечно же должен улететь от нас, с Северо- Запада России.

Думал, может есть какие-то заплутавшие гаршнепы, чтоб по ним завершить сезон. Поехали на Волхов, трехчасовые блуждания по береговой грязи не дали ровным счетом никакого видимого эффекта. Не только ни одной стойки, но и по собаке вижу, что никого из приличных птиц на берегу нет. Вероятно наступает все таки зима, пора вешать ружье на гвоздь и доставать карабин.

Думаю, дай на обратном пути проверю знакомые луга, в прошлом году там был пролетный гаршнеп, правда в октябре. Пускаю суку в поиск, она демонстрирует отличную, просто образцово-показательную постановку, как будто старается искупить ею отсутствие птицы. Полчаса, пятьдесят минут, без приостановки и единой потяжки. Ну, думаю, пора выкладывать моей вислоухой дежурный бутерброд с сыром, который для нее является достойной наградой, завершающей каждую охоту. И что ж, как раз в этот момент собачку как за нос дернули, резкий разворот и стойка, по направлению канавы. Дай думаю сфотографирую, для истории, вероятно завершающая стойка сезона. Раз, второй раз, подбежав, снимаю, забежав чуть за ветер, а у самого мысль: кто ж там, в канаве? А ведь может быть кто угодно, от утки до зайца, но вероятнее всего бекас. Фотоаппарат в карман, к собаке, а она уж давно косит на меня: «Ну что ты там возишься?». Ну вот: «Пиль», и о чудо! Пошел, пошел вдоль кустов красавец вальдшнеп….неслышный для меня треск выстрела и вот уж достаю из аккуратной пасти мягкого, рыже- серовато бурого красавца. С полем вас, черноподпалая собачка, очевидно завершающим сезон 2005 года в Ленинградской области!